Феликс
@Felix

«Я» открытые ворота посреди пустой земли.
Шли пустыней, шли болотом… оглянулись и пришли.
Слева, справа, сверху, снизу, бесконечный окаём.
И не требуется виза для полетов над ручьем.
Он течет через ворота, называется судьбой.
Пчелы наполняют соты под горою медовой.
Соты памяти бессонной, соты иллюзорных дней…
Запечатав смех и стоны чистым воском для свечей.
Ах, как вспыхнут эти свечи, поджигая образа…
Это праздник человечий и Иисусова слеза.
Кто спаситель, кто спасенный, кто творенье, кто творец?
И бездонно тёмно лоно, беспределен свет сердец.
Пусть горят они как звезды над пустынною землей.
И всегда немного поздно этот свет забрать с собой.
Звездный свет поля не греет и пока жива трава,
Наши тени тихо реют, облекая свет в слова.
И в начале было слово, это было слово «Я».
И его создам я снова, каждый миг сей мир творя.

Мне страшно, когда на телеэкранах,
О людях говорят как об опадающих листьях.
И это не кажется странным,
Поборникам призрачных истин.

Что толку жалеть убиенных.
Страдания сон без начала.
И вакуум гуляет по венам,
Как ветер по голым вокзалам.

Хрипят пожелтевшие листья,
А смрад от обугленных трупов,
Сминает конструкции истин…
И это прекрасно и глупо,

Страдать по тебе неизвестным,
И плакать иллюзию видя.
Но мы только звуки в той песне,
Любить, а потом ненавидеть.

И снова любить и по кругу,
Сменяя себя как сезоны,
От ярости рельсы к испугу
Проложат с гробами вагоны.

И те, кто еще не убиты
Узнают себя в этих лицах.
Спокойных, из воска отлитых…
Их души, наверное, в птицах.

Кружат, не имея приюта.
Хотят и не могут напиться.

Для Бога эпоха минута,
Эоны как капли в клепсидре.
А смертным лишь вопли покуда
И память безжалостным хидром.

В какие тайные глубины
Уходит боли жгучий сок?
И мысли — к Богу пилигримы
Смолкают, охладив висок.
И сердце, охлаждая негой
И светозарной пустотой.
Споткнется птицей на разбеге
Пытливый ум… и мира зной
Исчезнет…
Дымкой разогретой
Увидишь все что защищал.
Зачем искать обитель света?
Не удержать непрочный Хал.
Ведь от блаженства до унынья,
От черных бездн и до вершин,
Все сущее звучит как имя
И каждый миг неповторим.
И каждый миг мир нарисован
И каждый миг он стерт с листа…
И рвет бумажные оковы
Имен, пустая простота.

Хал
в суфизме чувства радости и тоски, покоя и стеснения, которые входят в сердца духовных «путников» (саликов). Во множественном числе — Ахвал. Эти чувства не зависят от их усилий или прихотей, а исходят от Аллаха. Поэтому, если приходит состояние хала, то суфий не может его отдалить от себя. Точно также он не может сам ввести себя в это состояние.

Фильм запечатлел некоторые моменты личного и непосредственного общения с Аркадием Ровнером. Рассуждения во многом перекликаются с темой множественности метафизик, которую Ровнер обозначил в своей одноименной лекции. Среди затрагиваемых тем – внутренняя тревога, работа воображения и «преодоление множественности». «Моя основная мысль, пишет Аркадий Ровнер, связана с различением двух видов наставничества. Первый состоит в том, чтобы впечатывать в последователей непререкаемые истины и несгибаемые структуры. Второй — в том, чтобы давать им плавкий материал и одновременно метод (текне) для работы над решением общей задачи. Примерами первого вида могут служить Гурджиев и поздний Владимир Степанов, примерами второго – стали для меня Степан Ананьев (мой первый наставник), ранний Владимир Степанов (до 73 года) и Алексей Романов. Последние, в терминах Алексея Романова, поглощены трансформацией эроса в логос, творчеством форм, игрой, которая важнее жизни. Соответственно, каждый из видов наставничества привлекает своих последователей, и те, кто ищет готовые истины, находит их на каждом перекрестке, а те, кто ищет задачу, часто не находят ее ни в себе, ни в своих обстоятельствах. Но такой поиск – это единственное условие «пробуждения камней».

Читать дальше →

Не удержать в ладонях луч.
Не удержать во взгляде небо.
И рухнув с наднебесных круч,
Я повторяю сына Феба.
Короткий путь в огне утрат
И смерть непрошеной наградой.
И обернув глаза назад,
Могу я только в бездну падать.
И расплескав себя о дно,
Взорваться фейерверком веры.
Блаженства пенное вино
Прославит долю берсеркера.
В безумии разрушив мир
И сотворив его из пепла,
Завоевав его, как Кир,
И даже зная, что нелепо,
Я правлю внутренней страной,
Как сказано в Дао – де цзине.
Во внешней — странник и изгой,
Забывший жизнь свою и имя.

Держитесь ГЛАГОЛА! Держитесь ДЕЙСТВИЯ! Держитесь ТЕРРИТОРИИ РОЛИ! В конце концов, видимой частью мира является только роль! Только форма, только материя, святое и единственное заблуждение! Или чуть иначе, через размышление одного безумца о другом: «… ему довелось однажды действительно узреть сущность вещей, он познал – и ему стало противно действовать; ибо его действие ничего не может изменить в вечной сущности вещей, ему представляется смешным и позорным обращенное к нему предложение направить на путь истинный этот мир, «соскочивший с петель». Познание убивает действие, для действия необходимо покрывало иллюзии — вот наука Гамлета». Одним словом, чтобы действовать – надо заблуждаться!
Читать дальше →

Мгновение и мир иной
Исчез он бликом за спиной
Поднялся новою волной
И повторился под луной
Читать дальше →

Сутулится на стуле
беспалое пальто.
Потемки обманули,
почудилось не то.

Сквозняк прошел недавно,
и душу унесло
в раскрывшееся плавно
стеклянное число.

Сквозь отсветы пропущен
сосудов цифровых,
раздут или расплющен
в алембиках кривых,

мой дух преображался:
на тысячу колец,
вращаясь, размножался
и замер наконец

в хрустальнейшем застое.
в отличнейшем Ничто,
а в комнате пустое
сутулится пальто.
Читать дальше →

Что заставляет жить, когда исчезает живущий?
Лишь сострадание, что, не зная грани,
Замешивает иллюзию гуще и лепит лики из лиц.
Мы встречаемся в каждом круге,
Расстаемся, чтоб вновь прийти,
Наши крылья как свет упруги,
Ищут мастера на пути.
Он приходит, о радость встречи,
Узнавания сладкий миг…
И опять он берет на плечи
Этот мир… и беззвучен крик,
Словно выдох, рывок с натугой.
Каждый день, как последний раз,
Мы сгрудились в железной юге,
Только молим —« Спаси же нас.»
Он спасает, уже готовых
Видеть мир как прозрачный миг…
Этот мир породило Слово.
Слово — Мастер и Ученик.

Не ты пробуждаешься, а сознание пробуждается от тебя, как от тяжелого сна и узнает себя в каждом слове живых и умерших мастеров.

Я знаю себя как вспышку узора,
Сигнальной ракетой прорезавшей тьму.
Сплетение бликов, недолгой опорой,
Исчезнет во тьме безначального «У».
И вспыхнет, уже изменив свою форму
И вновь прорисует собою чертеж,
Соединяя и строя надгорный,
Дворец, облаченный в сияние кош.
Я знаю себя как правителя неба,
Желтеющий оттиск для первых людей,
Всего сотворенного пленник и предок…
Я ось колеса — бесконечный У-Вей.
Я знаю себя как старца Бодхидхарму.
Как Дао застывшее плотью живой.
Арджуной узнавшим адхарму и дхарму,
Сшивающим вечность холодной стрелой.
Я знаю себя Иешуа в Назарете.
Восставшее слово, оборванный крик…
Я знаю себя исчезающим в свете…
Лишь ткань сохранит мой измученный лик.
Я знаю себя растворившимся в Боге.
Казненным в Багдаде за эту любовь.
Кричащим» Я-БОГ! — посмотрите убоги,
Мансур Аль Халадж освятил свою кровь!»
Я знаю себя в Тируваннамалайи.
Танцующим Шивой за плотью больной.
Горою упавшей осколком из рая
И нежной улыбкой зовущей в покой.
Я знаю себя без имен и названий.
В своих именах этот мир сотворив…
И в каждом сверкании космоса грани,
Я-ЕСТЬ, ТО, ЧТО ЕСТЬ, я не мертв и не жив.
Омега и Альфа, стезя и стяженье,
Художник, рисующий автопортрет.
Я свет и я тень, и я их сопряженье
Четырежды ДА и четырежды НЕТ.
Читать дальше →