10 декабря 2014, 18:30
FelixНет традиции для мирян.
forsuasson:
Нет традиции для мирян. Не надо себя обманывать. Для мирян есть свод правил, продиктованный необходимостью сохранения общества, или убежище для тех, чья душевная структура не способна существовать в условиях социальной борьбы. Каждая духовная традиция создает такие убежища, и пока она жива, в убежище остается дверь, выйдя из которой ты уходишь от мира. Этот уход может быть двух видов. Путник сбрасывает социум как надоевший груз одним рывком. Это пустынники отшельники живущие в скитах и пещерах для них даже монастырское житье слишком обременительно. Или оставаясь в миру, он все больше теряет к нему интерес, его взор все чаще разворачивается к незримому, выходящему за пределы пределов. Какое то время, он может продолжать учить, строить для себя и учеников собственный мир, может даже умереть, окруженный преданными как Рамана Махарши. Но его жизнь это только видимость, он давно мертв для мира и все, что мы можем увидеть, это только фееричный распад его иллюзорных оболочек.
Мы сотканы из других.
Каждая ниточка — человечек.
Вот и живем для них,
А не поем беспечно.
А если распустишь себя как ткань,
То нечем душе укрыться.
И потому проиграешь брань.
Личины, заменят лица.
Социум –левиафан.
Чудовище многооко.
И только если от Бога пьян,
Умрешь, не дождавшись срока.
Но разве хочешь ты умереть?
Ткань распустить по нитке?
Разбиться о Солнца медь?
Икаром сгореть в попытке?
Нет! Каждый из нас, как премудрый Дедал,
Хочет тюрьму покинуть.
Поэтому заранее проиграл.
И приземлится в тину.
В ней так приятно себя воспеть,
И упростить все смыслы.
Просто пить или просто есть,
И помнить что мир помыслен.
Все увертки! Ты проиграл,
Даже не вынув шпагу.
Зверь велик, ты ничтожно мал,
И негде найти отвагу.
В этой войне себя не спасти.
Летишь против дня на север.
И не повернуть в пути,
Когда вымерзают перья.
И быть в миру не от мира сего,
Это не просто фраза.
Это значит, не ждать ничего,
И быть лишь строкой рассказа.
До меня тут недавно дошло: мы ведь мечтаем, чтобы социум победил. Мечтаем о нормальной жизни без этого конфликта. Мы выступаем на стороне социума, поэтому так хреново. Просто кроме социума, его целей и жизни, которую он предлагает, мы ничего не знаем. Подлинности не знаем.
Нет традиции для мирян. Не надо себя обманывать. Для мирян есть свод правил, продиктованный необходимостью сохранения общества, или убежище для тех, чья душевная структура не способна существовать в условиях социальной борьбы. Каждая духовная традиция создает такие убежища, и пока она жива, в убежище остается дверь, выйдя из которой ты уходишь от мира. Этот уход может быть двух видов. Путник сбрасывает социум как надоевший груз одним рывком. Это пустынники отшельники живущие в скитах и пещерах для них даже монастырское житье слишком обременительно. Или оставаясь в миру, он все больше теряет к нему интерес, его взор все чаще разворачивается к незримому, выходящему за пределы пределов. Какое то время, он может продолжать учить, строить для себя и учеников собственный мир, может даже умереть, окруженный преданными как Рамана Махарши. Но его жизнь это только видимость, он давно мертв для мира и все, что мы можем увидеть, это только фееричный распад его иллюзорных оболочек.
Мы сотканы из других.
Каждая ниточка — человечек.
Вот и живем для них,
А не поем беспечно.
А если распустишь себя как ткань,
То нечем душе укрыться.
И потому проиграешь брань.
Личины, заменят лица.
Социум –левиафан.
Чудовище многооко.
И только если от Бога пьян,
Умрешь, не дождавшись срока.
Но разве хочешь ты умереть?
Ткань распустить по нитке?
Разбиться о Солнца медь?
Икаром сгореть в попытке?
Нет! Каждый из нас, как премудрый Дедал,
Хочет тюрьму покинуть.
Поэтому заранее проиграл.
И приземлится в тину.
В ней так приятно себя воспеть,
И упростить все смыслы.
Просто пить или просто есть,
И помнить что мир помыслен.
Все увертки! Ты проиграл,
Даже не вынув шпагу.
Зверь велик, ты ничтожно мал,
И негде найти отвагу.
В этой войне себя не спасти.
Летишь против дня на север.
И не повернуть в пути,
Когда вымерзают перья.
И быть в миру не от мира сего,
Это не просто фраза.
Это значит, не ждать ничего,
И быть лишь строкой рассказа.
131 комментарий
А стих, как мне увиделось, очень хорошо отображает твою собственную историю поисков, особенно вот эта строка
Все, что я говорю о смерти, рождении и т.д., это не мое воображение — это теория из суфизма.
пляшут звезды
кружит суфий
и не поздно
вместе с ним
кружить и петь
дышит поле
как медведь
облака манят
как груди
смотрит бог
безмолвны судьи
шарфом свищет окоём,
суфий в господа влюблен
где прощенье где расплата
все что грешно то и свято
пьяный богом лишь одним
кружит в танце вместе с ним.
Это я написал 10 лет назад
Скажи, ты прочел хоть одну книгу Шаха?
Или читал — но все мимо…
Просто даже то, что ты говоришь, что «знаешь о суфизме больше меня» — выдает тебя с головой…
А что ты если так близок Суфизм, не найдешь оттуда Учителя?
Значит Дракон не твой Мастер.
Шах пишет вкусно, но к настоящему суфизму его книги отношения почти не имеют, по словам самих же суфиев. Для беглого ознакомления с темой я бы рекомендовал замечательную монографию немецкого ученого-востоковеда А.М. Шиммель «Мир исламского мистицизма». Написано академично, но читается легко, тем не менее.
«нет ничего, что позволит жить рядом с сумасшедшими». И «заказываешь людям куда-то дорогу».
И подкрепляешь своё утверждение стихами, словами «традиция». Ты уводишь внимание народа в лирику. Такую себе пилюлю выдаешь.
И не от мира, но в миру…
Но описательное указание перед стихом — разношерстно-противоречивое, которое создает, на мой взгляд модели на основе моделей. как буд-то ты начинаешь говорить за мастеров как они там себя чувствуют… вот про что хотелось сказать.
Откуда вот такие рассуждения? кого ты подразумеваешь под «он». судя по комментарию — подразумевается эго.
«Или оставаясь в миру, он все больше теряет к нему интерес»
«Но его жизнь это только видимость, он давно мертв для мира»
вот руки, набирают на клавиатуре…
как ты там видишь, что я думаю?
возможно это не прожито в полной мере. не знаю.