«Кто ты, парень? Я не вижу своего отражения в твоих пустых зрачках. О, Боже! Ты, должно быть, служишь ситом для отсеивания бессмертных душ! Кто ты, парень?» — обращается Ахаб к мальчику, который потерял себя от страха.
Но гораздо интереснее письма современной Джулии. Её тошнит содержимым ума.
Для Джеда все люди — дети в песочнице.
А также в этих главах через Ахаба, Говинду и Джулию Джед исследует «непривязанность».
))) а бывает вообще тотальная искренность? Призывы не врать и быть искренним — отличная оплеуха мутному уму, заигравшемуся в игры самоопределения любым способом. Но при попытке исследовать степень свой честности, приходишь к выводу, что абсолютная искренность наступает при исчезновении того, кто мог бы быть искренним или неискренним. А пока «исследующий» не исчез, всегда будет… ммм, привкус неискренности, и это то, что есть )
Про кажущееся множество вариантов, «пространство вариантов», как любит говорить Зеланд.
Если следовать утверждению, что бытие (реальность) — это потенциальность всех вариантов одновременно, то, в зависимости от ширины луча прожектора сознания, ум сразу видит не второй вариант, а несколько вариантов, как могло бы быть. Это как из точки, когда ещё нет вариантов, вдруг разворачивается веер вариантов.
Страдания начинаются тогда, когда «автор» начинает перебирать варианты, веря в то, что: а) он может выбрать какой-то из них б) что другой вариант мог бы быть лучше в) что было много вариантов.
Потому что «множество вариантов» — это всего лишь мысль о множестве вариантов! И получается, что это всё тот же второй вариант, как ДРУГОЙ вариант, альтернативы нет ). Это как у Тома Сойера был «другой» воскресный костюм! ))
И этот другой вариант служит оттеняющим, контрастирующим фактором для единственно возможного реализуемого сейчас решения/явления.
«Зовите меня моими истинными именами» («Call Me By My True Names»).
Не говорите, что я завтра уйду,
ибо и сегодня я все еще прихожу.
Глубже всмотритесь, ведь я прихожу каждый миг,
чтобы почкою стать на весеннем побеге,
крошечной птичкой с хрупкими крыльями
и песнь свою спеть в новом гнезде,
чтобы стать гусеницей в сердцевине цветка
или драгоценностью, что таит себя в камне.
Я все еще прихожу, чтоб смеяться и плакать,
чтоб испытывать страх и лелеять надежду,
Ритм моего сердца — это смерть и рождение
всего, что живет.
Я мушка-однодневка, возникающая из куколки
на речной глади,
и я же — птица, что с наступлением весны
прилетает, чтобы съесть эту мушку.
Я лягушка, радостно плавающая
в чистой воде пруда,
и я же — уж, что съедает лягушку,
бесшумно приблизившись к ней.
Я дитя Уганды — кожа да кости,
мои ноги тонки, как побеги бамбука,
и я же — торговец оружием,
продающий Уганде то, что несет смерть.
Я двенадцатилетняя девочка в маленькой лодке,
Над нею надругался морской пират —
и она бросилась в пучину океана.
И я же — пират,
и сердце мое все еще не способно понимать и любить.
Я член Политбюро,
в руках моих сосредоточена власть,
и я же — человек,
который вынужден отдавать свой кровный долг
согражданам, медленно умирая на каторге.
Моя радость подобна весне,
вместе с ней распускаются цветы
на всех тропинках жизни.
Боль моя подобна реке слез,
переполняющей все четыре океана.
Пожалуйста, зовите меня моими истинными именами —
Тогда я смогу одновременно услышать свой плач и свой смех.
Тогда я смогу узреть, что мои боли и радости суть одно.
Пожалуйста, зовите меня моими истинными именами —
Тогда я смогу пробудиться, и врата моего сердца,
врата сострадания
будут открыты всегда.
— Зачем вы читаете книги о том, как поджечь свой мир? Вопрошает Джед. Джулия догадывается, что назад дороги нет, и вперёд тоже. Джед говорит о пагубных тенденциях всех духовных искателей.
Иштатва: никого нет, это просто фильм, зачем париться, поиск тоже включён в сценарий.
Клео: эти слова — просто ещё одна идея, прикольная мысль! И говоря так, таким образом нивелируется тема…
Иштатва: но и это часть фильма!
Клео: Да, и тем не менее, таким вот образом снова происходит нивелирование темы. Тема бинтуется, а не вскрывается.
(тема — заражение познающей природы вирусом самоопределения)
На мой взгляд, это не «несоответствие терминологии», а существенная разница в указателях, в том, на что и на кого указывается.
Но гораздо интереснее письма современной Джулии. Её тошнит содержимым ума.
Для Джеда все люди — дети в песочнице.
А также в этих главах через Ахаба, Говинду и Джулию Джед исследует «непривязанность».
Если следовать утверждению, что бытие (реальность) — это потенциальность всех вариантов одновременно, то, в зависимости от ширины луча прожектора сознания, ум сразу видит не второй вариант, а несколько вариантов, как могло бы быть. Это как из точки, когда ещё нет вариантов, вдруг разворачивается веер вариантов.
Страдания начинаются тогда, когда «автор» начинает перебирать варианты, веря в то, что: а) он может выбрать какой-то из них б) что другой вариант мог бы быть лучше в) что было много вариантов.
Потому что «множество вариантов» — это всего лишь мысль о множестве вариантов! И получается, что это всё тот же второй вариант, как ДРУГОЙ вариант, альтернативы нет ). Это как у Тома Сойера был «другой» воскресный костюм! ))
И этот другой вариант служит оттеняющим, контрастирующим фактором для единственно возможного реализуемого сейчас решения/явления.
«Зовите меня моими истинными именами» («Call Me By My True Names»).
Не говорите, что я завтра уйду,
ибо и сегодня я все еще прихожу.
Глубже всмотритесь, ведь я прихожу каждый миг,
чтобы почкою стать на весеннем побеге,
крошечной птичкой с хрупкими крыльями
и песнь свою спеть в новом гнезде,
чтобы стать гусеницей в сердцевине цветка
или драгоценностью, что таит себя в камне.
Я все еще прихожу, чтоб смеяться и плакать,
чтоб испытывать страх и лелеять надежду,
Ритм моего сердца — это смерть и рождение
всего, что живет.
Я мушка-однодневка, возникающая из куколки
на речной глади,
и я же — птица, что с наступлением весны
прилетает, чтобы съесть эту мушку.
Я лягушка, радостно плавающая
в чистой воде пруда,
и я же — уж, что съедает лягушку,
бесшумно приблизившись к ней.
Я дитя Уганды — кожа да кости,
мои ноги тонки, как побеги бамбука,
и я же — торговец оружием,
продающий Уганде то, что несет смерть.
Я двенадцатилетняя девочка в маленькой лодке,
Над нею надругался морской пират —
и она бросилась в пучину океана.
И я же — пират,
и сердце мое все еще не способно понимать и любить.
Я член Политбюро,
в руках моих сосредоточена власть,
и я же — человек,
который вынужден отдавать свой кровный долг
согражданам, медленно умирая на каторге.
Моя радость подобна весне,
вместе с ней распускаются цветы
на всех тропинках жизни.
Боль моя подобна реке слез,
переполняющей все четыре океана.
Пожалуйста, зовите меня моими истинными именами —
Тогда я смогу одновременно услышать свой плач и свой смех.
Тогда я смогу узреть, что мои боли и радости суть одно.
Пожалуйста, зовите меня моими истинными именами —
Тогда я смогу пробудиться, и врата моего сердца,
врата сострадания
будут открыты всегда.
Уж лучше — сразу!»
)))
Клео: эти слова — просто ещё одна идея, прикольная мысль! И говоря так, таким образом нивелируется тема…
Иштатва: но и это часть фильма!
Клео: Да, и тем не менее, таким вот образом снова происходит нивелирование темы. Тема бинтуется, а не вскрывается.
(тема — заражение познающей природы вирусом самоопределения)
На мой взгляд, это не «несоответствие терминологии», а существенная разница в указателях, в том, на что и на кого указывается.