в траве зелёной серые вороны
жасмина куст как Бог невыразим
смиренный ирис жолтые короны
склоняет перед ним
живой влюблёно моросящий
на кровельную жесть
свет во все стороны летящий
и это всё что есть
Очевидность тайны потрясает так сильно, что мгновенно отбрасывает
обратно в забвение, в сон.
Так происходит миллионы раз в течение одной жизни.
Воля к Пробуждению действенна до определенного порога.
Тоска по нему неизбывна.
что есть страдание?
это бытиё, осознающее свою отделённость.
что есть блаженство?
это бытиё, осознающее единство в себе самом.
что есть отрешённость?
это бытиё, в котором нет осознания.
К бытию прикасаясь плечом,
Хорошо мне не знать ни о чём,
И цедить растворитель тоски,
Словно школьник у чорной доски.
Несутся огненные сани
В немыслимую синеву,
А я по-прежнему в тумане
Угрюмой нежности плыву.
Неловкий пасынок прощенья,
В пространство вперившись, молчу,
Лелею рану воплощенья,
И исцеляться не хочу.
Ты веришь в то, что у тебя есть время
Осмыслить нечто важное? – Не верь.
Так просто сэкономить бесконечность.
Зачем тебе придуманное бремя?
Рождение – потеря всех потерь.
Ты видишь? – дети выбрали беспечность.
Гром разрывает мышцу бытия,
Внезапная, июньская, молочная
Зеленокрылая летучка ясеня
С небес нисходит в дольние края,
Как шифрограмма молния сверхсрочная.
Так жизни обрываются подчас –
Невольным восклицанием горчайшим.
Мгновенный гром, который их потряс,
Живёт в крови у каждого из нас,
Как благодать внутри причастной чаши.
пойду ка я выпью
что б выпью не выть в болотине ума
жасмином умоюсь по ходу
собаке в глаза загляну
высокое небо
на миг оживёт в моём сердце
и звездную арфу услышу
и жизни в лицо загляну
которого нет
ослепительный свет
закрой мне любимая очи
сквозь мертвые хладные веки
сквозь пальцы твои будут слёзы сочится как кровь
но ты не пугайся
шепчи мне в затылок аминь
любовь изумляет
Жасмин изумляет и больно всегда от него:
Он в сердце корнями пророс глубоко и серьёзно.
Когда он цветёт, я брожу вкруг него умилительно слёзно,
Почти умоляя в забвении сгинуть его.
Цветение яблонь и слив в нашем диком дворе
Давно уже стало мне больно, мучительно, тесно.
Мне слова уже не сказать – гомонить детворе,
Врезаясь в кусты, чье название им неизвестно.
Открытая тайна и дети ещё, старики…
И все это вместе меня без следа растворяет.
Так вещая вечность мне дверь в синеву отворяет,
Куда вожделенно войти и ничто же реки.
*
Разреши меня, Господи, душу мою развяжи:
Сбились ноги мои волочиться вослед неизбежному,
Подари мне меня мне себя подари, покажи
Человеку сырому никчёмному сирому грешному,
Чтобы весь этот мир отвалил от меня как баржа,
Нагружённая битами: файловым мусором, ссылками битыми
Что бы вся встрепенулась как вещая птица душа
Зеркалам оставляя свои отраженья испитые,
Что бы пальцы брели и цвели по живому построчнику
Изумительных, чудных, инаких, возлюбленных книг,
Что бы весь этот сон, что однажды приснился источнику,
Наконец-то растаял, исчез, растворился, изник…
*
artazar