Творчество

Закончил своё восхождение —
Взглянув в пустоту из Ничто,
Увидел своё в ней Лицо
До своего рождения.

Адвайтин

слова откуда то приходят,
чтобы сорваться с языка.
стрелой пронзающей находят,
того, кто верит в миф стрелка.

слова тогда лишь могут ранить,
когда забрало на лице.
кто хочет вечно атаманить,
блуждает лишь в своих клише.

словами стройными, не целясь,
уничтожаю в прах и пух
без гнева и не канителясь
ментальных, совестливых мух.

летят слова в его доспехи
и попадают прямо в глаз…
в забрале тоже есть прорехи.
я не стрелок, но вмажу враз.

)))
навеяно хроникой семейной жизни. такая вот жисть )))

Моя любовь-
Как облако в лазури,
Плывущее неведомо куда,-
Встречаться нам с тобою не судьба
И даже тешиться надеждою напрасно…

Одиночество – это когда просыпаешься утром, а
на улице идет дождь,
серое небо висит между пятым
и шестым этажами… а весна очень далеко…
в Ташкенте,
но только не у тебя… и если ты понимаешь,
что тебе даже некого обругать – значит пора жениться.
Проза жизни.
Все равно от любви до ненависти… два шага.
Первый – женитьба, а второй – тантрическая йога.
С первым все ясно, но почему же йога?
Потому что ты по-любому хуже, чем ее тантрический гуру.
Она ходит туда, чтобы дарить ему(?) свою полученную энергию Вселенной,
а ты даже не знаешь, что такое асана,
поэтому тебе предстоит сначала единство с диваном…
потом с дождем —
этим вечным проводником матери Природы…

Млечный Двигатель

Мы ни разу не взглянув назад
шли вперёд сшибая лбами двери.
Мы учились ни чего не ждать,
И стремились ни во что не верить.

Как понять кто в этом виноват,
что нас переполнили потери?
Мы устали ни чего не ждать,
И боимся ни во что не верить.

Так и прём всё время наугад,
и кричим как раненые звери:
-Это больно, ни чего не ждать!
Это страшно, ни во что не верить!

Александр Герасев

«А на небе — звезды. Самые обычные звезды на самом обычном небе. И я не знаю и не хочу знать их имен. Я хочу просто смотреть, показывать на них пальцем, улыбаясь, и говорить тебе: «смотри, как красиво». Там сложность стремится к простоте. Там на заре выпадает роса и мы шлепаем по ней босиком, и я не читаю тебе стихов о любви и боли, жизни и смерти: я зову тебя купаться, потому что вода теплая и в ней отражаются сосны и облака. И если напрячь фантазию, то можно представить, что мы летим между ними. А вечером мы пьем чай. С сушками. И все тайны бытия, риторические вопросы, тягостные мысли и нерешенные дела молча ждут нас с той стороны двери.»
© Аль Квотион.

О этот мир, печальный мир и бренный!
И все, что видишь в нем и слышишь — суета.
Что эта жизнь?-
Дымок в небесной бездне,
Готовый каждый миг исчезнуть без следа…

Я учился быть ребенком, я искал себе причал,
Я разбил свой лоб в щебенку об начало всех начал.
Ох, нехило быть духовным — в голове одни кресты,
А по свету мчится поезд, и в вагоне едешь ты.

Молодым на небе нудно, да не влезешь, если стар.
По Голгофе бродит Будда и кричит: «Аллах Акбар!»
Неизвестно, где мне место, раз я в этой стороне,
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

Есть края, где нет печали, есть края, где нет тоски.
Гроб хрустальный со свечами заколочен в три доски.
Да порою серафимы раскричатся по весне.
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

В мире все непостоянно, все истлеет — вот те крест.
Я б любил всю флору-фауну — в сердце нет свободных мест.
Паровоз твой мчит по кругу, рельсы тают как во сне,
Машинист и сам не знает, что везет тебя ко мне.

(Аквариум) Б.Г.

Так рёк могучий, ввысь влекущий Глас,
И Савитри вняла; склонив главу,
Она отдалась самосозерцанью,
В себя направив свой глубинный взгляд,
В немой Ночи — в заветный мир души.
И, отстранясь, свидетелем бесстрастным,
Следя за драмой собственного «я»,
Вникая в тайны внутреннего мира,
Она взирала на кипенье жизни
И вслушивалась в бурное движенье
На оживлённых улицах ума — В немолчные шаги несметных мыслей.
Всему она позволила восстать,
Что пожелало в ней прийти в движенье;
Ничто не принуждая, не зовя
Но и ничто в себе не пресекая,
Освободив процесс времярождённый
И волю дав игре природной воли…
Всё ей открылось, что таится в смертных:
Звериные инстинкты в дебрях жизни,
Наитья, что нашептевают сердцу,
И бури страсти, что терзают нервы,
И Силы, что взирают вверх из Бездны,
И тихий Свет, что избавляет душу.
Но взгляд её искал рожденье мысли.
Покончив с властью внешнего ума,
Она решила разобрать дела,
Подшивки мыслеформ в конторе мозга — Завода мыслезвуков, слов беззвучных
И голосов, что в нас звучат неслышно, — И счесть его монет блестящих груды.
Но были то лишь игровые фишки
В забаве символической ума,
Лишь грампластинки или киноплёнка,
Лишь знакопись, иль шифр, иль тайный код.
Ведь мысль берёт рожденье в тонком теле
Иль входит из вселенских сфер в него.
И часто из души её взмывала
С волшебным взором и загадкой уст
Нагая мысль, прекрасна и светла;
Иль восставал из сердца пылкий образ
Для жизни, для любви, для страстных истин:
Объемля мир иль небесам стремясь,
Он увлекал мечты луной-беглянкой
В унылом небе серых дней людских;
Средь жалких аксиом земного знанья
Он веру облекал красою горней — Так, украшеньем в комнате убогой,
Смеётся над обойными цветками
В златом кувшине трепетная роза.
Жил чародей в её сердечной глуби
И звал идти вперёд, стремится ввысь,
Пока в груди не воссияло чудо
И жизнь не облеклась надеждой дивной.
В межбровье вскрылась видящая воля;
За мозгом — мысли, ангелами света,
В блистанье лат, сложив в
Читать дальше →

Роса на цветах шафрана!
Прольется на землю она
И станет простой водою…