Ошо

Все верования -это суперсистемы для подавления сомнений. Если сомнение подавлено, то исследование невозможно.

«Когда ты абсолютно счастлив в своем одиночестве — когда тебе абсолютно
не нужен другой, когда другой не является потребностью — тогда ты
способен к любви»

«Любовь – точно как аромат цветка. Она не создает отношений; она не
требует, чтобы вы были тем-то и тем-то, вели себя определенным образом,
действовали определенным образом. Она ничего не требует. Она просто
делится.»

«Когда ты влюбляешься, кто-то выглядит красивым, потому что в этим
мгновения ты не ставишь никаких условий. Два человека движутся рядом без
условий. Как только они фиксируются, как только начинают принимать друг
друга как должное, навязываются условия: «Ты должен быть вот таким, ты
должен вести себя вот так, только тогда я буду любить», — любовь
становится сделкой.»

«Быть с другими прекрасно, и быть одному также прекрасно.
Вы не зависите от других и не заставляете других зависеть от вас. Тогда
это всегда дружба, дружелюбие. Вы общаетесь. Пока все идет прекрасно, вы
делитесь. А если вы видите, что наступил момент расставания, потому что
ваши тропы расходятся на этом перекрестке, вы говорите „до свидания“ с
великой благодарностью за все, чем другой был для вас, за все радости,
все удовольствия и все прекрасные моменты, которые вы делили с ним. Без
страдания, без боли, вы просто расстанетесь.»

«Любовь ничего не знает о долге. Долг — это бремя, формальность. Любовь — это радость, щедрость; любовь неформальна. Влюбленный никогда не
чувствует, что сделал достаточно; влюбленный всегда чувствует, что
возможно гораздо большее. Влюбленный никогда не чувствует:»Я сделал
другому одолжение". Напротив, он чувствует: «Я чувствую себя обязанным,
потому что моя любовь была принята. Другой сделал мне одолжение, приняв
мой подарок, не отвергнув его»

«Бытие вместе означает, что вы всегда начинаете сначала, постоянно
пытаетесь познакомиться. Снова и снова вы представляетесь друг другу. Вы
пытаетесь увидеть многие стороны личности друг друга. Вы пытаетесь
проникнуть глубже и глубже во внутренние царства чувств друг друга, в
глубокие тайники существа. Это радость любви: исследование сознания.
И
если ты с кем-то вместе, не низводи это до связи, и тогда другой станет
для тебя зеркалом. Исследуя его, неосознанно ты будешь исследовать и
самого себя. Проникая глубже в другого, узнавая его чувства, его мысли,
его глубинные течения, ты будешь узнавать и собственные глубинные
течения. Влюбленные становятся друг для друга зеркалом, и тогда любовь
превращается в медитацию».

«Любовь — скорее аромат, чем цветок. Цветок обладает формой, а форма подразумевает границы.
Любовь
безгранична, она не может иметь форму. Мы не понимает этого и пытаемся
придать любви цвет, форму, пытаемся наложить границы. Чем больше мы
преуспеваем в своих попытках придать любви форму, тем меньше остается
любви — она исчезает.
Любовь должна быть птицей в небе, её нельзя
запереть в клетку. Даже если тебе удастся сделать золотую клетку, ты все
равно убьешь птицу. Птица в небе совсем не то, что птица в клетке. Это
два разных явления. Они выглядят почти одинаково, но птица в полете,
птица на ветру,
птица в облаках — свободна, и поэтому она знает, что
такое блаженство. Птица в клетке только внешне напоминает птицу в небе,
ведь она не знает неба, не знает свободы… не знает блаженства.

Любовь
— это птица, и она хочет быть свободной. Чтобы расти ей нужно небо.
Никогда не запирай любовь в клетку, никогда не заключай её в неволю, не
давай ей адреса, имени, формы, не клей на неё ярлыки — никогда! Пусть
она остается ароматом, остается незримой, и она отнесёт тебя на крыльях в
бесконечность..!»

Старые съёмки, атмосфера Пунны, Ошо говорит о Советском Союзе и Русских.

Одного льва поймали и поместили на большой двор, окружённый высоким забором. Скоро он познакомился с общественной жизнью других львов, которые были там уже долгое время. Львы разделились на несколько клубов: политический, религиозный и другие, каждый со своими собственными деятельностью, философией, догмами, священными текстами, идеологией. Члены одной группы регулярно встречались, чтобы вместе ненавидеть и ругать захватчиков, что и было всей их деятельностью — как будто от ненависти и ругани захватчиков могло что-то случиться. Члены другой группы встречались, чтобы петь сентиментальные песни о будущих джунглях без каких-либо заборов. Они, должно быть, были утопистами, существами с богатым воображением, жившими своими фантазиями. Они не жалели красок для описания джунглей будущего без всяких заборов, их песни и стихи об этом были прекрасны. Они были романтичными, утопичными существами с богатым воображением, А. члены третьей группы встречались для того, чтобы тайно разрабатывать планы насилия по отношению к членам других групп. Это были заговорщики. Они были не столько против поработителей, сколько против других групп львов.
Каждый клуб старался завлечь к себе новичка, но что-то удерживало его. Его колебания были вызваны наблюдениями за одним конкретным львом, который держался уединенно и который, казалось, всегда был в глубокой задумчивости и медитации. И этот лев, который всегда был один, привлекал новичка. Он обладал каким-то магнетизмом: некоторой властью, некоторой магической силой. Новичок застенчиво приблизился к одинокому льву и попросил объяснить его обособленность. Сама эта обособленность придавала ему, видимо, обаятельные свойства, некоторый свет вокруг него. Ведь люди, которые живут в толпе, теряют свою индивидуальность и своё обаяние; люди, которые живут уединенно, всегда собирают вокруг себя ауру авторитета, величия. Этот одинокий лев выглядел как король. В нём было что-то величественное.
— Эти объединения не имеют никакого значения, — ответил медитирующий лев. — Эти глупые создания делают всё, кроме необходимого. Я делаю только самое существенное, так что однажды я выберусь отсюда. Я могу ознакомить тебя со всеми фактами, которые я обнаружил.
— Но что это за необходимые вещи, которые ты делаешь? — спросил новичок.
— Слушай внимательно, — сказал лев-одиночка. — Я изучаю природу забора. Это единственная существенная вещь в жизни: понять природу забора.