Творчество

Что я знаю? Что умею?
Мне бы быть еще слабее.
Раздарить свои богатства,
Больше не сопротивляться,

Быть лесных стволов покорней,
Погрузить бы в бога корни,
И остаться молчаливой,
Без зазора, без отрыва…

Дождик каплет, ветка гнется,
Звезды плещутся в колодце…
Есть ли я иль вовсе нету,-
Уступила место свету…

Из ничего, из сна, из пены…
Однажды я сама узнала,
Что вышел весь простор Вселенной
Из точки бесконечно малой.

О, Господи, с какою силой,
Увидев тайное воочью,
Я так внезапно ощутила
В средине сердца эту точку!..

Как тихо листья шелестят,
Шуршит и глохнет дождик редкий…
Поэзия есть тайный лад
Души с изогнутою веткой,

С дождем, не знающим конца…
Душа в дожде, как шмель в сирени,
Согласование Творца
С малейшим из своих творений.

Тебя везде зовут и ждут.
Твой голос всей листвой повторен-
Непостигаемый уют
В открытом всем ветрам просторе…

Взглянуть в окно, чтобы узнать.
Что это значит-благодать,
Что это значит-Божий лик,
Который, как весь мир, велик.

Взглянуть в открытое окно,
Чтобы узнать, что так давно
Узнали ангелы в раю,
Стучащиеся в грудь мою.

В окно высокое взглянуть,
Чтобы узнать немую суть
Всего, что было и что есть
И что зовут—благая весть.

От нас и надо лишь одно:
Всего-то лишь взглянуть в окно…

Поэзия… Она и есть
Та самая Благая весть,
Та весть о Благе, весть о Боге,
Которая слышна немногим.

Она и есть тот самый Дух,
Которым этот мир набух,
Как почка вешняя… Вот-вот
Проглянет новый небосвод,

Как лист из почки. Здесь, теперь,-
Лишь только до конца поверь
Поэзии, а не глазам
Своим, так часто лгущим нам…

Не то нам важно, что на сцене,-
Не ряд мгновенных изменении,
А то, что есть за сценой,-там,
Откуда все диктует нам
Наш режиссер. И я тогда лишь
Жива, когда смотрю в те дали,
В те животворные просторы.
Где слышен голос режиссера,
Стоящего на вечной тверди.
Нет, он совсем не милосерден!
Он страшен, как сама гроза.
Он не осушит нам глаза
И не избавит нас от боли.
Но если мы сыграем роли
Свои, то он предстанет нам,
И мы тогда очнемся там,
Где боли не было и нет,
Где дух горит, как самоцвет, __
И нам самим простор Вселенной
Открыт, как мировая сцена…

Если женщина способна возбуждать любовь в одном мужчине, значит, она способна
возбуждать ее и в других. Любить или быть любимой — не есть преступление.
Преступно лишь принуждение человека к вере, что он или она — суть единственные, кого вы можете любить.
Как мы не хотим признаться, что верх наших желаний — это стать рабом! Рабом и рабовладельцем одновременно! Ибо даже в любви раб — это переодетый рабовладелец.Мужчина, который должен покорить женщину, поработить, сломить ее волю, вылепить ее по своему желанию — разве он не раб своей рабыни? Ведь женщине так легко нарушить соотношение сил! Всего лишь угроза независимости со стороны женщины, и у галантного деспота начинается приступ головокружения. Но если они могут бесстрашно броситься друг другу в объятья, ничего не скрывая, сдаваясь полностью, доверив другу независимость, разве они не наслаждаются великой и неожиданной свободой? Человек, нашедший в себе силы признаться в трусости самому себе, делает шаг к преодолению страха; тот, кто откровенно признается в этом первому встречному — почти герой. Когда приходит настоящее испытание, такой человек нередко с удивлением обнаруживает, что не испытывает страха. Не боясь считать себя трусом, он перестает быть таковым: стоит только подвернуться случаю, и эта
метаморфоза произойдет. Такова и любовь. Мужчина, признающийся не только себе, но и другим мужчинам, и даже любимой им женщине в том, что он подкаблучник, что чувствует себя беспомощно в общении с противоположным полом, такой мужчина обычно обнаруживает. что он сильнее женщины. Полная сдача в плен — вот самый быстрый способ завоевать женщину. Женщина готовится с сопротивлению, к длительной осаде: этому научила ее жизнь. Не встретив ответного сопротивления, она попадает в ловушку. Великая роскошь, данная нам жизнью — это возможность отдать себя полностью и всецело. Только на грани растворения себя в другом начинается истинная любовь. Так или иначе, личная жизнь человека основана на взаимной зависимости. Общество есть
Читать дальше →

Возвратиться к Творцу, возвратиться туда,
Где из проблесков первых родится звезда.
Возвратиться в тот пласт, в тот пылающий слой,
Что вовеки не будет засыпан золой,
Что под глыбой всех льдов и под грузом всех плит
Сквозь все ночи горит, сквозь все смерти горит.
Вперерез, вперехват, напролом, вопреки
Всем законам земным, всем разливам тоски.
Против немощи наших погасших сердец,
Против всех «не могу»-всемогущий Творец.
Этот огненный столп, этот внутренний вал
Достигает того, кто всем сердцем воззвал.
Есть на жаркий призыв молниеносный ответ:
В глубине глубины загоревшийся свет…

деревья неподвижны
расцелованы ветром
листья танцуют

О, не вините в наших стонах
Творца миров. Безвинен он.
Он не творил земных законов.
Он сам есть противозакон.

Он тот, кто в нашем урагане
Хранит спокойствие небес,-
Всей боли противостоянье,
Всей тяжести противовес.

Он наполняет наши души
И смысл вдыхает в естество.
Он нас не лепит и не рушит,
Он есть. Вот только и всего.

И размывает все границы,
Вторгаясь в нас, его прибой.
Он есть. И потому творится
Вселенная сама собой.

Творится каждое мгновенье
Земля и небо вновь и вновь.
Бог-беспрестанность воскресенья,
Неопалимая любовь.

Противо-лед, противо-камень
И всем концам моим конец,
Мое негаснущее пламя,
Бессмертный, внутренний Творец…