mol4alive
@mol4alive

Нет ничего более чуждого созерцанию, чем декартовское cogito ergo sum — «я мыслю, значит я существую». Это декларация отчужденного человека, изгнанного из собственных духовных глубин, вынужденного искать утешения в доказательстве собственного существования (!), основанном на наблюдении, что он «мыслит». Если мысль человека необходима для концепции его существования, то в таком случае он только отдаляется от своего подлинного существа. Он превращает себя в концепцию. Он лишает себя возможности непосредственно испытать тайну своего бытия, то же время, превращая Бога в концепцию, он лишается возможности интуитивного познания божественной реальности, которую нельзя описать. Он приходит к собственному существу как к объективной реальности, другими словами, пытается осознать себя так, как оно осознает «предмет», чуждый самому себе. И он доказывает, что «предмет» существует. Он убеждает себя: «Я, следовательно, предмет». И дальше, он убеждает себя, что Бог, бесконечный, трансцендентный, так же есть «предмет», «объект», как другие конечные и ограниченные объекты нашей мысли!

Созерцание же, напротив, это опытное схватывание реальности как субъективной, не столько «моей», что означало бы «принадлежащей внешнему «я»», но «мною» в экзистенциальной тайне. Созерцание приходит к реальности не путем дедукции, но интуитивным пробуждением, в котором наша свободная и личная реальность осознает собственные экзистенциальные глубины, граничащие с тайной Божества.

Для созерцающего нет cogito «я мыслю» и нет ergo «а поэтому», но только SUM — «я есмь». Не в смысле тщетного утверждения нашей индивидуальности как окончательно реальной, но в смиренном сознании нашего скрытого существа как личности, в которой, с беспредельной добротой и непоколебимой властью, живет Бог.

Созерцание — удел не только пассивных и тихих натур. Это не просто инертность, склонность к бездеятельности, к психическому покою. Созерцающий не просто человек, который любит сидеть и думать, еще меньше человек с
Читать дальше →

Хотя многие верят в то, что эго является источником беспокойств для человека, Тханиссаро Бхикку обучает тому, что здоровое эго — очень важное средство на пути Просветления.
«Много лет назад, многие буддистские учителя на Западе начали использовать понятие „отсутствия эго“ для объяснения учений Будды в отношении не-я. С тех пор, отсутствие эго стало очень многое значить для некоторых людей. Иногда отсутствие эго приравнивается к отсутствию гордыни или тщеславия, иногда им обозначают чистые действия, совершаемые без ожидания личной награды. В широком варианте, учение об отсутствии эго содержит в себе фундаментальную ошибку восприятия: утверждается, что несмотря на наше чувство постоянного, отдельного „я“ — это „я“ не существует. Согласно подобному взгляду, в том случае, если мы в достижении счастья будем полагаться на это иллюзорное я, мы не только будем рассчитывать на достижение неосуществимых целей, но повредим себе и окружающим. Как только мы сможем увидеть заблуждения эго и понять его вред для нас, мы от него освободимся и обретем настоящее счастье в единении с нашей истиной природой.

По крайней мере нам очень часто об этом говорили, при этом с изрядной долей горячности. Буддистские учителя, обычно мягкие и не осуждающие, менялись кардинально, когда речь заходила об эго. Некоторые изображали его как тирана, заслуживающего насильственного свержения, другие как страшное существо — интригующее, строящее козни и нервное, Независимо от того, каким оно изображалось, послание было сходным — эго настолько вредно и цепко, что любые действия, направленные на его ослабление хороши и достойны.

Но, когда люди, прошедшие подготовку в классической западной психотерапии, читают про эти нападки на эго, они в недоумении покачивают головой. Для них эго не является чем-то злым. Это даже не что-то одно, что можно атаковать. Это — целый спектр активности, посредством которой вы выступаете посредником между вашими грубыми желаниями немедленного удовлетворения
Читать дальше →

Глубокий сон — это лишь состояние недвойственности. Может ли в нём сохраняться разница между индивидуальной и Всеобщей душой? Глубокий сон предполагает забвение всех различий. Именно это составляет счастье. Смотрите, как тщательно люди готовят свои постели, чтобы приобрести это счастье. Мягкие валики, подушки и всё остальное предназначены для того, чтобы вызвать крепкий сон, т. е. покончить с бодрствованием. И всё же мягкая постель и тому подобное не имеют значения в самом состоянии глубокого сна. Общий смысл в том, что все усилия предназначены только для того, чтобы покончить с неведением.

Бхагаван Шри Рамана Махарши.

Зов Божий длится, не нарушив
Ничем вещей привычный ход.
Он просто, ввинчиваясь в душу
Все глубже, глубже нас ведет.
Еще… еще… И вот, минуя
За слоем слой, за часом час,
В нас открывает щель сквозную
И вдруг выводит нас из нас.
Да, где-то там, во тьме сердечной,
Во глубине мелькнул зазор —
И ты выходишь в бесконечность,
Как из темницы на простор.

Зинаида Миркина.

Иногда возникают ситуации, когда внутреннее желание не сходится с внешней реальностью. Если вы рассматриваете это как нечто плохое, пагубное, у вас возникает душевный дискомфорт. Если же у вас есть мудрость, сила погрузиться в более широкое видение проблемы, не прилипая к своим желаниям, способность принять любую ситуацию, – вы можете делать путем даже то, что не нравится или приносит страдания. Благодаря этому уходит всякое цепляние и развивается подлинная пустотность.

Свами Вишнудевананда Гири (Йога Бессмертия)

В наши дни мыслить можно лишь в пустом пространстве, где уже нет человека. Пустота эта не означает нехватки и не требует заполнить пробел. Это есть лишь развертывание пространства, где наконец-то можно снова начать мыслить.

Мишель Фуко.

— Как ты знаешь, проблемы человека связаны с тем, что он постоянно хочет сделать себя счастливым, не понимая, что в нем нет никакого субъекта, никакого «я», которое можно было бы осчастливить. Как говорил Дракула, это как с компасом, который тщится указать сам на себя и крутится как пропеллер.
— Я помню, — ответил я.

— Однако, — сказал Озирис, — эта проблема решается, если вместо того, чтобы делать счастливым себя, ты попытаешься сделать счастливым другого. Совершенно не задаваясь вопросом, есть ли в другом какое-то «я», которое будет счастливо. Это возможно, потому что другой человек всегда остается для тебя тем же самым внешним объектом. Постоянным. Меняется только твое отношение к нему. Но компасу есть куда указывать. Понимаешь?

— Допустим, — сказал я.

— Дальше просто. Ты отождествляешься не с собой, а с ним. Для вампира это особенно легко — достаточно одного укуса. Ты понимаешь, что другому еще хуже, чем тебе. Все плохое, что есть в твоей жизни, есть в его тоже. А вот хорошее — не все. И ты стараешься сделать так, чтобы он стал хоть на минуту счастлив. И часто это удается, потому что большинство людей, Рама, мучается проблемами, которые для нас совсем несложно решить.

— И что дальше?— Дальше тебе становится хорошо.

— Но почему? — спросил я.

— Потому что ты отождествился не с собой, а с ним. Другой человек, чем бы он ни был на самом деле — куда более долговечная иллюзия, чем все твои внутренние фантомы. Поэтому твое счастье будет длиться дольше. Оно в этом случае прочное.

— Но…

— Звучит дико и неправдоподобно, — перебил Озирис. — Я знаю. Но это работает, Рама. Дракула назвал это «позитивным вампиризмом», потому что мы как бы питаемся чужим счастьем, делая его своим собственным. Для большинства вампиров, как ты понимаешь, такое неприемлемо.

— Почему?

— Потому что это путь к счастью, который проходит в стороне от баблоса и всего, что с ним связано. Почти святотатство.

— И что, — спросил я, — можно любого человека сделать объектом
Читать дальше →

«Большинство из нас сопротивляется собственной пустоте до
такой степени, что судорожно цепляется за любые отношения с
другими. Мы говорим друг другу: «Помоги мне заполнить мою
пустоту!»

Если это получается, мы называем это настоящей любовью; если
не получается, требуем развода. Иначе говоря, мы используем
других, чтобы заполнить собственную пустоту, но это приводит
лишь к разочарованию.

Почему? Потому что каждый из нас должен встретиться со своей
пустотой и признать ее истинную ценность. Убегая от своей
пустоты и ожидая, что другие заполнят ее, мы постоянно
терпим неудачу, так как пустота является нашей истинной
природой. »

Стефен Волински (Дао Хаоса)