Адвайта-веданта, вкупе с другими учениями не-2, справедливо указывает на безличную основу личности, где личность есть временная флуктуация сознания, рефлексия мысли о себе самой, призрачный персонаж иллюзорной пьесы.
все это так, но откровение христианства состоит как раз в том, что возникший из небытия временный узор мысли, некий псевдосубъект, который здесь называют личностью, призванный растаять в изначальном сознании, из которого был образован, изволением верховного Бога взывается к вечному бытию постольку, поскольку сумел заявить себя пред Его лицом достойным того, что бы дарована была ему вечная божественная жизнь. Такая Личность обретает уже сущностное основание в божественном бытии и не может исчезнуть как нечто эфемерное.
Судьба такой Личности становится так же неисповедима как жизнь Самого Бога.
Полагаю, мастера адвайты не вполне видят такой вариант в судьбе личности.
Возможно, я ошибаюсь на этот счёт, надо будет вглядеться в эту тему ещё внимательней.
Осыпались цветы жасмина…
Зачем же в памяти моей
они ещё благоухают?
Однажды утром он проснулся,
И сам себя не обнаружил.
Лишь на прощанье шевельнулся,
Забытый в подсознанье, ужас.
Раскачивал деревья ветер,
Дверь телепалась и скрипела.
Июньский день был свеж и светел,
И, как всегда, стоял без дела.
чем больше узнаёшь,
тем жажда жить слабей,
и ты уже живёшь
по принципу «забей».
забей на то, на сё,
стань как китаец Ван:
всё будет харасё!
какой ещё цугцванг?
везёт же дуракам
— страданье не для них.
об этом знал Оккам,
да он и сам был псих.
*
хорошо дуракам
я завидую счастью простому
подойти к облакам
и сказать им — подбросьте до дому!
а в ответ облака
подставляют бока
и до самого дому
по лазури несут дурака
***
Можно было потратить жизнь на карьеру, науку, тот или иной вид творчества, на материальное благополучие, на семью, не говоря уже о путях лукавых, не достойные даже именования.
Он потратил ее на богопознание и ничуть не жалел об этом.
С любовью глядел он вослед ушедшим вперёд далеко, ибо их святые души не нуждались даже в богопознании, потому что любовь с рожденья жила в сердцах их и они смиренно помогали страждущим ближним, а это есть полнота ведения, которую он до сих пор не открыл в себе…
С состраданием глядел он на тех, кто ходил по кругу, в центре которого был надменный ум, неустанно лгущий им в уши…
В конце концов, и они проснуться, и то, что искали так долго — найдут на своей груди, где оно и было всегда, — вещий смех будет тому свидетель…
А пока он смотрится в даль открытых ему небес, узнавая, как в зеркале безобразный образ Бога, который есть всё во всём, о чём и сказал Учитель.
Мы верим в то, что способны активно мыслить. Известен расхожий афоризм о том, что человек суть мыслящий тростник. Однако, опыт самонаблюдения говорит скорее об обратном, а именно о том, что мысли овладевают нами. Сливаясь с ними, наша безличная сущность «я есмь» порождает ту личность, которая является нам как мы сами.
С этой точки зрения, сказанное выше не имеет автора, но, будучи присвоено в акте отождествления, его порождает.
Личность наотрез отказывается увидеть себя в таком свете. Что ж, смерть разставит все по своим местам.
Как там сказано у Екклесиаста? И воротится тело в землю, откуда пришло, а дух возвратится к Богу.
Сейчас я старше своего отца
На этом фото, правда, мы прекрасны?
Он был в разводе с матерью давно,
Приехал навестить меня в изгнанье,
Которое дано мне было свыше,
Как милость и призвание, и крест
Благословенный, но тогда еще
Не понимал я этого нисколько
И нянчил в сердце сладостную боль,
Покинутого близкими ребенка.
Так мы взрослеем медленно и длим
Недоуменье детское как сон
Блаженный, не желая просыпаться
В пространство обнаженное, как в мир
Мы с гневным криком некогда пришли
Слез возмущенья не стыдясь нисколько.
И дал бы Бог нам к старости успеть
Проснуться и принять себя такими,
Какие есть мы в сердце бытия
И принести Ему благодаренье.
первый снег прощения образ
совершенная отрешенность его
примиряет все противоречия
в уме звучащие
можно вдохнуть всей грудью
словно в горнице отчего дома
обнять родителей братьев
и забыть навсегда кошмар
в белой кошме снегопада
раскинув крыльями руки
навсегда исчезнуть из глаз демиурга
узурпатора мира сна
Все мы боимся смерти.
Но почему мы не боимся засыпать?
Ведь вполне вероятно, что мы можем во сне умереть,
Умереть, не узнав о том, что мы умерли.
В чем же дело?
М.б. в привычке доверять опыту ежедневного пробуждения по утрам?
Так стоит ли пугать себя мыслью о смерти?
Засыпая, мы доверяемся сну без сновидений.
Если бы каждую ночь мы размышляли о том — проснемся ли мы или нет? — мы не смогли бы уснуть.
Зачем же мучить себя размышленьем о смерти без пробужденья?
Быть тем, что я есть можно прямо сейчас,
Не дожидаясь рекомого воскресенья…
рефлексия Адама — человечества, единого во времени и пространстве
размышление его о самом себе
в этом смысле, какое-либо культурные противоречия снимаются единством целого
в каждом из нас действую миллиарды клеток, органов, тканей
а также множество разнонаправленных энергий и сил
но разве мы замечаем этот хаос, согласованный принципом единства нашего я?
этот принцип и есть эта личность
некий парадоксальный компромисс бесконечных противоречий
это и есть принцип формы, идеи, эйдоса, образа (Бога)
вопрос в том — насколько он постоянен?
сможет ли пересечь рубеж разрушения тела, или, хотя бы, мозга, хотя бы памяти только?..
религия обнадежит: скажет тебе, ты — вечен
рассмотри эту тему честно, наедине с собою самим
artazar