Поэзия

Город вымок, но доволен,
И моргает фонарями.
Позабыли люди роли,
Все остались под зонтами.
А прозрачные их души,
Без надежд и опасений,
Поднимаются все выше,
Прямо в небо,
К воскрешенью.

Это цветок лотоса — только лишь цветок,
Хобот долгоносика — просто хоботок.
Небо голубое, прозрачная река —
Красная рябина, лодка рыбака.
Клен зеленый тянется ветками к земле,
Дымка расстилается в полуночной мгле.
Утро. И на озере вижу лепесток:
Это цветок лотоса — лотоса цветок…

Я тебя не знаю, Милый,
Я тобой не дорожу.
День за днем и ночью мимо
Без стесненья прохожу.

Я тебя не чую, Нежный,
Где ты прячешься, ответь.
В тишине, как тьма безбрежной
То ли плакать, то ли петь…

Я тебя не жажду, Чистый,
Мне тебя не обрести.
Не продать за 30 грошей,
Не обнять и не спасти.

Я тебя не слышу, Чуткий,
Ты молчишь или кричишь,
Будто этот грохот жуткий,
Или та святая тишь.

Я тебя не помню, Вечный,
Ты — младенец иль старик,
Ты суровый иль беспечный,
Ты — гримаса или лик.

Я тебя не вижу, Ясный,
Ты всегда за пеленой.
Каждый миг ищу напрасно
То, что было б не Тобой.

Могу быть пулей скоростной, без веса и без звука.
Перевитой тетивой для тугого лука.
Веткой дерева в саду, может пнем с корнями,
Фонарем, даже скамьей темными ночами…
На волнах взлетать-играть вместе с пузырями,
Лопаться от счастья, петь вместе с соловьями.
Громом в небе пронесусь, словно гулким эхом,
Градом иль дождем прольюсь и рассыплюсь смехом…
Разрастусь вблизи воды ивою плакучей,
Ветром встречу по пути и горой могучей.
Ну, а если натянуть тетиву без лука –
Попадает точно в цель мысль-стрела из бука…

Вне времени живу. А где же время,
и в ком оно трепещет и дрожит?
На детских шейках замыкая бремя,
упорно богу смерти ворожит.
Где старость, а где молодость? Жизнинки,
кружат над бесконечной суетой…
И капают века с прозрачной льдинки,
и застывают коркой ледяной.

Иногда меня посещает чувство бесконечной свободы, объемлющей и себя, и все мутные потоки моей души. Красные, желтые, оранжевые струи поднимают донную муть и растворяются в бесконечном океане, того, что есть Я.Океан, равнодушно впитывает в себя мои страхи, сомнения, мысли, в нем исчезают вопросы и как юркие серебристые рыбы взлетают ответы. Они никому не нужны, но как радостно смотреть, на радужные переливы солнечных лучей, на их серебристой чешуе. Нет ничего, что не было бы каплей этого океана, и нет ничего, что было бы этим океаном. Абсолют, Атман, Дао, Бог… Океан придумал себе тысячи имен. Но все эти имена и стоящие за ними смыслы, только капли, забывшие про океан. Нет того, кто скажет океану его имя, и когда я говорю океан, он превращается в каплю. И это чувство и свобода и радость, только капли оторвавшиеся от волны, и празднующие своим танцем, невыразимость океана.

Бабочка села на желтый цветок,
Крылышки пестрые и хоботок.
Сочен нектар одуванчика, пьет
Жизнь из растения сладостный мед…

Что я могу? Рассеяться туманом,
Расти травой и обманув судьбу,
Лететь по лесу грациозной ланью,
И отражаться звездами в пруду.
Раскинув крылья, уловив потоки,
Растаять в синем пламени зари.
Не на Земле вершить свои уроки…

Что я могу, ты мне не говори,
Мой милосердный и жестокий боже,
Мой ясный свет, мерцающий в груди…
Что я могу? Лишь вырваться из кожи,
И ничего не видеть впереди.

Кто не любил, те знают о любви,
А кто любил, те ничего не знают.
Возносятся и корчатся в пыли,
В ночных сомнениях бога постигают…
Пока любовь сверканием меча,
Не разорвет не бывшего оковы,
И сбросив знание с плеча,
К молчанью не найдешь ты слово.

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
(Святое Евангелие от Иоанна. I, 1)

В молчании так легок разговор.
Когда сердца натягивают струны.
им подпевает серафимов хор,
подыгрывают арфы ночью луной.
В отсутствии всего, что есть не Я
не разглядеть безмыслия основы.
Ведь некому смотреть туда где я,
и некому сказать, И было слово…