12 апреля 2012, 13:00
AminСтарец СИЛУАН АФОНСКИЙ. Об отношении к ближнему
КАЖДЫЙ человек видит в других то, что в опыте духовном познал о себе самом, поэтому отношение человека к ближнему есть верный показатель достигнутой им степени самопознания.
Кто на себе познал, с одной стороны, какой глубины, какой силы могут достигать страдания человеческого духа, отлученного от света истинного бытия, и с другой,— ЧТО есть человек, когда он в Боге, тот знает, что каждый человек есть непроходящая вечная ценность, большая, чем весь прочий мир; он знает достоинство человека, знает, что дорог пред Богом каждый «единый от малых сих» (Мф, 25, 40), и потому никогда даже внутренне не помыслит убийства, не позволит себе вредить ближнему или хотя бы оскорбить его,
Кто «только верует», кто испытал на себе лишь умеренную благодать и еще неясно «предчувствует» вечную жизнь, тот в меру любви своей к Богу хранит себя от греха, но любовь его далеко не совершенна, и он может оскорбить брата.
А кто без жалости, «ради пользы своей и интереса», вредит другим, замышляет или совершает убийства, тот, или уподобился зверю и в глубине своей себя самого сознает существом скотоподобным, т. е. не верит в вечную жизнь, или встал на путь демонической духовности,
Сам Старец, явлением ему Христа, был научен переживать богоподобие человека. Людей вообще он воспринимал, как чад Божиих, как носителей Духа Святого. Дух Святый, как Дух и Свет Истины, в какой-то мере живет в каждом и просвещает каждого человека, и тот, кто пребывает в благодати, тот и в других видит ее, а кто не чувствует в себе благодати, тот и в других не видит ее, Он говорил, что по тому, как воспринимает человек ближнего своего, можно судить о мере благодати, которую он носит в себе: «если человек в брате своем видит присутствие Духа Святого, то это значит, что и сам он имеет большую благодать, а если кто ненавидит брата своего, то это значит, что сам он одержим злым духом»,
Это последнее для Старца было совершенно несомненным; он определенно сознавал, что всякий человек, кто бы он ни был, возненавидевший брата, сердце свое сделал жилищем злого духа и тем отлучился от Христа.
Кто на себе познал, с одной стороны, какой глубины, какой силы могут достигать страдания человеческого духа, отлученного от света истинного бытия, и с другой,— ЧТО есть человек, когда он в Боге, тот знает, что каждый человек есть непроходящая вечная ценность, большая, чем весь прочий мир; он знает достоинство человека, знает, что дорог пред Богом каждый «единый от малых сих» (Мф, 25, 40), и потому никогда даже внутренне не помыслит убийства, не позволит себе вредить ближнему или хотя бы оскорбить его,
Кто «только верует», кто испытал на себе лишь умеренную благодать и еще неясно «предчувствует» вечную жизнь, тот в меру любви своей к Богу хранит себя от греха, но любовь его далеко не совершенна, и он может оскорбить брата.
А кто без жалости, «ради пользы своей и интереса», вредит другим, замышляет или совершает убийства, тот, или уподобился зверю и в глубине своей себя самого сознает существом скотоподобным, т. е. не верит в вечную жизнь, или встал на путь демонической духовности,
Сам Старец, явлением ему Христа, был научен переживать богоподобие человека. Людей вообще он воспринимал, как чад Божиих, как носителей Духа Святого. Дух Святый, как Дух и Свет Истины, в какой-то мере живет в каждом и просвещает каждого человека, и тот, кто пребывает в благодати, тот и в других видит ее, а кто не чувствует в себе благодати, тот и в других не видит ее, Он говорил, что по тому, как воспринимает человек ближнего своего, можно судить о мере благодати, которую он носит в себе: «если человек в брате своем видит присутствие Духа Святого, то это значит, что и сам он имеет большую благодать, а если кто ненавидит брата своего, то это значит, что сам он одержим злым духом»,
Это последнее для Старца было совершенно несомненным; он определенно сознавал, что всякий человек, кто бы он ни был, возненавидевший брата, сердце свое сделал жилищем злого духа и тем отлучился от Христа.
