Ну что тебе нужно, какой собеседник?
Вся зелень двора для тебя шебуршит,
Небесных ворон и жасминов наследник,
Зачем ты крест-накрест печалью прошит?
Таджики и тачки твой двор запрудили,
Но разве они не вассалы твои,
Что долу смиренно глаза опустили,
Приветствуя признаки Первой Любви?
Сними на мгновение маску поэта,
И прямо взгляни на исполненный свет.
Дитя, успокойся в объятиях света,
Ты видишь? — ты дома, здесь времени нет.
Пойдем, я покажу тебе, как мой жасмин цветет,
А рядом с ним, внутри него мой воробей поет.
Ну хорошо, пусть не поет — чирикает пускай
Но он живой, но он живет, и брызжет через край
Сам самого, как тот Господь,
Что вышел из Себя
И страстно выплеснулся в плоть,
Чтобы обнять тебя.
Я — мальчик, поздно созревающий:
всё лисапед изобретаю,
и мой кораблик, в дымке тающий,
ещё плывёт к Индокитаю.
«Это был непрестанный кенозис
— В гиблом месте держать рубежи,
Сберегая божественный гнозис
Под крестами империи лжи».
Даже если осознал, что закон причины-следствия иллюзорен, необходимо относиться к нему с уважением.
Даже если достиг состояния несомненности, не становись циничным.
Даже если воспринимаешь возникающие обстоятельства как своих союзников,
необходимо оставаться уединенным.
Даже если осознал «немедитацию», необходимо обуздывать свой ум.
Даже если перестал разделять практику медитации и обычные дела,
не возвращайся в рамки обыденного ума.
Даже если осознал естественное пребывание,
необходимо использовать знание священных писаний и здравомыслие.
Лонгчен Рабджампа
«Драгоценная сокровищница устных наставлений»
Среди книг растворяется боль границ,
Стопорится внутренний монолог,
И бреду я пальцами вдоль страниц,
Словно сладко спящий в забвенье бог.
*
я давно всё сказал.
остальное — движенье по кругу.
так меня наказал
милый друг, увеличив разлуку.
и в кружении слов
возле вечного света молчанья,
меж других мотыльков
— мотылёк я такой же, случайный.
Сознание себя не узнаёт…
Ну что поделать? — так ему угодно.
Ещё побуду личностью, ещё
Продолжу наслаждаться разделеньем,
Пока совсем уже не надоест…
как хорошо, когда нет писем,
звонков и прочей ерунды…
тогда на миг поверишь ты,
что в самом деле — независим.
но лишь отравленный глагол
забытый страх в тебе разыщет,
то тут и мёртвый вдруг засвищет,
не то, что скиф или монгол.
идешь ты к ноуту, скрипя,
и шлешь товарищам морзянку,
— ещё я здесь! хоть наизнанку
давно уж вывернул себя.
Если б я не знал иной реальности
Кроме той, что щас передо мной,
— Я бы счастлив был до ненормальности,
Как цветок, родившийся весной.
Но поскольку память в нас присутствует,
Словно яд в корнях у белены,
— Мой смятенный ум лукаво мудрствует,
И плодит отравленные сны.
artazar