Олег Линецкий: Примеры ограниченных воззрений (отрывок)

Среди широко распространенных современных учений и философий я, к сожалению, не могу выделить такую систему взглядов, которая целиком отвечала бы критерию высшей относительной мудрости. Исключение составляет набирающая силу система взглядов интегрального философа Кена Уилбера, хотя она также не лишена отдельных недостатков. Заслуживает упоминания и высшая буддистская школа мадхьямики-прасангики, которая хотя и является примером чистого воззрения, т.е. свободного от необходимости опираться на веру, не предлагает при этом позитивных рекомендаций о гармоничной жизни, ограничиваясь отрицанием.

В этой главе я бы хотел на примерах коснуться частичных и ограниченных воззрений, которые появляются вследствие бессознательной склонности учителей и философов к принятию одной из сторон любой границы, любой двойственности. Такие взгляды не лишены предпочтений, а значит теряют чистоту и универсальность. Мудрость обнаруживается за пределами предпочтений, чистое воззрение не может опирается на веру ни в какие абсолютные метафизические идеи. Под чистотой здесь я понимаю всепринятие, непредвзятость и всевключение, свободу от привязанностей. В основе освобождения лежит способность оставаться вне предпочтений, действуя в мире исходя из принятия максимального числа точек зрения, которые человек способен увидеть. Именно такое воззрение позволяет успешно поддерживать целостность и гармонию переживаемой реальности.

Обратите внимание, это вовсе не означает, что другие взгляды будут неправильными или что я отдаю предпочтение мудрости и отрицаю привязанности. Просто их поддержание сохраняет различные напряжения и скрыто привносить в жизнь конфликтные сценарии и обстоятельства, разворачивающие ваши игры. Так проявляется потеря чистоты. Если мы помним, что играем в исследование сопротивлений, если свободны от предпочтений внутри, то получаем удовольствие от игры. В след главах книги этот механизм будет описан более подробно. Эта же глава посвящена десяти высшим философским заблуждениям или фундаментальным привязанностям.

Общий принцип можно легко иллюстрировать. Положите свою руку на стол. Можно сказать и почувствовать, что стол давит на руку, но можно сказать и почувствовать, что рука давит на стол. Какое из этих двух высказываний будет правильным? Верно, оба будут частично справедливыми, поскольку это просто два разных способа интерпретировать ощущаемое давление. Это хорошо известно. Но не так просто. Давление оказывается предпосылкой, но переживательная составляющая у этих двух интерпретаций совершенно разная! Утверждая «стол давит на руку», я буду совсем немного переживать себя жертвой и чувствовать обиду и ущемление. Утверждая «рука давит на стол», я буду также едва заметно переживать себя агрессором и чувствовать вину и нападение. В обоих случаях мы получаем некомфортное чувство, пускай и едва ощутимое.

Этого напряжения не возникает, если высказывание не будет явно указывать на причину, которая является лишь интерпретацией, возникающей из личного предпочтения говорящего. Между рукой и столом есть давление и я берусь судить о его причинах только в конкретном контексте, применительно к каким-то задачам. Если же такой задачи нет, то даже выражение этого ощущения словами «стол давит» или «рука давит» выражает вполне определенное, как правило не осознаваемое, предпочтение человека переживать себя тираном или жертвой. Это в частности означает, что человек не осознает свои скрытые цели и пытается навязать свое видение как универсальное. Пока «есть давление», у каждого остается выбор как его переживать. Когда же я неявно указываю на причину, я вовлекаюсь в игру и занимаю одну и из сторон. В Космосе нет причин, причины обретают смысл для субъекта по отношению к его задачам.

Таким образом, если мы исследуем не относительные житейские вопросы, но фундаментальные философские основы бытия, нас интересуют не столько причины, сколько сами напряжения, интерпретацией которых они становятся. В этом смысле подлинная философия – это не только исследование структур в субъекте, порождающих интерпретации, но также исследование базовых напряжений, которые нужно интерпретировать. Фактически это означает, что язык мудрости – это язык границ, а не суждений. Мудрость указывает на энергию, помогает осознать напряжение, оставляя за человеком право выбора интерпретации. Вспоминание права выбора, пробуждение от своих предпочтений (Нети/Нети, «я НИ то НИ это») – важнейшее свойство указаний на границы.

Выбор интерпретаций также не особо сложен. Если вы ищете мудрое и устойчивое решение, включите в него обе стороны границы (Ити/Ити, «мое И то И это»). Если же хотите поисследовать свои предпочтения и реакцию на них Космоса – выбирайте что вам нравится и помните, что внутреннее разделение развернется во внешний конфликт. Мы снова возвращаемся к формуле абсолютной свободы (НИ/НИ) и относительной мудрости (И/И), на этот раз применительно к суждениям о напряжениях.

Это удивительная забытая истина, но в Космосе нет универсальных истин, включая это утверждение. Даже единство – это всего лишь интерпретация относительного уровня, более работающая, чем любая другая известная мне, но все же частичная по определению. В этом смысле любые универсальные советы и истины остаются частичными и являются лишь более высокими и тонкими сновидениями, порождающими более болезненные и длительно разворачивающиеся противоречия. Абсолютная истина пустоты, свободы от отождествления себя с чем бы то ни было, остается абсолютной истиной. Тождественность НИ/НИ в этом смысле не меняется.

Относительная же истина мудрого действия (И/И) может меняться. Например, завтра может выясниться, что нужно учитывать не только обе стороны границы, но также и интересы самого решения. Весьма вероятно, что в каких-то глобальных вопросах нужно учитывать интересы параллельной вселенной, принципы которой противоположны нашей. Практические советы эволюционируют, вместо (И/И) может возникнуть (И, И, И/И) или (И, И, И, …). Незыблемой остается пустота в идентичности и всевключение в действии, как отражение трансцендентного и имманентного качеств Духа, какую бы форму это всевключение не приняло.

Здесь нам открывается моральное обязательство целостности: осознавать – значит учитывать. Абсолютная мудрость учит нас осознанию себя за пределами предпочтений, пробуждению от сна, относительная – учит включению обеих сторон двойственности в свое внимание, заботе о своем мире. В силу вышесказанного разговор о мудрости – это напоминание о напряжениях и способность оставлять людям выбор. Все представленные ниже точки зрения страдают предпочтением лишь одной стороне границы, будь то индивидуальное/коллективное или причинное/недвойственное. Я постараюсь учесть важность их послания, но указать на ограниченность взглядов. Чистое сердце/ум свободно от предпочтений, открыто чувствам и включает в свой круг заботы все аспекты бытия.

Я осознаю, что у некоторых читателей могут подняться сильные эмоции, за что сразу прошу у них прощения. Это не критика уважаемых учителей, это обсуждение формы подачи их важных истин и некоторых аспектов их позиций. Смотрите вглубь себя, осознавайте свои склонности и привязанности, чувствуйте напряжение в цитатах известных людей и делайте собственные выводы.

Граница индивидуальное/коллективное

1. Граница между индивидуальным и коллективным проявляется как граница между сторонниками необходимости личного освобождения и сторонниками служения миру. В качестве примера воззрения, смещенного в индивидуализм, я приведу несколько цитат известного индийского гуру Ошо, который особенно популярен в России.

«Весь образ воспитания детей обществом направлен на то, чтобы сделать их рабами идеологий».

«Забудьте об обществе, не боритесь с ним. Не имейте ничего общего с обществом. Пусть общество продолжается как есть. Если оно хочет жить, ему придется изменить свою структуру. Если хочет умереть, пусть умирает».

«Коллектив – это очень опасная идея. Во имя коллектива индивидуальность всегда приносится в жертву. Я абсолютно против этого. Идея коллектива должна быть полностью разрушена, иначе тем или иным образом мы будем продолжать приносить индивидуальность в жертву. У коллективности нет причин для существования! Индивидуальности достаточно».

«Высшее цветение есть право человека. При рождении в нем заложены семена, но общество не обеспечивает его необходимой почвой, правильным уходом, любящим вниманием. Напротив, общество окружает его отравленным воздухом гнета, ненависти, разрушения, насилия, войн».

«Общество не желает, чтобы вы были разумными. Оно желает, что бы стали посредственными, потому что ему легче порабощать заурядных людей. Так легче манипуляторам, а их имеется множество – священник, политик, педагог, ученый муж – все они являются манипуляторами… Именно так функционирует общество: вся система образования создана не для того, чтобы помогать вам, а для того, чтобы обслуживать общественные институты. От детского сада до университета она служит интересам общества; она все больше и больше оглупляет вас.

Почему общественные институты заинтересованы в развитии глупости? – потому что в этом случае их будут уважать. Никто из родителей не желает иметь разумного ребенка, если дети разумные, то они также и бунтующие, они также и непослушные. Послушание навязывается вам в качестве большой ценности, которой оно не является. Оно представляет собой одну из основных причин разрушения вашего разума… Я говорю, что когда вам хочется быть послушными, слушайтесь, когда вам хочет быть непослушными, не лукавьте с собой. У вас есть только одна единственная ответственность перед собой и ни перед кем другим больше ».

«Я говорю людям: сначала будьте эгоистами, полностью эгоистами — цветите. Придите к цветению и аромату, и тогда распространяйте это. Тогда делитесь этим с теми несчастными людьми, у которых была такая же способность, как и у вас, но жизнь не предоставила им случая идти внутрь, почувствовать вкус их собственной божественности».

«Почему должна быть какая-либо потребность в служении? Не можем ли мы разрушить необходимость служения? Мы можем, но религиозные деятели будут очень сердиться. Все основание для их существования будет утрачено — это есть весь их бизнес — если никто не беден, никто не голоден, никто не страдает, никто не болен. Это могло бы произойти давным-давно, если бы религии не останавливали каждого человека, стремящегося собрать знания — это может разрушить все возможности служения. Но религии всегда против всякого научного прогресса — и они будут говорить о служении.

Им нужны эти люди. Их потребность не бескорыстна, она совершенно корыстна. Это мотивировано. Это и есть цель, которую нужно достичь. Потому я говорю вам: служение — это ругательное слово. Никогда не используйте его. Да, вы можете делиться, но никогда не унижайте никого служением ему. Это унижение».

Обратите внимание как резко Ошо отделяет себя от коллектива и общества. Он утверждает, что чувствует угрозу со стороны общества, ощущает себя жертвой. Говоря это, он отдает предпочтение своей отдельной человеческой индивидуальности по имени Чандра Мохан, отрицая групповую общность. Если бы он ее совсем не чувствовал, общество его бы попросту не раздражало. Вместе с тем жизнь и многие беседы Шри Раджниша были пропитаны язвительным отношением к любым формам коллективного резонанса, гражданской ответственности, общественным ограничениям, нормам морали. В конечном счете, Ошо подменил необходимость коллективного соучастия и общественной согласованности идеей создания авторитарной коммуны.

Это типичный пример ограниченного понимания свободы как ухода от ограничений в эгоцентризм, борьбу с социумом и любыми ограничениями, в то время как подлинная свобода – это свобода от привязанности как к индивидуализму так и к коллективизму. Несомненно, в шестидесятые и семидесятые годы двадцатого века такой подход отражал общее социальное недовольство рабочего и среднего класса правящими элитами, в котором росли анархистские и левые настроения. Но мудрость не следует тенденциям времени. Мудрец может иногда играть в образ бунтаря, но не может быть все время бунтарем. Между тем, вся жизнь Ошо, его человеческая игра, преследующие его скандалы и конфликты, демонстрировали устойчивый сценарий борьбы против любых форм общности, сопротивление равностности и идеям общего блага.

По мнению Ошо гармония в мире каким-то волшебным образом может возникнуть, если каждый вернется к себе и начнет жить в соответствии со своим эгоическим «хочу». Мы по-настоящему сможем расцвести, если низвергнем насилие общества, разбредемся по экопоселениям и откажемся от угнетающих социальных институтов. Божественность должна воссиять сама собой, если смыть с себя все социальные условности и дать развернуться естественной вседозволенности. История неоднократно демонстрировала, что так не происходит и идеи первобытного коммунизма приводят лишь к анархии и террору, за что, кстати, Ошо и был изгнан из США.

Особенность в том, что быть открытым, тотальным, цветущим и божественным невозможно, пока не примешь весь мир как самого себя, когда уже не возникает противоречий между интересами отдельного человека и всего мира. Чтобы понять себя нужно принять мир, чтобы понять мир нужно принять себя. Движение по этому кругу постижения направляет наш путь пробуждения к жизни божественной. В противном случае всегда найдется враждебное явление, угрожающее вашему цветению извне. Не получится сначала войти в «рай для себя», а затем великодушно протянуть руку тем несчастным, кому жизнь не предоставила иной возможности. Такое обособленное «цветение» является примером разросшегося до абсолютных размеров эго, сфокусированного исключительно на личном наслаждении жизнью, испуганного, напряженного и глухого к чувствам ближнего.

Мы постоянно слышим, что мир раздроблен и истерзан противоречиями, что он вот-вот погибнет, разорванный на части машинами огромных корпораций, безумным перенаселением планеты, глобализацией и этническими войнами. Стремительное развитие информационных технологий и культуры потребления грозит обернуться концом цивилизации. Непрекращающиеся культурные войны вместе с международными конфликтами, труднейшими экономическим и экологическим кризисами, бедностью и безработицей разрывают планету на части. Аналитики утверждают, что состояние кризиса в ближайшее время уже не прекратится, оно просто станет новым фоном.

Мыслимо ли в такой ситуации соотносить просветленное видение с индивидуальным цветением для себя? Как можно цвести, когда природа опустошается, превращается в глобальные мусорные свалки, а мировые пустыни охватывают все больше территорий, которые еще вчера были тропическими лесами? Как можно цвести, когда в смятении и неведении, в депрессии и чувстве вины живет подавляющее число жителей планеты? Каким должно быть такое цветение, чтобы оно не ощущалось как пир во время чумы? Верно, такое цветение происходит, если из него не исключается служение людям, служение культуре и природе. Служение не как навязанная ценность, но как естественная потребность, ощущаемая каждым из нас, рождающаяся из любви и желания заботы о своих родителях, детях, собаке, окружающей нас среде, городе, стране, мире и всех его живых существах.

Многие из нас хотят освободиться от своих привязанностей и узнать высшее трансцендентное «я» — это замечательно. Это путешествие на начальном этапе предполагает прикосновение к болезненным частям своей личности и исцеление основных травм прошлого. Однако в спешке люди часто теряют духовный вектор пути осознанного исследования, целиком подменяя его непрекращающейся терапевтической регрессией в целях формирования здорового сильного эго. Они начинают отрицать все, что не угодно и болезненно для их эго, застревая во многом из того, что является откровенно инфантильным и нарциссическим. «Бережно относитесь к моему эго», «не учите меня жить», «я прекрасен таким как есть», «никто не вправе от меня ничего требовать» становятся главными посланиями такой эго-йоги.

Пока человек помнит о том, что оздоровление эго является не целью, а терапевтической поддержкой на пути познания и принятия себя, такая работа вполне оправдана. Она превращается в отчаяние собственного самозамыкания и крайнего эгоизма, когда возводится в культ и заменяет собой как личностное так и духовное развитие. Восстановление контакта с телом, эмоциями, чувствами и желаниями позволяет отказаться от некоторых устаревших условностей, восстановить связь с жизненной силой и высвободить энергию, необходимую для роста и самореализации. Но это вовсе не означает, что терапия способна обеспечить развитие, освобождение или правильное видение. Способность прикасаться к чувствам без мудрой их интерпретации может только усилить страдания.

Техники Ошо – практически полностью психотерапевтические — перемещают внимание человека в эмоции и тело, ведут к раскрепощению и оздоровлению дорациональных, детских аспектов эго, не более. Идеология Ошо, призывающая возвеличивать собственное маленькое «я» до уровня всего бытия и высмеивающая рациональный ум, отрицает коллективное и сострадательное измерение Космоса, тем самым провозглашая незрелые идеи бунта, революций и варварства. Подлинный мистицизм имеет не много общего с таким воззрением и такой практикой. Сатья Саи Баба из своих средств строил больницы, школы, приюты, дороги и очистные сооружения, Ошо коллекционировал роллс-ройсы. В той мере, в какой мы отрицаем культурную основу и общественное участие, мы разрушаем не только ткань общества, но и глубочайшую из всех связей — связь между человеком и Духом.

В Ошо-сообществе можно найти прекрасную душевную компанию, пройти реабилитацию проблем детства, понянчиться с внутренним ребенком и восстановить целостность личности, но о духовности там речь не идет. Превосхождение эго лежит через отказ от привязанности к желаниям отдельного эго, отчасти в сторону деятельного служения и солидарности, но служение унижало эго Ошо, поэтому вы не встретите в его учении практик, подрывающих исключительную тождественность с личностью. Вы освобождаете подавленную энергию депрессий и вновь присоединяетесь к мощному источнику жизни, но не будучи благодарно выраженной обратно в мир, эта энергия становится ядовитым источником тревожности и беспокойства – тех самых, которые сам Ошо испытывал в отношении общества.

Подлинный духовный подход с точностью до наоборот предполагает одновременное низведение ощущения отдельности своего «я» до ничтожества (НИ/НИ) и расширение сферы любви и заботы до бесконечности (И/И). Он восстанавливает естественную круговую циркуляцию энергии от людей к себе и обратно к людям. Мудрое видение не занимает ни позицию индивидуализма ни ее противоположность, при этом не отрицая ни одну из них. Для реализованного «Я» одинаково ценны И отдельный человек с его телом-личностью И другие люди, все общество, культурная среда. При этом НИ одно НИ другое не является самим великим выбирающим между ними «Я».

В качестве примера воззрения с противоположным акцентом я решил взять не менее уважаемого мной духовного лидера Тибета Далай Ламу XIV, Тензина Гьяцо.

«Моя религия очень проста. Моя религия – это доброта».

«Каждый из нас – часть человечества, поэтому мы должны нам следует заботиться о человечестве. Мы должны считать всё человечество частью единого «Мы». Каждый из нас несет ответственность за все человечество».

«Мы гости на этой планете, самое большее, на 90 или 100 лет. За это время мы должны сделать что-то хорошее, что-то полезное. Если вы поможете другим стать счастливыми, то откроете для себя истинную цель жизни, её подлинный смысл».

«Каждое утро, проснувшись, начинай с мыслей: сегодня мне повезло — я проснулся. Я жив, у меня есть эта драгоценная человеческая жизнь, и я не стану тратить её впустую. Я направлю всю свою энергию на внутреннее развитие, чтобы раскрыть свое сердце другим и достичь просветления на благо всем живым существам. Я буду питать лишь добрые помыслы о других. Я не стану сердиться или думать о них дурное. Всеми силами я буду стараться приносить пользу другим».

«Под смирением я понимаю следующее: мы можем ответить обидчику тем же, но мы «смиряем себя» и принимаем осознанное решение не делать этого. Мы можем, если захотим, занять более воинственную, агрессивную позицию, однако, несмотря на эту возможность, решаем не идти этим путем. Вот это я называю подлинным смирением».

«Так как страдания — одна из реалий нашего бытия, нам необходимо пересмотреть свое отношение к ним. Обычное отношение к боли и страданию — неприятие и нетерпимость. Но если нам удастся изменить свое отношение к страданию, сделать его более терпимым, мы сможем эффективнее противостоять несчастливости, неудовлетворенности и разочарованию.»

«Скорее, все дело в том, что когда нас вдруг охватывает гнев, нужно не фокусировать свое внимание на том, что его провоцирует, а подумать о ком-то, кого вы любите, или просто о чем-то приятном, и тогда наш ум успокоится».

«Взгляните на свои неприятности более широко. Если кто-то в чем-либо обвиняет вас, не отвечайте ему бранью: представьте, что это обвинение ослабляет путы вашей самовлюбленности, а значит, усиливает вашу способность заботиться о других. Превратите неприятности в силу, способствующую вашему духовному развитию».

«Я утверждаю, что настроения не являются полезными для нас; они фильтруют то, что мы видим в окружающем мире, и заставляют нас реагировать на основе узкого, если не сказать искаженного, видения реальности. Я не думаю, что мы могли бы жить без эмоций, но я полагаю, что мы могли бы вести лучшую жизнь, если бы не имели настроений. Они являются нашим наказанием, поскольку они искажают то, как мы видим мир и как реагируем на других людей».

«Существует два вида пагубных эмоций: одни лучше проявлять, а другие сдерживать. Если вы гневаетесь из-за того, что чувствуете себя несчастным, видя, как благоденствуют и процветают ваши враги, то следует вспомнить, то ваши ненависть, гнев и горе никак не повлияют на жизненные успехи этого человека. Вот почему эмоции такого рода совершенно бесполезны».

Когда я подбирал цитаты Далай Ламы, я сам не ожидал насколько его широкое послание оказалось далеко от того буддизма, который составлял важную часть моего духовного пути. Я имею в виду высшие учения ваджраяны, махамудру и дзогчен. В терминах самого буддизма, воззрение, широко передаваемое Далай Ламой не поднимается выше уровня сутр, или уровня поведения, не охватывая более зрелое видение трансформации или великого совершенства. Мне хотелось бы верить, что сам духовный лидер буддистов осознанно выбирает тип транслируемого им воззрения, максимально подходящий для конкретной аудитории, но для современного западного человека взгляды с опорой на чувство вины выглядят просто доисторическими. Даже в рамках самого буддизма такой подход уместен только для людей дорационального уровня мышления, проще говоря, для людей неспособных к самонаблюдению.

В данном контексте это значит, что Далай Лама предписывает своим последователям предпочитать интересы других людей и всего человечества своим собственным, становиться добрыми и полезными. Искусственно навязывается цель жизни – принесение блага живым существам. В случае возникновения проблем и конфликтов предписывается игнорировать и подавлять возникающие эмоции и импульсы под предлогом смирения, терпения и духовного развития. Страдание объявляется естественным явлением и даже находятся бесполезные части человеческой психики. Если Ошо приравнивает раскрытие себя к бунту эгоических желаний, к активному мужскому самоутверждению, то здесь духовное развитие приравнивается к общественной полезности. Оно становится конфетой, ради которой разрешается подавление индивидуальных импульсов. Другими словами, духовный рост оправдывает тиранию над собой.

Такой подход ведет к чему угодно, только не к освобождению. Как это и должно быть в этой Игре, вся его жизнь в борьбе с китайским режимом демонстрирует, что такая философия не очень хорошо работает. Здесь наблюдается явное предпочтение тому, чтобы быть хорошим для всех, страх проявить твердость и даже агрессию для защиты своей позиции, нежелание заявить свое право на индивидуальность и на уважение к себе. Это более женский подход. Страх перед конфликтами в конечном счете приводит людей к срывам, депрессиям и неудовлетворенности. Последние сто лет все школы западной психологии прикладывают усилия, чтобы научить развитое человечество выражению своей энергии, раскрытию и трансформации подавленных чувств и эмоций, заблокированных чувством вины.

Это стоит запомнить как мантру. Мы не можем безболезненно отказаться от эгоических интересов! По той простой причине, что мы – не эго! Зато мы можем научиться реализовывать возникающие импульсы спокойно и осознанно, учитывая общественные интересы. Как только вы подавляете интересы личности, эгоические интересы начинают обслуживать себя бессознательно. Потребности продолжают удовлетворяться, но без вашего сознательного участия. Вы можете потерпеть полчаса, но вы не можете не сходить в туалет, не кушать, не дышать, потому что вы не являетесь телом. Если вы сопротивляетесь телу, оно рано или поздно все равно одержит верх, просто это будет болезненно и неконтролируемо. Аналогично происходит и с личностью, у нее есть свои потребности, которые можно глубже чувствовать, принимать и учитывать. Когда мы осознанно заботимся об интересах тела-личности, то можем выбирать более мудрые способы их удовлетворения. Если нет, то будем уповать на эмоции, настроения, срывы и состояния аффекта.

Даже с точки зрения психологии я могу с уверенностью сказать, что по-настоящему выражать любовь человек может тогда, когда он умеет осознанно выражать агрессию, трепет, интерес и другие сильные чувства в конструктивных и управляемых формах; когда переходит от инфантильной веры в мифическое добро к зрелому умению позаботиться о себе. Человек может делиться опытом как жить, если он проверил свою стратегию на собственном опыте. Как я уже указывал в прошлой главе, призывы к всеобщей любви и пониманию практически не работают. Этим обычно занимаются люди, находящиеся не в ладах со своими обидами и неприязнью.

Таким образом в этой позиции не больше любви и мудрости, чем в позиции Ошо. Ошо отвергал социум, Лама сопротивляется личным интересам. В обоих случаях остаются раздражение и досада, далее проецируемые на общество, которое нужно спасать или которого нужно опасаться. Не нужно быть большим знатоком психологии, чтобы услышать кто из них просит поддержки, а кто предупреждает держаться от него подальше. Мудрая позиция предусматривает оставаться свободными и от индивидуализма и от коллективизма (НИ/НИ), но в своей деятельности руководствоваться принципом учитывания обеих сторон границы (И/И).

Декларациями нельзя увеличить доброту в мире. Для этого требуется, чтобы человек прикоснулся ко всем запретным, болезненным, демоническим частям себя и позволил себе пережить их. Каждый из нас имеет право на все состояния и любые напряжения! Каждое существо является вместилищем всего многообразия чувств и импульсов. Чтобы принять мир нужно принять собственные проявления, прежде всего самые нежеланные, не отрицать их. Позволить себе прожить состояние неопределенности и беспомощности, если в новом состоянии еще нет подходящей модели поведения, и в конечном счете овладеть силой. Когда мы не сопротивляемся желаниям и состояниям, а позволяем расслабленно их прочувствовать, из естественного взаимного резонанса рождается понимание и принятие другого человека, общества и далее всего мира. Это будет понимание, основанное не на вере, но на собственном опыте.

Как говорил Будда, «желания – источник страданий», но отказаться от них невозможно, потому что желания – это также источник жизни. Желания становятся источником радости и процветания когда мы учитываем их одновременно по обе стороны границы, не отдавая предпочтений ни одному желанию в отдельности и не подавляя другое. Если что-то нас разрушает, мы чисто технически не можем отказаться от импульсов и желаний; мы не можем стать добрее, мудрее, терпимее или какими-то еще путем отказа от «бесполезных» частей творения. Все, что мы можем – это найти дополняющее подавленное желание, которое выровняет баланс.

Чтобы стать добрее нужно открыться своей агрессии и овладеть ею, чтобы стать бескорыстным нужно открыться своему эгоизму и овладеть им, чтобы стать искренним нужно открыться лицемерию и овладеть им. «Полюбить себя» – это не про то, что в нас уже прекрасно. Наоборот, это о тех частях, что нам кажутся мерзкими и противными! Чтобы стать чище нужно принять в себе то, что мы считаем грязным и научиться осознанно это проявлять. Подлость и лицемерие покидают нас только тогда, когда мы учимся осознанно требовать к себе должного уважения и бесстрашно заявлять собственную позицию. В этом смысле Ошо отчасти прав, с той лишь разницей, что принять – это не значит бесконечно холить свой эгоизм, но превзойти его и занять мудрую позицию вне эгоизма и альтруизма, стать на саму границу, или в пространство основы бытия, научиться осознанно и созидать и разрушать, учитывая и личные и общественные желания.

В этом смысле в рецепт оживляющего индивидуализма ОШО в разумных дозах является не менее действенным для достижения согласия, чем призывы к доброте Далай Ламы. Аналогично коллективное служение в разумных дозах является хорошим рецептом для достижения безмятежности и умиротворения, наряду с утверждением личных границ. Когда человек направляет свои усилия на заботу и сострадание, вступает в совместную деятельность на общее благо, ощущение угрозы со стороны окружающего мира снижается. Раздражение в отношении общества – это не проявленная энергия соучастия и сотрудничества. Раздражение в отношении личных качеств и импульсов – это не проявленная энергия утверждения себя в мире в соответствующем качестве. Живое существо является прекрасным примером самоорганизующейся системы. Раздражающие или возбуждающие нас явления служат прямым указанием на не проявленный нами ресурс.

Практически каждый из нас способен чувствовать саму границу, чувственное напряжение еще до его интерпретации. Глобальные выводы о степени ее угрозы, о враждебности или дружественности общества или человеческой природы – это ничем не подкрепленные идеологии, рождающиеся из недр собственных страхов проявить себя. Без приличной карты Сознания от этих ошибок никто не застрахован. Системы угнетения и дискриминации строятся именно на таких недоказуемых предпочтениях, на приписывании свойств бескачественным границам! Здесь мы исследуем природу их происхождения. Как только мы неосторожно проявляем привязанность к одной стороне границы, у нас сразу появляется противник по другую сторону. В данном случае это либо подавляющий социум либо мешающие «духовному развитию» эмоции, настроения и импульсы. Граница, напряжение энергии которой человек не в силах выдержать, превращается в линию фронта.

Конечно же, люди — социальные существа, формирующиеся в культуре, и конечно, люди также и самостоятельные индивидуальности, реализующиеся в отношениях. Достижение личных целей невозможно без групповой включенности, но и общественное развитие невозможно без учета интересов его членов. Интересы личности и группы часто совпадают, но также часто и расходятся. Уход в одну крайность грозит сценариями изоляции, уход в другую – сценариями манипуляции. Мудрость состоит в том, чтобы находить такие действия, которые бы учитывали интересы и личности и группы, и далее воплощать их в мире, потому что мудрое решение проверяется и корректируется только в действии. Как говорил великий индийский философ Шри Ауробиндо, «тест нашей индивидуальной реализации – общественная жизнь». В этом коридоре любви между «мной» и «нами» обнаруживается желанное пространство свободы.

Обратите внимание, в обоих случаях речь идет о самой связи между человеком и обществом, об их взаимозависимости, о связующем резонансе, который сначала непосредственно чувствуется как напряжение и далее индивидуально интерпретируется. Отождествляя себя в большей степени с интересами отдельного человека, эта связь переживается как стягивающие цепи, нити у марионетки, как фактор манипуляции или сдерживания. Отождествляя себя в большей степени с интересами общества, эта связь переживается как поддерживающая и направляющая среда, как источник культурного наследия, как питающая пуповина, а другие люди как источник поддержки и заботы. Между тем сама связь, сама энергия не обладает ни одним из этих свойств. И люди и общество сами по себе, вне конкретных обстоятельств, также являются бескачественными. Мы приписываем различные универсальные качества явлениям сами в процессе их переживания, а затем проживаем сценарии своих иллюзий.

Кен Уилбер замечательно обрисовал более глубокие следствия, вытекающие из проблемы противоречия этих двух позиций, в своем эссе «История потерянного и обретенного Бога» на примере взглядов Жака Руссо и Томаса Гоббса. Проходят сотни лет, но проблема остается по-прежнему актуальной пока люди не осознают особенностей границы индивидуальное/коллективное.

«Наследие Руссо глубоко, парадоксально и зачастую противоречиво. В современную эпоху он был первым великим ретро романтиком, первым влиятельным глубинным экологом; он был первым крупным тоталитаристом и первым великим пропагандистом нарциссической поглощенности собой. Кроме того, он был первым великим защитником более демократического общества, поставленного на службу всем, а не немногим избранным; неотразимым агитатором за справедливость, но также за благородство; он осуждал неравенства культуры, несмотря на то что превозносил их в природе.

Вероятно, самым широко запомнившимся и влиятельным заявлением Руссо стала первая строка «Общественного договора»: «Человек рождается свободным, и он везде порабощен»… Люди рождаются добрыми, но силы общества медленно душат и хоронят природную добродетель. Природа добра, культура удушает; природа подлинна, общество искусственно. Согласно этому представлению, которое является центральной догмой романтизма, мы начинаем жизнь в состоянии своего рода естественного единства и целостности, но эта целостность ломается, разрушается и подавляется миром культуры, языка и рассудка. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы вернуть себе эту изначальную целостность и добродетель...»

«Жизнь мужчин и женщин в природном состоянии бывает «одинокой, жалкой, грязной, жестокой и короткой». Этими пятью знаменитыми словами Томас Гоббс более или менее точно сформулировал позицию, прямо противоположную романтическим воззрениям. Гоббс считал, что дети рождаются озабоченными только самими собой. Задача образования и воспитания состоит в том, чтобы расширять круг их интересов, включая в него заботу о других и, возможно, в конечном итоге обо всем человечестве. Но большинству людей, по его мнению, в лучшем случае удается расширить круг заботы только на свою семью.

Согласно Гоббсу, именно в этом и заключается значение гражданского общества. Только преодолевая природное состояние, где все определяется собственным выживанием, мужчины и женщины могут объединяться и создавать большее благо, отмеченное моральными достоинствами, которые ведут к мирному и стабильному сосуществованию. Мы начинаем жизнь жалкими и отвратительными, но можем объединяться и становиться лучше. В ином случае «завтра они будут на вас охотиться».

«Первая школа, или школа природной добродетели, является одной из основных составных частей политического либерализма, а вторая, или школа природной вульгарности, — политического консерватизма. Представление либерализма заключается в том, что дети рождаются добродетельными и задача социальных институтов — не нарушать эту естественную добродетель. Институты обычно подавляют, угнетают или удушают имеющуюся у детей природную добродетель. Если они это делают, то требуется революционное освобождение — ниспровержение, нарушение и преодоление удушающих ограничений, налагаемых обществом на природу и природную добродетель.

Согласно точке зрения консерватизма, дети начинают жизнь зацикленными на самих себе, и задача институтов — сдерживать их примитивные побуждения или, как мы могли бы сказать, расширять их узкие воззрения. Когда институты рушатся, прорывается варварство… В этом случае консервативная точка зрения предполагает прогресс от детства к взрослому состоянию (то есть дети должны развивать в себе моральную добродетель, поскольку она не дается от природы или при рождении)…

У каждой школы есть свои крайние представители. Руссо был фигурой, одобрявшей безответственное ниспровержение и бунт — всегда во имя природной добродетели и возвращения первоначальной чистоты. Классическим примером была, разумеется, сама французская революция… Результатом было Царство террора, где тех, кто не были достаточно невинны, просто обезглавливали с помощью новоизобретенной гильотины, и мир в ужасе наблюдал, как природная добродетель и благородные дикари буйствуют на улицах Парижа…

Если Руссо — это крайний представитель естественной добродетели, возврата к природе, то Ницше — крайний представитель роста и эволюции, ведущих к сверхчеловеку. Ницше выступал против представления, что если устранить социальные институты, то под ними обнаружится лишь естественная добродетель…Ницше полагал, что мы должны расти и эволюционировать к своему собственному высочайшему достоянию, а не отправляться на поиски сокровищ в регрессивное прошлое. Подобно тому как Руссо правильно или неправильно связывали с Царством Террора, так и Ницше правильно или неправильно присваивали себе нацисты.»

Знаете, не так просто писать о непредвзятости и равностности. Интегральное воззрение бросает бесповоротный вызов нашим теням и привязанностям. У кого-то из вас уже могло возникнуть негодование по поводу начала критики уважаемых и любимых учителей и лидеров. Кем-то это даже может быть воспринято как личное оскорбление. Я понимаю, что вы чувствуете. Это болит и это естественно. Именно так чувствуется угроза своим отождествлениям. В некотором смысле это переживание страха смерти или цепляния за жизнь. Так вы можете почувствовать силу своего отождествления с учителем или учением, привязанность к авторитетам и мнениям. Это прикосновение к чувствующей части себя. Как иначе можно обратиться к живым человеческим душам? На этом простом примере вы сами можете убедиться в сомнительности призывов «быть добрыми». Как можно оставаться добрым когда поднимается такая энергия?!

Думаете просто быть подлинно духовным? Ведь это отсутствие безусловной веры во что бы то ни было, включая любые концепции дорогих сердцу учителей. «Ничего святого, только пустота», цитируя ответ Бодхидхармы императору Уди. «Не сотвори себе кумира» — вторая из десяти библейских заповедей Моисея. В свете недвойственной мудрости нет концептуальной опоры, нет предпочтений, нет онтологии, нет метафизики – ничего, что носило бы универсальный характер. Предельная очищающая духовность подразумевает освобождение от абсолютных ценностей, от идеального образа для подражания, даже от привязанности к осознанности, свету и любви. Все это остается в отдельных контекстах и ситуациях, но фоновое ощущение себя – это молчаливое одиночество непредвзятости и сияющая открытость всевключения.

Сердце недвойственного мистика не занято отдельными идеями или ценностями, но оно и не пусто – оно вмещает интересы всего появляющегося в восприятии. Не на что опереться, кроме всеохватывающей любви, взывающей к выражению в каждый момент. Это идентичность НИ/НИ (трансцендентность) и отношение И/И (имманентность), которые врастают в сознание пробужденного интегральным видением — великой печатью исцеляющего внутреннего покоя и великим совершенством благословляющего внешнего действия. Как только мистик слышит универсальные суждения в стиле «мы должны быть» или «этим можно пренебречь» в отрыве от конкретной ситуации, возведенные в универсальный статус, внутренний камертон пустоты сигнализирует о признаках сновидения, кем бы ни был уважаемый учитель.

Я искренне люблю Ошо за его уникальный пример настоящей любви к себе, которой не хватает большинству людей. Я низко кланяюсь Далай Ламе за его бесценный вклад в разрешение китайско-тибетского конфликта ненасильственным путем и попытку сохранения тибетской культуры. Между тем все это не является показателем подлинной мудрости. В период поиска я жил в ашраме Ошо в Пуне, как и во многих других ашрамах, прошел массу терапевтических групп тренеров Ошо мультиверситета, посещал ритриты буддистских лам и сегодня могу судить о частичности их взглядов, основываясь не на книжных высказываниях, но на духе их воззрений.

Они оба, как и другие обсуждаемые ниже лидеры мнений, защищают отдельные позиции и до некоторой степени осознанно играют в свои игры, как и я в свои. Позиция каждого из них крайне важна, но частична и обретает свое равновесие только в союзе с недостающей половиной. Внутренние конфликты и дисбалансы прекрасно отражаются во внешних игровых (или обучающих) сценариях, которые люди проживают в жизни. Более двадцати развитых стран мира запретили Ошо въезд на свою территорию. Китайские власти захватили Тибет и уже более 50 лет игнорируют призывы Далай Ламы к добру и миру. По сей день тибетские монахи в отчаянии практикуют самосожжение в знак протеста против геноцида. Едва ли это можно назвать желанными плодами мудрого мировоззрения.

Чтобы показать с практической точки зрения отличие недвойственного воззрения сиддхов и указать на ограничения широко известных учений я намеренно использую резонансные имена. Интегральное видение способно высветить ограниченность любых частичных подходов и продемонстрировать свою всевключающую силу даже там, где все кажется безупречным. Интегральная мудрость предполагает не иметь постоянного образа (НИ/НИ), быть адекватным обстоятельствам и действовать исходя из учитывания максимального числа интересов в любой ситуации (И/И). К ней ведет способность чувствовать неразрывную связь себя и другого, индивида и коллектива; способность оставаться в бдительной неопределенности и изумленной открытости, что и является сутью пробужденности сознания от транса универсальных предпочтений.

Фундаментальные границы парадоксальны: человек не отделен от социальной среды, но он и не растворен в ней. Мы одновременно едины и самостоятельны, похожи и уникальны, культурно обусловлены и индивидуально неповторимы. Свобода не может быть найдена в отрицании любого из этих полюсов. Просветленное сознание воспринимает и человека и общество простыми объектами на экране восприятия, в равной степени любимыми истинным «Я». Оно не становится ни одним из этих объектов, остается свободным от предпочтений и наслаждается блаженством живого представления. В любых отношениях оно следит за тем, чтобы его личные интересы гармонировали с его же коллективными интересами.

Соединяя эти примеры с темой предыдущей главы, отмечу, что рецептом для устранения как гордыни так и самоуничижения является начало общения. Как только вы чувствуете, что в ситуации появилось напряжение этой границы и вас начал раздражать другой человек или общество, или вас смущают собственные эмоции и желания, необходимо остановиться и вступить в диалог. Чтобы снять внутреннее напряжение и сохранить любящее принятие нужно одновременно чутко прислушаться к интересам другой стороны и твердо заявить право на выражение собственных чувств и импульсов. Мудрое решение может родиться только с учетом этих двух факторов. Мы можем научиться лучшему у каждого из этих действительно великих людей, если сумеем создать в себе интегрированное самоощущение, соединяющее и гордое достоинство Ошо и любящее сострадание Далай Ламы.

Отрывок из главы 8 книги Олега Линецкого «Игра. Руководство пользователя».
Подробнее на www.integralportal.ru