Учитель и ученик-условное разеление, оно происходит помимо воли участников этой ролевой игры. Начинается она с самого начала и может продлиться всю жизнь, пока есть тот кто может научить и тот кому нужно научиться, это нормальный процесс познания, учителем может быть время, место, случай да собственно и все вокруг, непрекращающееся обучение и деление знаниями, опытом, всем чем угодно, энергией наконец, обмен энергией, информацией-это естественный процесс. А вот выделение, назначение, жёсткое разграничение ролей закрывает лёгкость передачи информации, делая из расслабления напряжение, из впитываемости непроницаемость, из лёгкости трудность, из познающей природы человека, открытого потоку информации, обновляющей клетки свежим воздухом-затхлые газовые камеры вечно ищущих стахановцев, сросшихся с остовом ученика, потерявшим легкость ребёнка, вместе с пропускной способностью к восприятию своей роли, как игровой. Увидев эту картинку в которой учитель не отделим от ученика просто потому что перетекание взглядов и слов, жестов и всего спектра эмоций не принадлежат в равной степени ни одному из участников маскарада, легкость обрушивается весёлым смехом, окаменевший от напряжения язык развязывается, глаза начинают видеть, сердце наполняться. Развяжите языки, уши, узлы, отсеките якоря важности и значимости, разделения не случилось, случился казус и абсурд, в театре нет разделения-все на сцене и учитель и ученик-втрескавшиеся поуши клоуны)
Это знаки) и я с ними знаком, Ом возникает вначале и ведет потом, через мир, через людей, через долгий сон, этот звук, как дверь, только он сквозной, завывает ветер в петлях слышен стон, если в сердце снег, он звенит дождём, нет законов в небе, у любви оков, он ведёт навстречу и встречает он.
Абсолютное неведение — это и есть ТО, на чем ломают шпаги, исследуют пути, схемы, способствующие достижению безусильности), которая светит, но не светит бегущему от того что есть к помпезности тишины и блаженству избавления от страданий. Глаза мамы… вот в них любовь, не знающая никакой любви… увидеть это… в простых вещах… за причудливой кованой решеткой- дивный сад, дело в фокусе.
Любви недовесили, не до веселья. вчера были по 3 но большие, а сегодня по 5 но маленькие, Гнев обрушится на тётю клаву из бакалеи, в виде любви и дюлей.
Оттянутые треники, и старые тапки… Здравствуйте, прямо с порога… Где шлялся, скотина? У бога, у бога, у бога… морщины и кашель… до боли знакомо… игра тени и света, газеты- обои, тибеты, непалы, разбитые морды, и тихие звуки, тропинки- дороги, мне дороги эти разводы, разводы, разводы… на мутном стекле… небосвода.
Твоё сердце вмещает всю щедрость земли,
И небес, ты — любовница бога,
В этом танце любви растворилось не мало сердец,
Твое хрупкое сердце вмещает так много…
Моё сердце взяло и расстаяло, это так странно,
Это не укладывается в разговоры,
Раз, и меня не стало, только слова, слова, слова,
Возникающие спонтанно, напоминающие несвязное бормотание,
Путника, на рассвете, на забытом богом полустанке, в тумане,
Растворяющемся в каждой мысли, как в каплях, из которых соткан свет проявленный, миллиардах миллиардов складок волшебной ткани, холста, на котором изображение появляется и исчезает, не успевая увидеть ткача, работающего ночами и сгорающего в лунном пламени… БРАТ!
Звучит он в сердце,
словно песня!
Объединяя города
Со звуком Омм
С Весенним ветром)
И небес, ты — любовница бога,
В этом танце любви растворилось не мало сердец,
Твое хрупкое сердце вмещает так много…
Это не укладывается в разговоры,
Раз, и меня не стало, только слова, слова, слова,
Возникающие спонтанно, напоминающие несвязное бормотание,
Путника, на рассвете, на забытом богом полустанке, в тумане,
Растворяющемся в каждой мысли, как в каплях, из которых соткан свет проявленный, миллиардах миллиардов складок волшебной ткани, холста, на котором изображение появляется и исчезает, не успевая увидеть ткача, работающего ночами и сгорающего в лунном пламени… БРАТ!