Феликс
@Felix

Когда человек говорит, что он что- то понял или не понял, то кто понимает? Трафаретка, созданная прочитанными книгами, устоявшимися моделями рассуждений, тысячелетней традицией логических умозаключений. Потом удивляемся, угадал все буквы, а слово прочитать не смог. Каждое слово это айсберг и на поверхности видна только его малая часть. Мы все давно приняли, что нет автора действий, но нет и понимателя, эта такая, же не реальная фигура. Болотный огонек, ведущий путника в омут. Мастера говорят исходя из раздельности языка, но за этой мишурой слов, звучит недвойственая музыка тишины. Но кто ее услышит, если все чем занят слушатель, это перебор слов. Как скупой рыцарь, он чахнет над сундуком смыслов. Пение прекрасных дев и звон возвышенных пиров слышит он в звоне монет. Но ссыпает их в сундук, ему довольно призраков. Выхода нет, персонаж сна никогда не услышит звон утреней капели. Искатель никогда не услышит ведущий его зов.
Даже попытка понимания, разбивает хрустальный колокольчик инобытия. Только абсолютная открытость и чистота, полная сдача перед лицом невозможности понимания, ни просветленных текстов, ни тем более скрытых в них смысловых глубин, дает шанс, не на понимание, а на преображение и встречу с тем, что есть и понимание и не понимание одномоментно.

Вот уже три тысячи лет, а возможно и еще раньше, со времени появления письменности (во времена устных пересказов я не загляну), люди по капельке выцеживают знание. Ах, как хочется знать, что делал Зевес с Герой и как родился Эрот! Неужели все сожрет волк или все погибнет в огне, а может мы все откроем визы в чистые земли Амитабхи? Какой праздник фантазии и творчества. Троица, Дао, Атман, Нирвана, Древо Сефериот. Бледные тени, отброшенные светильником ясного ума. Трудно, почти невозможно разжечь свет, но как легко наблюдать за тенями. Эти тени можно назвать учением адвайты или дзогчен, можно пытаться их замести в уголок и сохранить для потомков, можно насмерть биться, какая тень яснее, или перестать на них смотреть — это ничего не изменит. Все тени важны для главной тени, которая не видит себя, они подтверждают ее реальность, плотность и весомость. Но нужны они только для одного — как напоминание о свете.

Чего нам более желать
Когда есть девка и кровать
И толстый рыжий таракан
От праджня парамиты пьян
Он шевелит лицо звезды
В стакане стонет плоть воды
Из устья ног кудрявит сад
В него войти я буду рад
Вокруг летучий лик дакинь
Монах земное все отринь
Играй на косточке бедра
Пока огнем стоит гора
Пока кипит амриты пот
И Будда смотрит на восход
Там танец безголовых дев
Они карманный мир презрев
Гудят как желтые шмели
Горят как солнца корабли
Они распущены как зной
Пьяны последней чистотой
Струит в них звезд безумный сок
И рыжеусый друг замолк
Он испугался и затих
И исчерпал собой мой стих.

Творчество как зеркало.
У тех, кто стал на тернистый путь адвайты, есть слабое утешение это лозунг современных гуру. Ты уже То, ты уже совершенство, Брахман и Атман в одном пусть прыщавом, но божественном лице. Но иногда закрадывается смутное подозрение, а утратил ли Я себя и стал Атманом, или я по прежнему Вася или Маша. Ничего меняться не должно и ничего не меняется, как был винтиком социума им и остался ни энергии не прибавилось ни ясности, правда кого это теперь парит. Все что читаю в текстах конечно для меня, обо мне и подтверждает меня.
Но иногда очень редко искренность не позволяет человеку уснуть в сладком сне «пробуждения»
На нашем с сайте да и вообще в духовных кругах много людей творческих поэтов, художников, музыкантов и у них есть уникальная возможность увидеть себя в зеркале собственного творчества.
В момент творения автор отсутствует, это азбучная истина. Ни один творец не сможет, что либо сделать в постоянном споре маленького и большого я. Но форма, в которую выливается творчество, может очень четко показать, насколько большое Я созданное из мертвых истин, правильных знаний и страха их разрушения действительно утратило власть, или просто затаилось как вирус, и ждет своего часа.
О настоящем пробуждении говорят, что если ты встретишь Будду и он тебе скажет, что ты не пробужден ты расхохочешься. Так и произведение инспирирование из самой глубины собственной уникальности, облеченно в наиболее совершенную форму, которую творец может достичь на этом этапе жизни. Сотворив максимально совершенный стих или картину, реализованный творец отбрасывает все достигнутое и идет дальше. Ни в момент творения ни в момент публикации он не испытывает ни мук творчества, ни чувства самодовольства. Только бесконечный праздник бытия.
Для того чтобы видеть ближнюю вершину надо подняться на холм. Человек может не иметь культурного багажа, но его ясность поможет ему увидеть, где творение, а где подделка. Автор не только не может ничего сотворить, но он не может даже
Читать дальше →

Раздеваюсь ночью ловко
Снял носки и снял кроссовки
Снял картину со стены
Снял балконы со спины
Снял два уха ноздри нос
Снял картуз и снял вопрос
Открутил две гайки глаз
Вывернул пупок на раз
Ноги выставил во двор
Снял пушистый разговор
Нежно вынул между ног
Развернул их на восток
Вынул сердце почки мозг
Вышел в ноль и там замерз
То что было растопил
Выпил дунул закусил
Все лежу совсем нагой
Только нет меня со мной.

Соединив щербатый глаз луны
С подземными чертогами Аида
Летают девы от свечи пьяны
Лишь притворяясь мошками для вида
Кружит как дом пушистая метель
Отбрасывая фрески на гардины
Стучит копытом молодая ель
Развесил леший тучные перины

Ах лепота не жить не умереть
Отрезав звездный свет как ломоть сала
Зарылся дом в сугроб, большой медведь
Качает маятник устало.
Как хорошо сидеть в самом себе
Раскидывая домики как звуки
Играть на дымной каменной трубе
Во славу неподвижности науки.
***
Тень касается экрана
Собирает ночь улов
Мы стоим в зрачке стакана
Наблюдаем солнце слов
Разбуди меня звездою
И волной через века
Захлебнусь твоей судьбою
Покачусь из кошелька
Упаду потом подпрыгну
Разбужу остывший сон
Я наверно буду рыбой
Неизвестной с трех сторон
А четвертая сторонка
Это в доме полумрак
И висит на нитке тонкой
Карта шут или дурак
***
Душа моя печальница
так пишет Пастернак
Душа моя соперница
а в жизни кавардак
Два облачка две звездочки
лиловый глаз коня
Надавишь хрустнут косточки
монетками звеня
Разломана копилочка
разбросана вокруг
Не вымолишь поклонами
не выпустишь из рук
Душа моя распутница
все путает следы
То лесом то околицей
то тропкою орды
То в косы одевается
то в темный глаз коня
Наверно издевается
или хранит меня.

О как болит недвижность бытия
Его взорвать хотел я хрупким взмахом
Но я лишь тень но я лишь ночь ничья
Я звездный прах и вечно буду прахом

Не вырваться за грань моих миров
Не обрести того что не терялось
Я только слово между прочих слов
С меня все началось и все во мне осталось.

НАТЮРМОРТ

Полупустым оркестром
шла тропинка скрипки,
и на нее сорил неряха-контрабас
окурки, вечера, прогулки, вечеринки —
и все, что говоришь,
порой не разобрав.

И весь оркестр — набор
фанерных натюрмортов.
Но кто поверит в них?
И не поймет любой,
что за окном фойе
и в перелете марта —
окурки, вечера, прогулки и любовь.

Все это тихо спит
в ловушке колоннады.
Пугают снег грачи.
Уже решен разлад.
Но в перелете март.
И верю —
когда надо,
я все верну назад,
и слова не сказав.

Покажется трамвай.
Его фигура — череп.
И скрипкою тропа пересекает двор.
И ею контрабас заканчивает вчерне
окурки, вечера, прогулки, разговор.

www.rvb.ru/np/publication/01text/04/03krasovic.htm