Когда ты готов допустить возможность того, что может быть всё совсем не такое, как ты об этом думал, тогда внутри тебя открывается то, что я называю «огромное внутреннее пространство»: место, где ты узнаёшь то, что ты не знаешь. Это и есть точка входа в завершение страданий: когда ты начинаешь осознавать факт того, что ты совсем не знаешь. Я имею в виду, что ты не знаешь на самом деле ничего – ты вообще не понимаешь мир, ты вообще не понимаешь других, ты вообще не понимаешь себя. Если ты найдёшь минутку и посмотришь вокруг, то увидишь насколько это очевидно.
Когда мы смотрим на мир, созданный людьми, на то как мы относимся друг к другу, то совершенно ясно, что мы не знаем вообще ничего. Это одна из тех вещей, которую я увидел в детстве: у мира взрослых есть такая безумная черта. Все ходят вокруг и притворяются, будто они на самом деле знают всё: притворяются, будто знают, что реально и что нет; притворяются, будто знают что правильно; притворяются, будто знают кто не прав. Но на самом деле никто не знает. И именно этого мы боимся. Мы совсем не хотим признать, что в действительности никто ничего не знает.
Вместе с тем, как мы видим, в большинстве из нас есть огромное нежелание быть потрясёнными на этом пути. Но если ты уже настрадался – и мне думается, ты много страдал – тогда, быть может, ты готов быть потрясённым.
Возможно, твоё страдание вызвало стремление к этому огромному внутреннему пространству и ты готов открыться идее, что, может быть, ты совершенно другой, нежели ты представлял себя; может быть, люди совершенно другие, нежели ты думал; может быть, мир совершенно другой, нежели ты мог бы вообразить. И начинать нужно с себя, это и есть точка входа. Так как в конечном итоге, это огромное внутреннее пространство находится именно внутри нас.
Однако, мы склонны всегда начинать с кого-то другого: «Ты изменись! Изменись ты, и тогда я буду счастлив!», «Если мир изменится, тогда я буду счастлив», «Если моё окружение, или ситуация на работе, или мой друг изменятся, тогда я буду счастлив». Но в действительности, мы должны начать с себя – не пытаться «изменить» себя, ведь если мы даже не знаем, кто мы есть, то не будем знать и как изменить себя. Первое на что нам нужно обратить внимание – это на наше собственное я, то есть, на то кем мы являемся на самом деле. Прежде чем попытаться изменить что либо о себе, нужно начать узнавать кто мы и что мы есть. Так как, выясняя, что такое мы есть, мы вступаем в то измерение сознания, которое приносит конец бесполезным страданиям.
Итак, давайте посмотрим на себя прямо сейчас, в эту самую минуту, где бы мы ни находились. Я сижу здесь, на стуле. И именно там, где нахожусь, я смотрю на то что я есть, и я совсем не знаю. Я нахожу, что я – непостижимая тайна. Нахожу, что я мог бы взять себе любое имя, дать себе какое угодно название, придумать себе много описаний, но в действительности всё это лишь только мысли. Когда я смотрю за пелену думания, то нахожу, что я являюсь тайной. В некотором смысле я исчезаю. Я исчезаю как мысль. Я исчезаю как выдуманный некто. Я нахожу, что если я и являюсь вообще чем либо, так это точкой осознанности, признающей, что всё что я думал о себе, не является на самом деле тем что я есть; я признаю, что следующая моя мысль никогда по-настоящему не опишет меня.
Что ты находишь, когда смотришь за пелену своих мыслей? Что ты на самом деле находишь, когда открываешься чему-то превосходящему твой ум?
Что случится, когда ты станешь спокойным и будешь исследовать, не перепрыгивая тут же к следующей мысли?
Спокойно спроси: «Чем я являюсь на самом деле?». Разве нет в этот момент абсолютного покоя? И разве ты не осознаёшь этот покой? Если мы не обращаемся к уму за ответом, разве не очевидно, что то, чем мы являемся – это нечто обширное и невероятно таинственное, удивительное чудо… И что мы по-прежнему являемся тихой точкой сознания и осознанности.
Внутри этой осознанности, внутри этого пространства покоя может всплыть много мыслей, они и всплывают. Может всплыть много эмоций, они и всплывают. Это разные способы, которыми мы могли бы вообразить в уме, будто мы знаем. Но, в действительности, всё это лишь воображение.
Как мы узнаем, что это всего лишь воображение? – Потому что когда перестаём воображать, это всё исчезает. Когда мы перестаём как либо называть себя, тогда тот, кем мы считали себя, исчезает, до тех пор, пока мы снова как-нибудь себя не назовём. Но когда мы останавливаемся и смотрим, очевидным становится то, что есть только смотрение и открытое пространство осознанности и больше ничего. Потому что следующая мысль — это лишь только следующая мысль.
Благодаря чему «вырастают режимы», если точно не из случайности и не из закономерности? Благодаря чему рост можно назвать ростом, а режим режимом, если ни то ни другое не из случайности и не из закономерности? При этом Вы таки упоминаете законы, говоря про «микрозаконы».
Я не считаю ни этику ни эстетику подпоркой, зачем тогда о ней так говорить? Или это Ваше отношение? Почему гармония и красота вообще возникают? Почему наша «нервная система настроена на их распознавание»? Почему эволюция привела к тому, что они созерцаются?
Это материализм в мягком виде? ) Почему процессы вообще порождают сознание? Ну или просто, почему оно есть? Ведь на т.н. интегративном уровне могут работать нейроны без всякого сознания. Тем более, что сознание по Вашему не является реальным автором, а просто частью процесса. Зачем оно нужно, если процесс может и без него.
Я понимаю, что ты называешь «произволом» — это непосредственное переживание импульса «я так хочу» и действие по нему.
Нет
Хочу и хочется это разные элементы системы
Хочется — наведенное хочу, где то в системе запущенное
Хочу — личный произвол того что хочет. Хочу порождает в системе волну «хочется», реализующую начальное «хочу»
«всё» происходит «как хочется» в системе
Произвол — буквально означает про из воли (состоящее из воли и исходящее из воли). У этого «про» него нет основания, причины в отличие от «про» исходящего по причине «хочется»
Я понимаю, что ты называешь «произволом» — это непосредственное переживание импульса «я так хочу» и действие по нему. Субъективно это действительно ощущается как некий особый элемент, без которого ничего бы не произошло. Внутри опыта это выглядит как «необходимое условие».
Я же показываю, что на уровне механизма «произвол» — не отдельный двигатель самоорганизации, а сама её феноменологическая сторона. Тот же самый процесс, только изнутри. Снаружи — мы видим сеть причин, паттернов и реакций. Изнутри эта же сеть переживается как «хочу» и «делаю». Это не два разных элемента, а две стороны одного явления.
Поэтому у нас нет расхождения по сути: человек действительно живёт как «хочется», создаёт новые паттерны, получает новое. Просто «произвол» не стоит «над» самоорганизацией, а и есть переживание того, как она себя развернула в данный момент.
Ты прав, что самоорганизация не висит в пустоте: она проявляется в среде с законами и ограничениями. Я это и описываю: есть условия, есть базовые взаимодействия. Но из этих базовых взаимодействий вырастают режимы, которые нельзя свести ни к чистой случайности, ни к заранее выписанной схеме. Это не «другое измерение» в мистическом смысле, а другой уровень описания: из микрозаконов всплывают макропаттерны. Теория сложности, динамические системы, синергетика этим занимаются.
С красотой и гармонией та же история. Я не утверждаю, что они «не имеют причины». Я говорю, что чувство красоты — это совместный продукт структуры самой системы и наблюдателя. Определённые соотношения, симметрии, ритмы, пропорции — реальность, а наша нервная система эволюционно настроена на их распознавание. Поэтому эстетика возникает не как «подпорка», а как естественное свойство взаимодействия. Её не нужно объявлять случайной, чтобы отказаться от «Автора».
Всё это не материализм в грубом виде. Это признание того, что из простых взаимодействий могут самопроизвольно возникать сложные и гибкие структуры. Живое — не шестерёнки, а процессы. Сознание — интегративный уровень этих процессов. Описывая это, я не убираю «глубину», а просто не добавляю сверху метафизического автора, потому что в модели он не нужен для объяснения наблюдаемого.
Когда мы смотрим на мир, созданный людьми, на то как мы относимся друг к другу, то совершенно ясно, что мы не знаем вообще ничего. Это одна из тех вещей, которую я увидел в детстве: у мира взрослых есть такая безумная черта. Все ходят вокруг и притворяются, будто они на самом деле знают всё: притворяются, будто знают, что реально и что нет; притворяются, будто знают что правильно; притворяются, будто знают кто не прав. Но на самом деле никто не знает. И именно этого мы боимся. Мы совсем не хотим признать, что в действительности никто ничего не знает.
Вместе с тем, как мы видим, в большинстве из нас есть огромное нежелание быть потрясёнными на этом пути. Но если ты уже настрадался – и мне думается, ты много страдал – тогда, быть может, ты готов быть потрясённым.
Возможно, твоё страдание вызвало стремление к этому огромному внутреннему пространству и ты готов открыться идее, что, может быть, ты совершенно другой, нежели ты представлял себя; может быть, люди совершенно другие, нежели ты думал; может быть, мир совершенно другой, нежели ты мог бы вообразить. И начинать нужно с себя, это и есть точка входа. Так как в конечном итоге, это огромное внутреннее пространство находится именно внутри нас.
Однако, мы склонны всегда начинать с кого-то другого: «Ты изменись! Изменись ты, и тогда я буду счастлив!», «Если мир изменится, тогда я буду счастлив», «Если моё окружение, или ситуация на работе, или мой друг изменятся, тогда я буду счастлив». Но в действительности, мы должны начать с себя – не пытаться «изменить» себя, ведь если мы даже не знаем, кто мы есть, то не будем знать и как изменить себя. Первое на что нам нужно обратить внимание – это на наше собственное я, то есть, на то кем мы являемся на самом деле. Прежде чем попытаться изменить что либо о себе, нужно начать узнавать кто мы и что мы есть. Так как, выясняя, что такое мы есть, мы вступаем в то измерение сознания, которое приносит конец бесполезным страданиям.
Итак, давайте посмотрим на себя прямо сейчас, в эту самую минуту, где бы мы ни находились. Я сижу здесь, на стуле. И именно там, где нахожусь, я смотрю на то что я есть, и я совсем не знаю. Я нахожу, что я – непостижимая тайна. Нахожу, что я мог бы взять себе любое имя, дать себе какое угодно название, придумать себе много описаний, но в действительности всё это лишь только мысли. Когда я смотрю за пелену думания, то нахожу, что я являюсь тайной. В некотором смысле я исчезаю. Я исчезаю как мысль. Я исчезаю как выдуманный некто. Я нахожу, что если я и являюсь вообще чем либо, так это точкой осознанности, признающей, что всё что я думал о себе, не является на самом деле тем что я есть; я признаю, что следующая моя мысль никогда по-настоящему не опишет меня.
Что ты находишь, когда смотришь за пелену своих мыслей? Что ты на самом деле находишь, когда открываешься чему-то превосходящему твой ум?
Что случится, когда ты станешь спокойным и будешь исследовать, не перепрыгивая тут же к следующей мысли?
Спокойно спроси: «Чем я являюсь на самом деле?». Разве нет в этот момент абсолютного покоя? И разве ты не осознаёшь этот покой? Если мы не обращаемся к уму за ответом, разве не очевидно, что то, чем мы являемся – это нечто обширное и невероятно таинственное, удивительное чудо… И что мы по-прежнему являемся тихой точкой сознания и осознанности.
Внутри этой осознанности, внутри этого пространства покоя может всплыть много мыслей, они и всплывают. Может всплыть много эмоций, они и всплывают. Это разные способы, которыми мы могли бы вообразить в уме, будто мы знаем. Но, в действительности, всё это лишь воображение.
Как мы узнаем, что это всего лишь воображение? – Потому что когда перестаём воображать, это всё исчезает. Когда мы перестаём как либо называть себя, тогда тот, кем мы считали себя, исчезает, до тех пор, пока мы снова как-нибудь себя не назовём. Но когда мы останавливаемся и смотрим, очевидным становится то, что есть только смотрение и открытое пространство осознанности и больше ничего. Потому что следующая мысль — это лишь только следующая мысль.
Адьяшанти ©
Я не считаю ни этику ни эстетику подпоркой, зачем тогда о ней так говорить? Или это Ваше отношение? Почему гармония и красота вообще возникают? Почему наша «нервная система настроена на их распознавание»? Почему эволюция привела к тому, что они созерцаются?
Это материализм в мягком виде? ) Почему процессы вообще порождают сознание? Ну или просто, почему оно есть? Ведь на т.н. интегративном уровне могут работать нейроны без всякого сознания. Тем более, что сознание по Вашему не является реальным автором, а просто частью процесса. Зачем оно нужно, если процесс может и без него.
Хочу и хочется это разные элементы системы
Хочется — наведенное хочу, где то в системе запущенное
Хочу — личный произвол того что хочет. Хочу порождает в системе волну «хочется», реализующую начальное «хочу»
«всё» происходит «как хочется» в системе
Произвол — буквально означает про из воли (состоящее из воли и исходящее из воли). У этого «про» него нет основания, причины в отличие от «про» исходящего по причине «хочется»
— не отрицает.
существование личности!
А утверждает
отсутствие самосущности личности.
Я же показываю, что на уровне механизма «произвол» — не отдельный двигатель самоорганизации, а сама её феноменологическая сторона. Тот же самый процесс, только изнутри. Снаружи — мы видим сеть причин, паттернов и реакций. Изнутри эта же сеть переживается как «хочу» и «делаю». Это не два разных элемента, а две стороны одного явления.
Поэтому у нас нет расхождения по сути: человек действительно живёт как «хочется», создаёт новые паттерны, получает новое. Просто «произвол» не стоит «над» самоорганизацией, а и есть переживание того, как она себя развернула в данный момент.
С красотой и гармонией та же история. Я не утверждаю, что они «не имеют причины». Я говорю, что чувство красоты — это совместный продукт структуры самой системы и наблюдателя. Определённые соотношения, симметрии, ритмы, пропорции — реальность, а наша нервная система эволюционно настроена на их распознавание. Поэтому эстетика возникает не как «подпорка», а как естественное свойство взаимодействия. Её не нужно объявлять случайной, чтобы отказаться от «Автора».
Всё это не материализм в грубом виде. Это признание того, что из простых взаимодействий могут самопроизвольно возникать сложные и гибкие структуры. Живое — не шестерёнки, а процессы. Сознание — интегративный уровень этих процессов. Описывая это, я не убираю «глубину», а просто не добавляю сверху метафизического автора, потому что в модели он не нужен для объяснения наблюдаемого.
Спросить — дышать иль не дышать...