Поэзия

Кто умирает? – вопрос для поэта — философа
Думала над этим, раскладывала гипотезы
шаманила, ворожила, искала варианты ответов
верила что найду Истину в Поиске
но и тут обломалась
откровения нету
Некому умирать кроме распада тела
некому жить кроме чертовой куклы
ум рисует картинки — он всегда при деле
если нужно подкинет и пару трупов
хочешь помучаться — вот и венец терновый
хочется поиска — вот вам любые вериги
ну а для счастья — вот вам простая подкова,
просто прибейте над дверью
просто живите с любовью
Ум поигрался и спит как котенок на солнышке
не размышляет о жизни, о смерти, о времени
лишь постоянство константы всплывающей в имени
только оно наделяет реальностью ищущих.
И так беспрестанно, без устали и без-исходно
умер-воскрес, за ответом вопрос — риторический
некому гвозди вбивать в твой придуманный наспех крест
некому судьбы вершить и искать пресловутый грех.
Все казино, лотереи и прочие изыски
Лишь для лохов кто по быстрому хочет проснуться
Выхода нет для болотной лягушки из сказки
Можно лишь скинуть кожу и в девицу превратиться.

От якби чекала на тебе вічність,
А не шлялась по варіантах,
Може й знала, що таке ніжність,
І не натерла б ноги в пуантах.

«Я чужой в этом мире.
Я чужой, и в этой отчуждённости – гложущая тоска и лютое одиночество.
Я чужой, и нет на свете ни единого человека,
кто знал хотя бы слово на языке моей души».
Дж. Х. Джебран

Сегодня также, как вчера,
И завтра будет – так же, как сегодня:
Зачем же вылез я из чрева «на гора» —
Я был в раю, а здесь и холодно и больно.

Обрыдло новый день встречать-
С тоскою той же, с той же ностальгией,
И всё никак я не могу понять:
Ведь если я один – тогда зачем другие?

Стираются грани между телами,
Стираются грани между полами,
Стираются грани меж возрастами,
Вопрос исчезает: «А где же мы сами?»

Стирается радость, стирается горе,
Стирается берег, стирается море,
Стирается надпись на старом заборе
И сам тот забор стирается вскоре.

Стирается смех и стираются слезы,
Шипы поистерлись, да впрочем и розы,
Стираются роли, стираются позы
И… ЖИЗНЬ прорастает из анабиоза.

Мо

…

Чтоб страданьями боле себя не неволить,
Парадокс, но имеет он место здесь быть:
Всяк Природу свою чтобы снова смог вспомнить,
Всё, чем жили мы прежде, нам нужно забыть!

В безмятежности нам надлежит раствориться,
Чтоб Покоя бы вновь ощутить Благодать,
И чтоб ей насладиться, напиться, умыться…
И Покоем бы тем чтоб по миру разлиться…
Чтобы ту Благодать всем потом раздавать:
Кто её возжелает Душою принять.

В жизни этой не может быть большего Счастья,
Безусловной Любовью чем дивной сей жить,
Мёд коварный мирского забыв сладострастья,
Подтвердив над пороком тем силу всевластья…
Чтобы, будучи Светом Единым, светить
Всем и вся, и любить, и любить, и любить
Всё и вся, отдаваясь сему без остатка…
Как и Солнце на небе сияет для всех
Без расчёта, как Вышнего символ Порядка,
Символ Силы могучей, блаженства, достатка,
И в трудах чтоб мирских, и чтоб в неге утех,
Родником разливался повсюду лишь смех.

Потому и не следует зря пустословить,
А желательно в жизнь всё скорей воплотить:
Чтоб страданьями боле себя не неволить,
Нам Природу свою поскорей нужно вспомнить,
Но при этом, — всё прошлое нужно забыть…
Вот тогда мы и сможем воистину Жить!

Она писала акварель
Очаровательную жизни,
А он, прикрыв тихонько дверь,
Ходил и покупал ей кисти.

Улыбкою своей она
Любовь повсюду разливала,
А он радел, чтоб Тишина,
Свершить ей это позволяла.

Она, как вешний ручеёк,
Смеялась звонко и задорно,
А он сей ручеёк берёг,
Всё принимая благосклонно.

Невинностью своей мирской
Она, как Солнышко сияла,
И тем, подняв над суетой,
Его на подвиг вдохновляла.

Два образа, вдруг, мыслью быстрой,
Дала мне Тишины волна:
Она – Души как символ чистый,
А он – знак мудрости ума.

Сей жизни помня скоротечность,
Забудь иронию, сатир…
Вот то, чем дышит Жизни Вечность,
Творя в Себе сей дивный мир!..

Зачем Покоя Благодать,
Души как олицетворенье,
На суету ума менять,
Себя вводя тем в заблужденье,
Что, якобы, как наяву, — Я мыслю, значит, я живу!?

Пора б уже сей бред забыть,
Воистину начать чтоб жить,
Забыв ума про размышленья…
И страшным сном чтобы считать,
Его все эти рассужденья,
Волненья, страхи и сомненья…

Не поворачивая вспять,
Начать чтоб жизнь воспринимать
Беспечной, лёгкою Игрою,
Как детства чистый, звонкий смех…
Позволив тем Души Покою,
Над тяжестью ума взяв верх,
Коврами мягкими дорогу
Тебе по жизни выстилать,
Немалую тем дав подмогу…

Чтоб смог ты не переживать
О прошлом иль о предстоящем,
Как лист колеблясь взад-вперёд,
А жить сегодня, в «Настоящем»,
Определяя жизни ход, — В Любви как Вышней растворенье,
Что Вечно будет всё сиять,
Души как олицетворенье,
Чтобы всегда воспринимать
Её Покоя Благодать.

Зарожденной радостью, в эйфории оттепель
Отразилась гроздьями на рябинной яркости…

Тишина протальная обусловит скоростью…
Шаг за шагом — медленно я пошел за добростью,
Исказив реальности, через Мир физический я иду…

На месте я…
… умерший практически…

Накурившись чувствами, обогревшись смехами,
Побежал стремительно, отмечая вехами на веках проседины…

Все запасы съедены…
Большинство запутано…
Но и сталь расплавлена — не ушло доверие…

Всё внутри находится, чуть прикрыто дверями.

И в припрыжку, босыми побежим по лужам мы,
Ощущая правдою нежности гонения…

Не боясь отрочества, Любим одиночество…

Поедая голосом мысли многоликие…
Толпы паразитные образуют силосность,

Но зерном, раскрывшимся, прорастёт немыслимость.

Разлилась счастливая и резвится гранями…

Невозможно в честности тешиться отчаяньем…

Суицид доверия обратился деревом и,
Расцвел в излишестве вишней ароматною…

Ни стихом бездарности, ни рифмой пустующей,
Ни наколкой крашеной и ни лжой сквернеющей…
Лишь осколком зеркала, звоном нерешительным,
Чуть заметной скромностью Ты пришла, с улыбкою — Странным равновесием…
И меня подвесила, над собой — возвышенно…
Ухватившись намертво, сдрейфил неожиданно…
Ярким светом вспыхнуло, обожгло заботою и…
Открыло в ясности мною позабытое…