У. Г. Кришнамурти

Your text to link...

В: Сэр, что произойдет после смерти?

У. Г.: Все вопросы о смерти бессмысленны – а особенно для такого молодого человека, как ты. Ты еще и не жил в своей жизни. Почему ты задаешь этот глупый вопрос? Почему он тебя интересует? Человеку, который живет, некогда задавать такой вопрос. Только человек, который не живет, спрашивает: «Что произойдет после моей смерти?» Ты не живешь. Сначала проживи свою жизнь, а когда придет время…
Ничего не произойдет. Нет такой вещи, как смерть. Что, по твоему, умрет? Что? Это тело распадается на составляющие элементы, так что ничего не теряется. Если его сжечь, пепел удобрит почву и будет способствовать прорастанию. Если его похоронить, им будут питаться черви.Одна форма жизни питается другой формой жизни и таким образом обеспечивается продолжение жизни. Так что жизнь бессмертна.
Однако это не поможет тому, кто пойман в сети страха смерти. В конце концов, «смерть» – это страх, страх того, что чему то придет конец. «Ты», каким ты себя знаешь, каким ты себя ощущаешь, не хочет прекращаться. Но оно также знает, что это тело однажды упадет замертво, так же как другие – ты испытываешь смерть других, – и это пугающая ситуация, потому что ты не уверен, продолжит ли оно (твое «я») свое существование, если это (тело) уйдет. И тогда оно создает проекцию (жизни после смерти). Это становится самым важным – знать, есть ли жизнь после смерти или нет. Его создает страх, так что когда исчезает страх, исчезает и вопрос о смерти.
Ты не можешь испытать свою собственную смерть. Вот почему я иногда говорю людям, очень сильно заинтересованным в мокше, освобождении, что каждый из вас, все вы достигнете мокши перед самой смертью.
(смех) Но можете быть уверены, что тогда будет уже слишком поздно: тело обессилено и не может восстановить себя. Эта смерть может случиться с тобой сейчас – это то, что происходит сейчас.
У тебя нет никакой возможности знать что нибудь о твоей смерти, ни сейчас, ни в конце так называемой жизни. Если знание, непрерывность знания,
Читать дальше →

Вопрошающий: Вы сказали, что должны быть глубоко обязаны всем духовным учителям, по крайней мере, по одной причине, а именно потому, что если бы не они, я или Вы, или кто либо другой не понял бы, что просветления не существует.
Уппалури Гопала Кришнамурти: Не понимаю. Скажи снова.

Вопрошающий: …потому что они продают просветление, как продукт, и мы кидаемся на него.
Уппалури Гопала Кришнамурти: А потом ты обнаруживаешь, что они продают дешевую подделку…

Вопрошающий: Точно. Но если бы не они, Вы бы не осознали и этого.
Уппалури Гопала Кришнамурти: Не думаю, что есть место для какой либо благодарности им.

В.: Страшно думать о том, что придется жить без центра, без «я», без точки отсчета…

У. Г.: Точка отсчета, «я», не может быть уничтожена никаким усилием с вашей стороны. Если проследить это до конца, то это ваша генетически предопределенная программа, ваш «скрипт». Нужна необыкновенная смелость для того, чтобы освободиться от этой несчастной генетической предопределенности, отбросить «скрипт». Ваша проблема состоит не в том, как что то от кого то получить, а в том, как отказаться от всего, что вам предлагают. На самом деле вопрос «как» здесь даже не стоит. Это требует такого мужества, которое превосходит обычную смелость, потому что оно требует, чтобы произошло что то необыкновенное – чтобы произошло невозможное. Никакая культивация, никакое смирение и никакая смелость вам не помогут. Вы абсолютно ничего не можете сделать, потому что такая вещь рождается из целостности, а все, что вы можете сделать, – частично, фрагментарно. Вы должны быть беспомощными…
Когда я здесь сижу и мои глаза открыты, все мое существо – глаза. Это потрясающее видение перспективы, когда все движется сквозь вас. Вы смотрите, не отвлекаясь, так пристально, что глаза не мигают, и нет места ни для какого «я», которое смотрит. Все смотрит на меня, а не наоборот. Как глаза, так и другие органы чувств – у каждого из них своя собственная жизнь. Реакция органов чувств, которая есть единственное, что существует, не видоизменяется, не подвергается цензуре, и не координируется, а остается вибрировать в теле. Нечто вроде координации возникает, когда организм должен функционировать для выживания и выполнять связные механические действия. Координация допускается только в той мере, в какой она необходима для реагирования на ситуацию. Затем все возвращается к своим независимым друг от друга и несвязанным ритмам.
Не надо интерпретировать то, что я говорю, как «блаженство», «благословение» или «просветление». На самом деле это пугающая, ошеломляющая ситуация. Она не имеет ничего общего с так называемым
Читать дальше →

Это единственная жизнь, которая у меня есть. Больше ничего нет. Моя жена, мои дети, моя работа… это единственное. Все, что я делаю, — это бегство от действительности, самообман. Видеть это как факт — вот что открывает двери. Наконец она поддается. И тогда все рушится само собой. Нет ничего, что ты можешь делать. Так что этот процесс ослабления начинается здесь.

В.: И все же нам кажется, что есть кто то, кто думает эти мысли, некий «дух в машине», что процесс мышления – это не просто механическая реакция памяти.

У. Г.: Знание – это все, что здесь есть. «Я», «душа», «ум» или как вы это называете – это всего лишь совокупность унаследованных знаний, передаваемых нам из поколения в поколение, по большей части через обучение. Вы учите ребенка различать цвета, читать, имитировать чужие манеры.
В каждой культуре они свои. Американцы усваивают американские манеры, индийцы усваивают индийские манеры и т. д. Первый язык состоял из жестов, телодвижений и выражений лица. Потом к этому добавились слова, и все таки мы до сих пор сопровождаем свои слова жестами, потому что чувствуем, что одних слов недостаточно для выражения того, что мы хотим передать.
Но это не значит, что можно на самом деле знать что то о мысли. Нельзя. Вы осознаете мысль только тогда, когда делаете ее объектом мысли. Иначе вы даже не знаете, что вы думаете. Мы пользуемся мыслью только для того, чтобы понять что то, запомнить что то или добиться чего то. Иначе мы даже не знаем, есть здесь мысль или нет.Мысль неотделима от движения мысли. Мысль – это действие, и без нее вы не можете действовать. Не бывает чистого, спонтанного действия, свободного от мысли. Действовать – значит мыслить.
У вас есть самозапускающийся и самоподдерживающийся механизм, который я называю «я». Это не значит, что есть некая реально существующая «сущность». Я не хотел бы придавать такое значение этому слову. Где находится это эго, или «я», о котором вы говорите? Ваше несуществующее «я» услышало от кого то о духовности и блаженстве. Вы думаете, что вы должны контролировать свои мысли, чтобы испытать это блаженство. Это невозможно. Если вы попытаетесь сделать это, вы сожжете себя и умрете
Читать дальше →

В.: Сэр, означает ли все это [поиски У. Г. и его «катастрофа»], что имело место своего рода программирование?
У.Г.: Если оно есть, тогда придется исключить такие вещи, как мутация и радикальная трансформация. Я их вычеркнул, потому как не нашел того, что трансформировать. Не стояло вопроса о мутации ума, радикальной или какой то еще. Все это вздор.
Читать дальше →

Вопрос: Каким теперь является ваше самосознание?

У.Г.: (Смеётся.) Есть только одно сознание, и там нет никакого «само». До тех пор, пока там есть «я», это «я» является занудой, скукой. Теперь же нет такой вещи, как скука. И ты ничем это не заполняешь; чаша полна. Как только она опустошается, она становится полной. Это может прозвучать странно. Есть полнота внутри тебя, и поэтому нет никаких попыток со стороны ума заполнить чем-то эту чашу. Потому что всё, что туда попадает, автоматически очищается и выбрасывается. Оно становится частью полноты.

То есть, мысли приходят — они не являются ни чистыми, ни нечистыми. Мысли это мысли. Потому что ты не говоришь, что это мысль о сексе; ты не говоришь, что это «прекрасная мысль», что это «духовная мысль». Они просто приходят и уходят, как пассажиры на станции — самых разных оттенков, цветов. Каждый раз, когда они проходят через эти двери с фотоэлементом в аэропорту, они открываются. [Мысль] выходит и заканчивается, и [двери] снова закрываются. Ты узнаёшь о том, что там есть мысль, потому что твоё осознание нарушается. Я смотрю на вас сейчас, я разговариваю, и сейчас никакая мысль больше не может войти. Если я остановлюсь, то наверное есть возможность того, что какая-нибудь мысль войдёт. Тогда внимание будет нарушено этим. И я осознаю мысли, потому что внимание нарушается. Не потому, что здесь внутри кто-то есть, кто говорит… Мыслителя не существует. Лишь мысли привносят мыслителя — это очень верно — мысли создают мыслителя. Когда мысли не могут там пустить корни, не могут там оставаться, они просто уходят. Таким образом, мыслитель вообще не
Читать дальше →

В.: Без проблем было бы скучно, не так ли?
У.Г.: Скука – это бездонная яма. Нет никакого способа освободиться от скуки. Вы любите свою скуку, хотя все время пытаетесь освободиться от нее. Пока ты считаешь, что существует нечто более интересное, более важное, более значимое, нежели то, чем ты занимаешься, ты никак не можешь освободиться от скуки. Так она и продолжается. Если ты не занимаешь себя просмотром кино про ковбоев, ты можешь пойти в церковь или храм и помолиться или тебе, возможно, захочется послушать святого, чтобы он рассказал тебе всевозможные истории. Он продаст тебе какую нибудь дешевку: «Стой на голове, стой на плечах, делай то, делай се» – и ты будешь в порядке.
Но главный вопрос, который никто из нас не хочет задавать: чего мы хотим? Живи ты в Голландии, в Америке или в Африке, где угодно, тебя на самом деле интересует погоня за постоянным счастьем. Это все, что нас интересует. Все эти религиозные деятели, гуру и святоши, которые торгуют религиозным товаром, говорят нам, что есть некий способ обретения вечного и постоянного счастья. Но этого не происходит. Мы вкладываем нашу веру в них, это дает нам надежду, и мы продолжаем делать это вновь и вновь. И мы живем в этой надежде. Но это не помогает нам получить то, чего мы хотим на самом деле, а именно, постоянного счастья. Постоянства не существует, не говоря уже о постоянном счастье.
Поиски постоянного счастья – это проигранная битва; но мы не готовы признать этот факт. Все, что нам остается, – это моменты счастья и моменты несчастья. Если мы не готовы принять эту ситуацию и продолжаем требовать несуществующего постоянного счастья, мы обречены.
Это всего лишь вопрос желания пребывать в постоянном счастье, но эта потребность – враг нашего живого организма. Этот организм счастье совершенно не интересует. Его интересует только выживание. Чтобы выжить, живому организму необходимы сенсорные ощущения наряду с восприимчивостью чувств и нервной системы. Когда ты оказываешься в счастливой ситуации, ты
Читать дальше →

В.: Я хочу знать, учится ли тело самостоятельно, например, когда плачет ребенок, у него же нет идеи того, как плакать.
У.Г.: Если позволить ребенку плакать, он в конце концов прекратит.

В.: Автоматически?..
У.Г.: Автоматически. Ребенок устанет. Ребенок плачет, потому что пытается с помощью плача выразить какой то дискомфорт. Но мы не понимаем, что его беспокоит. Нас интересует только наш собственный комфорт, и поэтому мы пытаемся заставить ребенка прекратить плач. Мы создали невротическую ситуацию для ребенка с самого начала. У нас нет энергии на то, чтобы решать проблемы живых существ, а ребенок – живое существо. Было бы интереснее учиться у детей, чем пытаться научить их, как вести себя, как жить и как действовать.
В.: Как подавлять…
У.Г.: Оттого что мы в себе все подавляем, мы хотим все подавлять и в растущем ребенке. Мы уже создали проблему для ребенка, вместо того чтобы выяснить, в чем на самом деле его проблема. У нас нет энергии на то, чтобы решить проблемы ребенка. Мы ругаем его и принуждаем вписываться в рамки, созданные нами на наших собственных основаниях.
Вот это и есть то, что мы называем культурой. Культура не есть нечто таинственное. Это ваш образ жизни и ваш образ мышления. Все другие виды культурной деятельности, которые мы считаем такими творческими, – неотьемлемая часть вашего образа жизни и мышления. Ты никак не можешь освободить себя от проблем, созданных мышлением, кроме как запустив в движение другое мышление. Но это не может
Читать дальше →