Я есть и это жесть!
Бывает радость, даже сила,
Когда совпало то что есть
С тем, как хотелось, чтобы было.
Но разливается печаль,
Переливаясь как стекляшка
И жаба смотрит томно в даль,
Любуясь блеском от какашек.
И щимит так, и глубина,
И даль зовёт страданьем сладким
Я жду! ОНО или ОНА — Утёнка сделает не гадким.
И расцветёт везде любовь.
Цветочки сердца как бутоны.
И волны счастья вновь и вновь
Сметут последние препоны.
И на диване возлежа
От скуки щёлкая каналы
Пыхтя клубами Бога Джа,
Лежит и ждёт небесной манны.
Я заслужил! Я — пуп Земли!
Я — клад сокровищ самоцветных.
Существованье — подари!
Мне лишь её — не ту, а эту!
Любовь везде, на всё — одна.
Неразделённая, живая…
И вся вот эжта кутерьма —
Плескание Любви в стакане.
Попробуй слёз — они вкусны.
Попробуй горя — это радость!
Затем в одно соедини —
Печаль и смех, любовь и гадость.
Любовь не знает берегов!
Любовь не знает расставаний!
Любовь про сны, сны про любовь,
Где нет ни встреч, ни расстояний.
Поздравляю дорогой бесценный Дракон!
Обычно в этот день ученики должны быть с Мастером) Ну, хоть так.
Пусть все ученики просветлеют, а потом потеряют просветление)))
Вот сижу и думаю и жалко себя до усрачки. Блин, вымахал, а вот толку что? Жил-не жил как просто дёргался, тело двигая и ни мудрости нифига, ни смысла.
Никакой там любви и гармонии, ни внутри, ни снаружи — везде одна хрень эта маски, щиты, клыки и рога с хвостами, алчная бредятина индюко-павлинов, таких как я. Чего-то считают калькуляторы головные бесконечно.
Вот хочется всю эту херь разрубить одним махом, а топора нет. И сил нет и куда непонятно бить, просто ярость бесполезная и всё как и эти сопли или сказки про себя. Пипец всё это.
Ныряй-не ныряй, молчи или кричи — закрыто сердце и тошно ему закрытому, аж стучать устаёт. Доктор, жить буду? А смысл?
Ну ахренеть как я себя люблю, что аж ненавижу и всё это я. Ну, ахренеть — я! Просто я.
И вот исследуешь, ищешь этого Джо неуловимого, который никому нафик не нужен, а находишь вот деревья, слива напротив, стол стоит, стенд, солнце светит, грудь щимит. Из всего этого варганишь какую-нибудь историю типа этой, походу сочиняя, на чувства накладываешь мысли, мажешь их как масло на хлеб, пробуешь… жуть! Нихрена не повар, но жуёшь-жуёшь-жуёшь, подавлюсь, но буду жрать, сам готовил, буду блевать и жевать этот бутерброд 3 км длинной.
Не люблю себя с детства и потом лишь разрасталось — комочек зла. Сам никого не люблю, а всё требую и клянчу, противно аж, как пиявка, куда бы присосаться. И сам себе объясняешь так красиво, что типа там сокровенными тишами души делиться нужно, а какое, нафик сокровенное, чем там делиться? Бребятиной? Комок нервов и комплексов и ничего там нет и ничего не получилось, кого любил, тока просрал всё и всё в песок. Хочу дофига всего, но всё не то, даже когда свершается. Вот как бы это всё остановить уже бы пора. Сдуется-надуется, сдуется-надуется.
Любовь жжет. Сжигает. Походу, на меня напоролась и выжигает как препятствие. Не я любить должен — себя или ещё там кого, а я сгореть должен, чтобы любовь горела. Я, б..., — дрова просто.
Читать дальше →
Поднимались на вершину уже под Луной. Давно хотел на Ай-Клизи подняться, но не получалось. А, оказывается, надо было просто пойти.
И вот как в центре мира ощущение. Недалеко, узорами светится Алушта. А если голову повернуть, то весь Симферополь переливается как новогодняя ёлка, реально психоделия, как мираж.
Левее, марево — пятно Бахчисарая. И это всё — как планеты в Космосе или Галактики. Вниз даже смотреть страшно…
Гряда Бабугана напротив, а из темноты выступают вершины гор и больших холмов, и в дымке тумана как специально на этих японских картинках про сакуру и Фудзияму — и вот такое пространство во все стороны, ночное Средиземье, пипец просто. Да я в раю!
Читать дальше →
Мольба не катит, любовь не просит
Рождались, умирали до меня
Смешно им было тоже
А также грустно — всё у всех похоже
Бля.
Вот где-то старость, кто-то болен,
кто-то толстый, глупый кто-то
И ничего. Мне, в общем, всё-равно.
Я поглощен лишь чувством, но…
Ты не найдёшь, нельзя найти.
Всё найденное станет прошлым
Но как могу я не идти
Пусть даже мой поход и ложный.
Опять не то — не знаю нужных слов
Я просто есть.
И что-то про любовь.
А остальное — танец слов и снов.
Не то. Опять недосказал.
Бессмысленность лишает цели
Плескается по венам кровь
И что-то тлеет еле-еле…
И это не пройдёт — не отпущу
И боль не брошу.
Я ведь живой когда кричу!
Набрал камней и не хочу
Расстаться с ношей.
Пришли когда на набережную, друг детства уже сидел и уже заранее хмурый как туча, ожидая подвоха и иногда так печально заглядывая куда-то вдаль.
А мы улыбались, иногда смеялись и улыбки и смех словно ножом резали страдальца, вызывая приступы невыносимой боли и тоски.
Претензии неслись как мешок с сокровищем, бережно, чтоб не расплескать и при случае обязательно высказать что я о вас всех думаю, о ваших улыбках, а вашей радости, о вашем надо мной издевательстве. Меня не любят, я одинок, я делаю-делаю себя, стараюсь-стараюсь, а меня всё ещё не любят, я всё ещё один и страдаю, а вы… а вы… а выыыыыыы!!!
Вот эта дыра недостаточности — легко ведь не страдать, очень легко и естественно, можно быть чем угодно в любой момент, но нет. Не отдам занозу, мой мещок сокровища! МоЯЯЯЯ прелесть!
Алушта короче. На набережную вернулись перуанцы, перуанские классные мелодии перуанят каждый год вот уже всегда. А туда шли, на сцену вытаскивали динамики, посидели ну кубах в море, а на обратном пути уже пела девочка — прекрасное далёко, афигительно пела супер-песню, улыбка зашкаливала иногда чуть не до слёз у меня.
Потом играл скрипач, колыбельную, я подсел, чтоб не тихо.
Люди всё это время ещё вокруг…
Потом пела другая про любовь и одиночество, там сначала про то кому доверить целый мир, а по итогу свелось к тому, что прости меня за мою любовь и моё одиночество и пожалуйста, люби меня. Но пела энергетично, так, что на половину набережной слышно было.
Купил пива, ещё успел до 11 и ещё смотрел и слушал, съел сначала кусок пиццы с курицей и ананасом, особенно классные эти моменты, когда кусочки ананаса попадаются, а так как было вкусно, взял ещё чебурек. Нельзя пихать в чебурек столько сока!
Приятели, с которыми пришел, куда-то все давно поисчезали.
В общем, я уже дома пишу вот этот пост просто о том, что уже прошло.
Просто так.
Вчера сидели с другом на набережной, а у меня переливается… вот зацепилось внимание, например девушкой красивой или даже ребёнком играющим или даже собачкой нелепой и смешной)) и вот оно играет, сначала, первое — хочу, а потом назад, оно твоё ведь и в тебе — и уже смешно, уже просто переливается твоё в тебе и это как радость такая…
Друг тоже заразился, сидели сначала просто улыбались, иногда смех, люди не понимали, одна блондинка такая вся себя несёт, не поняла, решила над ней смеются, другая женщина подошла, говорит — нельзя же так смеяться без причины, я говорю, как без причины, живём ведь, а рядом мама с ребёнком играет и тоже смеётся, узнали друг друга, рядом парень с девушкой увел девушку, потому что она на нас стала заглядываться, а мимо проходят люди и прикольные такие, каждый в чём-то своём, одна шла серьёзная с подругой, но встретились глазами на секундочку и пошла дальше, а уже улыбка во всю ширь у неё лезет… и вот так играется это, переливается это… просто возвращаться и тут же — радость.
Друг начал ёрзать, сила любви всколыхнулась, но кажется, что не твоя и начинает придумывать, место сменить или табличку повесить — обнимаюсь бесплатно…
:))))))))
Вот так вот, а оно всё твое в тебе просто переливается…
Читать дальше →
Скоро утро, но, может ещё и очень нескоро. Там что-то будет дальше, какая-то очередная интрига из выбора интрижек жизни. Но не пойду дальше своих рамок. Не брошу курить, не уйду вперёд и вперёд, где ночь застанет, не утону в молчании где-то в горах, да и до гор не дойду, а если дойду, то вернусь туда же и тем же к этому же ноутбуку писать что-то про себя и занозу в груди. Её описывать можно бесконечно, это никогда не кончится — ни заноза, ни её описания, ни побеги от неё куда-то вниманием на сладкое.
Буду смеяться, будет переть улыбка, буду ныть от боли и всё это будет и будет пока не кончится.
Любовь, к себе ли, но вообще любовь — непростое искусство, вернее, простое, самое простое и естественное, но так заглючила винта, что разглючивать очень непросто обратно до её естественного состояния. Весь этот танец, вся жизнь, вся эта драма с соплями и кровями, эти горки американские — возможно, просто, чтоб кататься?
Извиняюсь, что слушать это пришлось, кто дочитал.
Кто-то другой расскажет про улыбки и балланс будет.
vidyaradja