Омешвара
@Omeshvara

Всем вам очень повезло. Когда я был молод, всё было по-другому. Я не мог найти хорошего учителя, а так как я был очень упрямым, то с юных лет я посвятил себя исключительно трудной практике и испытывал в связи с этим невообразимые страдания. Я потратил на всё это ужасно много напрасных усилий, а след этих тяжких испытаний глубоко отразился на моём здоровье. Этого я не смогу забыть никогда.

Вот почему я прихожу сюда каждый день, убеждая вас не делать моих ошибок, дабы вам не пришлось проделывать всю эту необязательную работу, поскольку вы можете постичь Дхарму, просто и удобно сидя здесь на татами. Вы должны считать, что вам очень повезло, потому что нигде более вы не найдёте учения, подобного этому.

Если я расскажу вам о том, что мне пришлось пережить, то наверняка кое-кто из вас вобьет себе в голову, что невозможно постичь Дхарму, не пройдя через то же, что и я. Если это произойдёт, я буду считать это моей ошибкой. Однако я всё же хочу рассказать вам о своём опыте, поэтому давайте-ка объясним это ещё раз. Вы можете постичь Дхарму, не подвергая себя самоистязаниям. Я хочу, чтобы хорошо помнили это, когда будете слушать то, что я говорю.

Мой отец был ронин, родом он был с острова Сикоку и придерживался конфуцианства. Он переехал в эти места и стал здесь жить, здесь же я и родился. Мой отец умер, когда я был ещё мал, и воспитала меня моя мать. Она рассказала мне о том, что я был очень неуправляемым юнцом и подбивал соседских детей на всяческие выходки. Ещё она рассказала мне, что в возрасте двух-трёх лет я уже выказывал отвращение к мысли о смерти. Мои домашние обнаружили, что они могут унять мой плачь, говоря о смерти или притворяясь мёртвыми. Точно таким же образом они клали конец и моим безобразиям.

Учение Конфуция было тогда в этой области в большой моде, и поэтому, когда пришёл срок, меня отправили к учителю, который, стоя с розгами в руке, заставлял нас заучивать наизусть «Великое Учение». Когда я подошёл к тому отрывку, где говорится, что «путь великого учения заключается в выявлении сиятельной добродетели», я запнулся на словах «сиятельная добродетель». Я никак не мог понять, что же они значат.

Помнится, я спросил однажды группу учёных-конфуцианцев о сиятельной добродетели. Что это такое? Что это значит? Но никто из них не смог мне ответить. Один из них сказал, что запутанные проблемы вроде моей относятся к тому, с чем имеют дело наставники дзэн. Он посоветовал мне обратиться к кому-нибудь из них, заметив, что он и его товарищи не знают, что есть сиятельная добродетель, так как всё своё время они посвящают дословному истолкованию конфуцианских писании.

Я решил последовать его совету, но в те дни в этой области не было дзэнских храмов и мне довольно долго не удавалось сделать это.

Затем я решил, будь что будет, но я всё равно доберусь до этой сиятельной добродетели. Я стремился также объяснить это моей матери прежде, чем она уйдёт из этой жизни. В надежде разрешить мою проблему я посещал проповеди. Если я слышал, что где-то поблизости будет проводиться проповедь, я немедля бежал туда. После я возвращался домой и сообщал моей матери то, что там было сказано. Однако сиятельная добродетель оставалась за пределами моего понимания.

В конце концов мне удалось найти наставника дзэн. Он сказал мне, что если я хочу овладеть пониманием сиятельной добродетели, мне следует заняться дзадзэн. Я приступил к практике дзадзэн. Я ушёл в горы и сидел в дзадзэн семь дней. Усевшись в позу дзадзэн, я, не принимая во внимание своё здоровье, сидел до тех пор, пока не падал от усталости, а так как я находился в горах и некому было принести мне еды, то в течение многих дней я вообще ничего не ел.

После этого я вернулся домой. Я выстроил себе небольшую хижину и затворился в ней. Я возглашал Нэмбуцу и входил в Нэмбуцу-самадхи, проводя долгое время без сна. Я перепробовал всё, что только было возможно, но это не привело меня к пониманию. В конце концов пагубное влияние многолетних самоистязаний привело к тому, что я тяжело заболел. А я, несмотря на все мои усилия, всё ещё не постиг сиятельную добродетель. Состояние моё постепенно ухудшалось. Я становился всё слабее и слабее и начал харкать кровью.

Добрые люди, жившие поблизости, прислали кого-то присматривать за мной. Но болезнь уже достигла критической стадии. В течение целой недели я не мог проглотить ничего, кроме небольшого количества рисового отвара. Я был обречён на смерть и уже рассматривал это как нечто неизбежное, но не чувствовал никакого сожаления по этому поводу. Единственное, что меня беспокоило, было то, что мне приходится умирать, так и не раскрыв смысл сиятельной добродетели, к которой столь долго были обращены все мои устремления. Затем я почувствовал, что в моём горле возникло какое-то странное ощущение. Я харкнул на стену. Небольшой чёрный комочек слизи скатился вниз по стене. Мне показалось, что боль в моей груди утихла. Внезапно, именно в этот момент меня озарило. Я постиг то, что до сих пор от меня скрывалось: абсолютно все противоречия разрешены в Нерождённом. Я понял также, что то, чем я занимался в течение всего этого времени, было ошибкой. Я понял, что все мои усилия были напрасны.

Болезнь моя стала отступать. Мой аппетит вернулся ко мне. Я обрадовался этому и позвал человека, при сматривавшего за мной, сказал ему, что хочу есть, и попросил его приготовить немного риса. Это желание показалось ему странным, так как он думал, что я стою уже на пороге смерти, но он тут же приступил к приготовлению пищи. Я уплел две или три чаши риса и стал постепенно выздоравливать. Итак, я исполнил свой обет, а после смог привести свою мать к пониманию Нерождённого.

С тех пор и до сего дня я не встретил никого, кто смог бы опровергнуть моё учение. Если бы за время моих странствий я встретил кого-то, обладающего истинным пониманием Дхармы, то мне не пришлось бы тратить напрасно так много усилий. Но я не встретил такого человека и продолжал заниматься болезненными и бессмысленными аскетическими практиками, подвергая своё тело столь суровым испытаниям, что след их и поныне сказывается на моём здоровье. Вот почему я не могу выходить сюда и встречаться с вами так часто, как мне бы хотелось.

Источник:
Норман Уоделл. Нерождённый. Жизнь и учение мастера дзен Банкэя.

Я стал чрезвычайно серьезно относиться к медитативной практике, когда прочитал следующую строку прославленного Шри Раманы Махарши: «То, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально».

Это шокирующее заявление, поскольку в состоянии глубокого сна без сновидений, по существу, нет ничего — буквально ничего. Вот что он хотел сказать. Рамана говорил, что предельная реальность (или Дух) не может быть чем-то, что входит в сознание, а затем выходит из него. Это должно быть нечто такое, что постоянно, неизменно или с более формальной точки зрения что, будучи безвременным, полностью присутствует в любой момент времени. Следовательно, высшая реальность также должна полностью присутствовать в глубоком сне без сновидений, и все, что не присутствует в глубоком сне без сновидений — это НЕ предельная реальность.

Это меня глубоко беспокоило, поскольку у меня уже было несколько кеншо, или переживаний, сходных с сатори (проблесков Одного Вкуса), но все они, как правило, были ограничены состоянием бодрствования. Более того, большинство вещей, которые меня заботили, существовали в состоянии бодрствования. И все же состояние бодрствования явно не постоянно. Оно приходит и уходит каждые двадцать четыре часа. В то же время, по словам великих мудрецов, в нас есть нечто такое, что всегда сознательно, что буквально сознательно или осознает во все моменты и во всех состояниях — бодрствования, сновидения, сна. И такое вездесущее осознание — это Дух в нас. Этот глубинный поток постоянного сознания (или недвойственного осознания) — прямой и непрерывный луч самого чистого Духа. Это наша связь с Богиней, наш канал прямо к Богу.

Поэтому, если мы хотим реализовать свою высшую тождественность с Духом, мы должны подключиться к этому потоку постоянного сознания и придерживаться его при всех изменениях состояния — в бодрствовании, сновидении и сне, — что (1) избавит нас от исключительного отождествления с любым из таких состояний, как тело, ум, эго или душа; и (2) позволит нам отождествляться с тем, что оказывается постоянным — или безвременным — во всех этих состояниях, а именно Сознанием, как таковым, иначе говоря, с безвременным Духом.

К тому времени, как мне встретилась эта строка из Раманы Махарши, я уже около двадцати лет довольно интенсивно занимался медитацией. Я изучал дзен у Катагири и Мицуми; Ваджраяну у Калу и Трунгпа; дзогчен у Пема Норбу и Чакдуда; кроме того, я изучал — порой краткое порой в течение продолжительного времени — Веданту, трансцендентальную медитацию, кашмирский шиваизм, христианский мистицизм, каббалу, даосизм, суфизм… — всего не перечислишь. Когда мне попалось на глаза утверждение Махарши, я был на напряженном ритрите по дзогчену со своим первым учителем дзогчена Чакдудом Тулку Ринпоче. Ринпоче тоже подчеркивал важность распространения ума-зеркала на состояния сновидения и глубокого сна. У меня начали появляться кратковременные периоды этого постоянного недвойственного осознания во всех состояниях, и Ринпоче это подтверждал. Но лишь год спустя, во время очень интенсивного одиннадцатидневного периода — в котором отдельное «я», казалось, радикально, глубоко, полностью умирало, — все это, судя по всему, начало приносить свои плоды. В эти одиннадцать дней я совсем не спал или, точнее, оставался сознательным одиннадцать дней и ночей, даже хотя тело и ум проходили через состояния бодрствования, сновидения и сна: я оставался неизменным посреди изменений; не было никакого «я», которое могло бы меняться; было только непоколебимое пустое сознание, ясный ум-зеркало, свидетель, единый со всем свидетельствуемым. Я просто вернулся к тому, что я есть, и с тех пор это более или менее всегда было так.

Источник:
«Один вкус. Дневники Кена Уилбера.»
Запись за Воскресенье, 23 марта

Можем ли мы попросить вас рассказать нам, как происходила ваша реализация?

Каким-то образом в моём случае это было очень просто и легко. Перед смертью мой Гуру сказал мне: «Верь мне, ты есть Высшая Реальность. Не сомневайся в моих словах, не сомневайся во мне. Я говорю тебе правду — действуй в соответствии с ней». Я не мог забыть его слова, и, не забывая их, я реализовался.

Но что именно вы делали?

Ничего особенного. Я просто жил, вёл торговлю, заботился о семье и каждую свободную минуту проводил, думая о своём Гуру и его словах. Вскоре после этого он умер, и у меня остались только воспоминания, на которые можно было опереться. Этого оказалось достаточно.

Должно быть, это была милость и сила вашего Гуру.

Его слова были истинными и сбылись. Истинные слова всегда сбываются. Мой Гуру не делал ничего, его слова подействовали, потому что были истинными. Всё, что я делал, происходило изнутри, непрошеное и неожиданное.

Гуру запустил процесс, не принимая в этом участия?

Называйте это, как хотите. Вещи происходят так, как происходят — кто может сказать, как и почему? Я не делал ничего намеренно. Всё пришло само собой — желание всё отпустить, остаться одному, погрузиться внутрь себя.

Вы совсем не прилагали усилий?

Абсолютно. Верьте или нет, но я даже не стремился к реализации. Он всего лишь сказал мне, что я есть Высшее, и умер. Я просто не мог не поверить ему. Остальное случилось само по себе. Я обнаружил, что меняюсь, вот и всё.
Более того, я был крайне удивлён. Но во мне возникло желание подтвердить истинность его слов. Я был настолько убеждён, что он не мог никоим образом сказать мне неправду, что чувствовал себя обязанным осознать полный смысл его слов или умереть. Я был настроен очень решительно, но не знал, что делать. Я часами думал о нём и его утверждении, не споря, а просто вспоминая, что он мне говорил.

И что потом с вами произошло? Как вы узнали, что вы есть Высшее?

Никто не пришёл, чтобы сообщить мне об этом. И я сам не говорил себе этого. На самом деле я прилагал какие-то усилия только вначале. Тогда у меня были странные переживания: я видел свет, слышал голоса, встречал богов и богинь и разговаривал с ними. Когда мой Гуру сказал мне: «Ты есть Высшая Реальность», — мои видения и трансы прекратились, и я стал очень спокойным и простым. Я замечал, что хочу и знаю всё меньше и меньше, пока однажды не смог сказать в полном изумлении: «Я не знаю ничего, я не хочу ничего».

Источник: Я ЕСТЬ ТО. Беседы с Шри Нисаргадаттой Махараджем.

Может, вы бы рассказали нам что-нибудь о своем просветлении и о том, как оно пришло к вам.

Видите ли, «просветление» — это очень неудачное слово. Оно предполагает некое событие, когда сияет ослепительный свет, и из ушей исходит блаженство… Но это не так, по крайней мере в моем случае это было не так.

Я слышал, что это событие может произойти очень мягко, но отчетливо, и особенно когда я читал историю о Лао Цзы и его ученике, меня осенило, что это так. Наверное, некоторые из вас знают эту историю, но я думаю, не будет большого вреда, если я ее повторю.

Один из учеников Лао Цзы пришел к нему однажды утром. Глаза его светились, лицо сияло выражением достижения чего-то особенного, и он сказал: «Учитель, я достиг». Лао Цзы с великим состраданием положил свои руки на плечи ученика и сказал: «Сынок, ты ничего не достиг». Ученик ушел. Через некоторое время он опять пришел и сказал с глубоким спокойствием: «Учитель, это случилось». Лао Цзы заглянул ему в глаза, обнял его и сказал: «А теперь расскажи мне, что случилось».

Ученик сказал: «Я принял ваши слова о том, что ничего не произошло. Но я также знал, что больше не в состоянии увеличивать свои усилия. И я перестал думать о просветлении, я прекратил все усилия по достижению просветления и занялся своим обычным делом. И тогда внезапно до меня дошло, что не было ничего, что нужно было бы достигать. Это было здесь все время!».

Пришло понимание того, что нет никакого индивидуума, который бы чего-либо хотел. Состояние уже есть здесь. Конечным состоянием, прежде чем это может случиться, является отсутствие «я», которое желало бы, чтобы что-нибудь произошло.

Значит, вы говорите о том, что достижение цели произойдет тогда, когда наступит для этого время?

Да! Когда на это будет Его Воля. Когда наступит время для того, чтобы это произошло. Правильно.

А пока мы не можем ничего сделать, чтобы ускорить это? (Смех.)

Опять верно. (Смех.) Что касается меня, я знаю точную дату, когда это случилось. В году есть такой день, который называется Дивали, это фестиваль света, который отмечается по всей Индии. Этот фестиваль света символизирует победу добра над злом, правды над неправдой, победу Рамы над Раваной.

В доме Махараджа это обычно был день, когда приводился в порядок его чердак, своего рода «весенняя уборка», и в этот день никаких бесед не проводилось. Так было в тот год, когда я впервые посетил его, в 1978 году. На следующий год, в день перед Дивали, когда было объявлено, что по этой причине беседы не будет, один из моих коллег предложил, если Махарадж согласится, собраться у него. А жил он рядом с Махарарджем, и его дом знали большинство людей, которые посещали беседы. В результате на следующий день беседа состоялась дома у этого моего коллеги. К тому же он был и одним из переводчиков. В тот день он сказал, что займется гостями, и спросил, не смог бы я попереводить? Я согласился.

Как только Махарадж начал говорить, случилось нечто необычное. Мне казалось, что его голос доносится ко мне откуда-то издалека и очень-очень ясно. Намного более ясно, чем обычно. У Махараджа не было зубов, поэтому мне всегда требовалось время, чтобы привыкнуть к его речи. Но в то утро его голос хотя и доносился издалека, но был намного более ясным, чем раньше, так что мне совсем не приходилось сосредоточиваться. И я обнаружил, что перевод начал исходить из меня настолько спонтанно, что в действительности я и не переводил, я просто наблюдал, был свидетелем того, как совершался перевод. Все было так, будто бы Махарадж переводил на английский, а я просто присутствовал, был свидетелем.

Когда перевод закончился, я ощутил себя очень больным. Я не знал, что происходит. Тело реагировало определенным образом на случившееся по той простой причине, что это переживание было ему непривычно. Позже мой коллега сказал: «Рамеш, ты сегодня был в великолепной форме!» — «Как так?» Он сказал: «Ты говорил громче, чем обычно, с огромной уверенностью и так жестикулировал, как ты раньше никогда не делал». И я просто принял это. Это было подтверждение того, что нечто произошло. Но это нечто, которое произошло, внутри являло собой полное, тотальное изменение. Внешне единственным изменением, которое я мог обнаружить, было необычное ощущение невесомости тела. Я не мог дать название этому, и данное состояние продолжалось еще день или два, пока не улеглось. Вот так это произошло. Как я уже сказал, это было спокойное событие, неожиданное, конечно, очень неожиданное… абсолютно спонтанное.

После этого переводы всегда были такими, и Махарадж также заметил это. Он не понимал английского, но он ощущал, когда перевод был недостаточно точен. Очень часто он спрашивал того, кто переводил: «Что ты им сказал?», и заставлял повторить, и затем или подтверждал сказанное или говорил: «Нет, я не это имел в виду. Ты неверно понял. Ты часто неправильно переводишь». (Смех.) Но после того дня я заметил, что перестал обращать внимание на то, что говорилось, и перевод стал гладким и спонтанным.

Однажды утром, когда я ожидал, пока Махарадж соберется на свою обычную прогулку со мной на машине, я заметил, что он особенно спокоен, и он сказал: «Я счастлив, что это случилось». Он также знал тогда, что выходит книга «Наставлений», и сказал: «Я рад, что это произошло. Это будет не единственная книга. Выйдет несколько книг. И то, о чем будет идти речь в книгах, не будет просто повторением того, что я говорил. Как это все будет, я не знаю. Даже ты не будешь знать».

Рамеш, вы сказали, что когда произошло просветление, было особое ощущение в теле, некое чувство дискомфорта и дезориентации. Это из-за того, что Сознание больше не отождествляется с телом?

Да.

Когда вы рассказывали о переживании просветления, вы говорили о Махарадже и о том моменте, когда он сказал: «Итак, это случилось». Был ли определенный момент, когда вы сказали самому себе: «Итак, это случилось.»?

Через день или два, когда я вернулся в свое обычное физическое состояние, я знал, что это произошло, и абсолютно никаких сомнений не было. Откровенно говоря, я не ощущал надобности в подтверждении этого со стороны Махараджа, но когда он его высказал, было очень приятно. Но основной факт состоит в том, что не было никакой нужды в подтверждении со стороны кого бы то ни было.

Похоже, что этот момент для вас настал в конце этого двух- или трехдневного периода.

Ощущение, что что-то случилось, да. Осознавание того, что произошло, сознание того, что случилось.

Источник: Рамеш Балсекар — «Сознание говорит».

Теперь вернемся к Постижению, случившемуся десять дней назад. Я говорю «Постижение», а не «опыт», по одной весьма определенной причине. Собственно, это не было ни интеллектуальным пониманием, ни знанием посредством чувств, плотным или тонким: хотя обе эти формы присутствовали, особенно первая, но были полезны лишь как дополнения. Это было Пробуждение к Знанию, которое я смогу лучше отразить, если назову его «Знанием посредством тождества», и, таким образом, этот процесс (насколько здесь вообще уместен подобный термин) лучше всего выразить словом «Постижение».

Итак, я читал, сидя в кресле-качалке на балконе. Вместо того, чтобы читать по порядку, я сразу обратился к разделу, посвященному Освобождению, поскольку чувствовал к нему какое-то особое влечение. Я бегло просмотрел текст; изложение было чрезвычайно ясным и убедительным. И вот, когда я погрузился в размышления над прочитанным, меня вдруг осенило, что общей ошибкой в высшей медитации, цель которой — Освобождение, был поиск какого-то тонкого объекта познания, иными словами, чего-то, что можно испытать. Конечно, теоретически я давно знал ошибочность этого положения, но еще не постиг, а именно — не признал ее (тут тонкое, но очень важное отличие). Так вот, я сразу же оставил надежду на то, что что-то должно произойти. Затем, с открытыми глазами, не останавливая деятельности ни одного чувства, а значит — без какого бы то ни было транса, я извлек субъективный момент (элемент «Я» или «Атман») — из всей полноты и многообразия объективного сознания. На нем я и сосредоточился. Естественно, я обнаружил то, что с относительной точки зрения является Мраком и Пустотой. Но я осознал это как абсолютный свет и полноту, и осознал, что оно — это Я. Конечно, я не могу сказать, что оно такое по своей природе. Сознание неотносительное неизбежно искажается относительными формами сознания. Я не только не мог бы передать это другим, — я не мог бы удержать этого даже в своем собственном относительном сознании: сознании в пределах ощущений, чувств или мыслей. Всякий мыслитель-метафизик сразу поймет, что это невозможно. Я был готов даже к тому, что личное сознание не примет в этом Постижении вообще никакого участия. Но, к счастью, это оказалось не так. Тут я почувствовал в своем дыхании присутствие амброзии и то очищающее благословение, которое она изливает на всю личность, включая даже физическое тело. Я нашел себя выше вселенной, но не в том смысле, что я покинул физическое тело и вышел в бесконечное пространство, а в том, что я выше пространства, времени и причинности. Я почувствовал себя каким-то неуловимым, но чудесным образом свободным. Я поддерживал всю вселенную, но не был связан с нею. Желания и стремления становились все более призрачными. Все мирские почести не способны были воодушевить меня, и сама физическая жизнь казалась нежелательной. В последующие дни я неоднократно пребывал в состоянии глубокого размышления, обдумывая идеи, которые были настолько отвлеченными, что для них не существует понятий. Я как бы проник в настоящую библиотеку знания; вся она была ещё менее конкретной, чем самая абстрактная математика. Личность покоилась в каком-то, я бы сказал, нежном сиянии счастья, — хотя и очень тонком, однако настолько сильном, что в сравнении с ним становилось ничтожным любое чувственное удовольствие.

Подобным же образом пропало чувство мирской боли. Я как бы взирал на мир, вопрошая: «Что же тут интересного? Что есть такого, что стоило бы усилий?» Меня интересовало лишь одно — чтобы другие души также осознали то, что осознал я, ибо в этом — единственный эффективный ключ к решению их проблем. Маленькие человеческие трагедии не вызывали во мне отклика. Я видел одну великую трагедию, причину всех прочих, — отсутствие осознания человеком своей собственной божественности. И я видел, что существует только одно решение — осознание этой Божественности.

Источник: Франклин Меррелл-Вольф «Пути в иные измерения» (Личная запись преображения сознания)