Филмор
@philmore

почтальон
букетик лесных фиалок
в пустом рукаве

Буддийский монах Исюаннь основал школу чань во времена династии Тан (618-907). Эта школа называлась Линь-цзы (в японском варианте — Риндзай), что находился в Чжэньчжоу. Как часто то и бывало, Исюаннь был больше известен под именем своей школы. Его личность связана с настоящей революцией в буддизме того времени. Хотя его школа и была ветвью южной ветви чань — одной из пяти направлений учения, к ортодоксальному буддизму она не имела особого отношения.
В учении Исюання центральной концепцией была идея спонтанного и одномоментного прозрения в свою природу Будды, присущей любому человеку. Линьцзы делал акцент на мгновенной и полной реализации природы Будды здесь-и-сейчас, утверждая, что если человек не сможет сделать это в данный момент, то не сможет сделать этого никогда. Пути к этому быть не может, поскольку путь предполагает изменение, а природа Будды абсолютна и неизменна во всех кальпах.

Но не в этом была революционность школы Исюання — подобные концепции в буддизме не были редкостью, а в чань и дзен они вообще получили повсеместное распространение. Интересно другое — парадоксальность любых высказываний и отбрасывание любых авторитетов — будь то авторитет человека, книги, или, авторитет самого себя. «Тайные учения — всего лишь письмена теней, всего лишь старые бумажки для подтирания нечистот» — такой тезис был кредом всей школы Линь-цзы, не признавашей иной истины, кроме истины абсолютной, сокрытой в сердце человека. Нет никакой святости в глупых фигурах и потрёпанных книгах, напротив, они лишь путают познающего свою природу человека.

В чань часто упоминался «рыжебородый варвар». В зависимости от конкретного случая, под этим именем скрывался либо Гаутама, либо — Дамо. В традиции есть такая история: Увидев портрет бородатого бодхисаттвы, Хоань заметил: «Отчего этот парень из Западных краев такой безбородый?» Иными словами — зачем было дано учение, к чему его распространять и почему это делается, если одна из доктрин буддизма сводится к тому, что «любая концепция — иллюзия»? А за прошедшие века буддизм просто оброс концепциями — мирами, локами, ритуалами, бестиарием и пантеоном богов, как бодхисаттв, так и демонов.

Монах способен отринуть тленность и суетность мирского, но он привязан традицией к другим вещам — к религиозной суете, что даже более, с точки зрения Исюання, опасно, чем жизнь бхога в миру. Поэтому он видел свою задачу в сокрушении стереотипов религиозных, возвращении её к изначальным истокам, которым и должна служить — к познанию себя и спасения из «горящего дома», а не к песнопениям, молитвам и каким-то восхвалениям. Поэтому из его уст часто вылетало: «Бодхидхарма был бородатым невеждой», «Нирвана и Бодхи — это столб, к которому привязан осёл», «Я сожгу все храмы Будды. И Будду вместе с ними.»…

— Если вы хотите обрести взгляд, соответствующий Дхарме, то не поддавайтесь заблуждениям других. С чем бы вы ни столкнулись внутри или снаружи — убивайте это. Встретите родителей — убивайте родителей, встретите родственников — убивайте родственников, встретите Будду — убивайте Будду, встретите патриарха — убивайте патриарха, встретите архата — убивайте архата.

— Иллюзии снов — это цветенье в пустоте.
Не стоит стараться схватить их.
Добытое и потерянное,
Правильное и неправильное — Я раз и навсегда отбросил все это.

— Дхарма Будды не нуждается в специальной практике. Чтобы её постичь, необходимо лишь обычное не-деяние: испражняйтесь и мочитесь, носите свою обыденную одежду и ешьте свою пищу, а когда устанете — ложитесь спать. Глупый будет смеяться надо мной, но умный поймёт!

— Лишь потому, что вам не хватает разума, ваши мысли устремляются к поискам вовне; потеряв свою собственную голову, вы ищете её в другом месте и поэтому не можете обрести самоуспокоения.

— Если вы, сосредоточив своё сознание, сами сможете освободиться от всех пут, то на том месте, где вы находитесь, и будет спасение.

— У того, кто находится на вершине одного пика, нет одной дороги, по которой он мог бы спуститься. Тот, кто находится в центре перекрестка, так же не имеет представления, что такое впереди, что такое позади. Кто из них выше и умнее, кто — ограниченней, кто — тупее?

— Тому, кто сейчас постигает Закон Будды, следует стремиться к истинному пониманию. Если добиться истинного понимания, то рождение и смерть уже не коснутся вас и можно свободно вести себя — уходить или оставаться. Нет необходимости обрести чудодейственные способности. Чудодейственные способности придут сами собой. Просто к тому времени вы перестанете нуждаться в этих глупых фокусах.

— С чем бы вы не столкнулись, все вводит вас в заблуждение, так как у вас нет собственной решимости и независмости от чужого мнения.

— Временем нужно дорожить, иначе совсем ничего не успеешь. Вы же, носясь туда-сюда, стараетесь лишь постигнуть чань, постигать Дао, лишь воспринимать какие-то слова, воспринимать фразы, предаваясь размышлениям о поисках Будды, о поисках патриархов, о поисках достойного наставника. Не допустите ошибки! У Вас есть только одни родители, только один наставник — чего же вам ещё искать? Обратите взгляд внутрь самих себя.

— Нельзя постичь истинный путь с помощью споров и рассуждений, как нельзя искоренить ложные учения звоном колоколов и барабанным боем.

— Нынешние ученики ничего не добиваются, наверное потому, что их внимание основано на названиях, уважении и привязанности.

— Если вы будете любить святое и презирать мирское,
Вы будете плавать и тонуть в мире жизни и смерти.
Страсти возникают, когда есть мысли.
Если нет мыслей, как могут опутать вас страсти?
Не утруждайтесь распознаванием, цепляясь за признаки
И вы естественно, сиюминутно, погрузитесь в океан Дао.

— Что касается моей нынешней практики, то это истинное становление и разрушение, и я забавляюсь чудесными превращениями, вхожу во все ситуации и нигде ничем не занимаюсь, так что ситуация не может меня изменить.

взято здесь:
wish-to-fly-up.livejournal.com/98837.html

Одна ворона (из стаи, что живет на старой колокольне) после некоторых размышлений решила искать Путь. Искала повсюду: в небе среди облаков, в воде среди отражений и на земле среди рассыпанных крошек. Все было тщетно – Путь нигде не находился.
Опечаленная ворона все больше погружалась в размышления, забывала есть, спать, летать.… И вот однажды, во время полета над колокольней, ворона так замечталась, что не заметила, как врезалась в большой колокол.
И в этот миг не было больше ничего, кроме зазевавшейся вороны и протяжного «БУМ!..»

«Если ты делаешь различие между вещами, приходящими от Бога, — ты не человек Пути. Если ты думаешь, что алмаз возвеличивает тебя, а простой камень унижает, — то Бог не с тобой»
Ибн ал-Араби

«Ты не потерял ничего и не ищи ничего»
Фаридуддин Аттар

«Отдались от застывших идей и предвзятых мнений и обратись лицом к тому, что должно стать твоей судьбой»
Шейх Абу Саид ибн Аби-Хайр

«Вы не можете избежать людей Пути. Но если вы хотите избегать лжецов, то избегайте тех, кто называет себя „учителем“, лишая других возможности так называть их»
Анвар из Нишапура

Встретились как-то две собачки.
— Изучаешь ли ты священные тексты, умеешь ли медитировать, можешь ли стоять на голове? – спросила рыжая.
— Нет, — ответила черная.
— Так учись, — сказала рыжая. – Ведь именно этим мы и отличаемся от человека.

пустой переулок
сорванцы наперегонки
с собачьим лаем

простые радости апрельского утра
высокое небо
прозрачные улицы
в пестрых тенях и бликах
веточки вербы
откровенье зеленой травы –
всё здесь и сейчас
безудержное рождение
бесконечное исполнение
самых невероятных пророчеств
сейчас или позже
мной или тобой –
всё здесь и сейчас
в этом самом мгновении
что щедро заполняется Любовью
и плещется через край
больше и больше
до самого неба
облаком ветром песней скворца –
всё здесь и сейчас
во мне и в тебе
ушедшее и грядущее
святые и грешники
мудрецы и сектанты
китайцы и аргентинцы
коровы и фениксы
смех и наивность –
всё здесь и сейчас
всё равно между собой
нет ни высокого ни низкого
каждая жизнь это чудо
любая дорога приводит к бессмертию
и даже самой крохотной мухе
находится место
в раю

Суфийская притча

В древние времена рецепт приготовления чая был известен только в Китае. Слухи о чае распространились по всему свету, дошли до мудрецов и невежд, и каждый пытался как можно больше узнать о нём в соответствии с тем, каким он его себе представлял.
Царь Инджа (что значит «здесь») снарядил в Китай посольство, которое получило от китайского императора немного чая для своего правителя. Но, увидев, что даже простые китайские крестьяне пьют чай, посланники Инджа решили не привозить своему царю столь грубый напиток; к тому же они были убеждены, что китайский император обманул их и вместо небесного напитка подсунул какую-нибудь дрянь.
Между тем величайший философ из Анджа (что значит «там») собрал все, какие только мог, сведения о чае и пришёл к выводу, что это некая субстанция, которая в самом деле существует, но редко встречается и принадлежит к порядку вещей, мало известных. Ибо ничего определённого о нём нельзя было сказать: трава это или вода, зелёный он или чёрный, горький или сладкий?
В странах Кашиш и Бебинев люди на протяжении целых столетий испытывали все травы, какие им только попадались. Многие травы оказались ядовитыми, чем весьма разочаровали своих исследователей. А так как никто не завёз в их земли семена чайных кустов, все их поиски были тщетными. Они также перепробовали всевозможные жидкости, но с тем же успехом.
На территории Мазхаба («сектантство») при исполнении религиозных обрядов процессия жрецов перед толпой верующих провозила небольшой ларь, наполненный чаем. Но никому и в голову не приходило приготовить из него напиток. Они даже не знали, как это делается. Все были убеждены в том, что чай сам по себе обладает магическими свойствами. Однажды один мудрый человек сказал:
— Вы, невежды! Залейте его кипящей водой!
Но его тут же схватили и распяли, потому что согласно их вере такие действия могли бы разрушить свойства чая. Подобный совет мог дать только отъявленный еретик и враг религии. Незадолго до гибели мудрый человек раскрыл секрет приготовления чая небольшому кругу людей. Этим людям удалось сохранить немного чая, и они тайно приготовляли его и пили. Один человек, застав их за чаепитием, спросил:
— Что вы делаете?
Они ответили ему:
— Это лекарство, которым мы лечимся от одной болезни.
Итак, одни видели чайные кусты, но не обращали на них никакого внимания. Другим его предлагали испробовать, но они отказывались, полагая, что это напиток для простых людей. Третьи владели чаем, но вместо того, чтобы пить его, поклонялись ему. За пределами Китая лишь несколько человек пили чай, да и то в строгой тайне. Но вот пришёл человек знания и сказал купцам, занимавшимся чайной торговлей, любителям чая и другим:
— Тот, кто испытал, — знает. Кто не испытал — не знает. Вместо того чтобы произносить пустые речи о небесном напитке, предлагайте его людям на ваших пирах. Те, кому чай понравится, попросят ещё. Те, кому он не понравится, продемонстрируют, что недостойны сделаться его почитателями. Закройте же лавки красноречия и таинственности и откройте чайханы опыта.
Итак, от города к городу, от села к селу потекли по Шёлковому Пути караваны с чаем. Купцы, чем бы они ни торговали — нефритом, драгоценными камнями или шёлком,— останавливаясь на отдых, готовили чай, если умели, и предлагали его местным жителям, знали те о нём или нет. Так появились чайханы, которые строились на всём пути от Пекина до Бухары и Самарканда. И те, кто пробовали, — узнали.
Вначале, как всегда бывает, чаем заинтересовались только великие и проницательные мыслители, давно искавшие небесный напиток. Прежде их отношение к чаю сводилось к таким стереотипным фразам: «Но ведь это обыкновенная сушёная трава» или «Почему ты кипятишь воду, чужестранец? Ведь я прошу у тебя небесного напитка». А иные из них говорили: «Как мне знать, что это такое? Докажите, что это чай. Да и цвет вашей жидкости не золотой, а коричнево-жёлтый». Но когда истина сбросила с себя покров тайны и чай стал доступен всем, кто хотел его попробовать, роли людей поменялись, и те, кто высказывались теперь подобно этим мудрецам, оказались в дураках. Такая ситуация сохраняется и по сей день.