Джефф Фостер: Адвайта и Жизнь

Недвойственность это не «анти-двойственность» — иначе это было бы чем-то весьма двойственным. Недвойственность не отвергает и не отрицает ошеломляющее многообразие Творения — она тотально включает в себя мирриады проявлений, подобно тому, как океан не отвергает ни одну из своих волн (каким образом он мог бы это сделать?), он любит их до смерти, любит настолько, что они перестают быть волнами, настолько, что в своих беконечных, красивых, глубинных, необъяснимых проявлениях они есть ничто иное, как океан. Так что то пробуждение, о котором мы говорим, неотделимо от мира и это вовсе не какая-то высокомерная философия, специализирующаяся на отрицании жизни, нет, это нечто, полностью увлечённое этим миром, даже, если при этом сам «мир» является сном и миражом. Но кому до этого есть дело, не так ли? Ибо, когда вы укоренились в глубочайшем знании того, что вы есть, тогда, друзья мои, тогда вы свободны, наконец-таки свободны для решительного и бесстрашного прыжка в этот сон наяву, в этот загадочный и прозрачный мир, для свободного падения вниз головой в эти подобные сну реальности жизни, в её драгоценный дар — в разносторонние, глубокие отношения, в работу, в искусство, в семью, в дружбу, в любовь, в приключения, в жертвование, в исследование, в тайны тела и в тайны самой смерти — до тех пор, пока не исчезнет разделение между «реальным» и «нереальным», между «миром» и «отсутствием мира», между «личностью» и «отсутствием личности», между «двойственностью» и «недвойственностью» и даже между «жизнью» и «смертью». До тех пор, пока не останется только Одно и тогда Адвайта — это живое, дышащее, нечто, а вовсе не какая-то абстрактная философия или умная успокоительная игра слов. Я не знаю никакой другой Адвайты, кроме той, которая неотделима от ежедневной жизни, от рубки дров и ношения воды. Я не знаю другой Адвайты, кроме той, которая держит дрожащую руку моего дорогого отца, в то время, как он переходит через залитый льдом участок дороги. Это контакт. Это бытие здесь. Это открытость. Соединены, всегда соединены, вечно соединены. И готовы. Приверженцы недвойственной догмы парируют: «кто открыт? кто готов? чей отец? какая дорога? кому это важно?» — и при этом полностью упускают суть.