Творчество

Не говори, будто я уйду завтра,
Ведь я воскресаю каждое утро.
Приглядись: вот он я, воскресающий,
Чтобы стать почкой весною на ветке,
Чтобы быть птенцом с неокрепшими крыльями
и учиться петь, сидя в моем новом гнезде,
Чтобы стать коконом в сердце цветка,
Чтобы стать яхонтом в недрах земли.
Я воскресаю каждое утро ради веселья и плача,
ради страха и надежды.
Ритм моего сердца—это рождение и гибель
всех живых существ.
Читать дальше →

Верится, и мысль моя легка.
Перистые длятся облака,
Точно перья от тех самых крыл,
Что Архангел над землей раскрыл.

Кто подхватит белое перо,
Будет жить прозрачно и добро,
И писать тем ангельским пером
По небесной глади—ни о чем…

Моя любовь сейчас равна закату,
И небесам равна душа моя.
Она тиха, огромна и крылата,
Она выходит за свои края.

А свет все глубже, все нежней, все ниже…
О, Господи, какая в мире тишь!
Любимый мой, вмести все то, что вижу,
И лишь тогда ты всю меня вместишь…

Возможно, из-за нездоровости,
Из-за желанья умным слыть
Оттенок сумрачной суровости
Непросто мне в себе изжить.

Душа блаженно улыбается,
Она танцует и поёт,
А брови тучами сдвигаются
Который год, который год.

А у души всё время шуточки,
И почему-то нет проблем.
А ум не может ни минуточки
Прожить без очень сложных тем.

Везде война, землетрясения,
Болезни, старость, смерть. Беда!
Два очень разных настроения
Во мне сражаются всегда…

И снова дождь. А может, это
Протянутые провода
С того неведомого света
На эту землю, к нам, сюда?

Вот почему мы так стихаем,
Теряя счет часов и дней…
Стена раздвинулась глухая
И смутно видно, что за ней…

И сердце хочет на попятный,
В до-жизнь, к таинственному сну
И начинает путь обратный-
К истоку мира, в тишину…

Свет этой яркой луны
Оголил, как темя монаха,
Море, холмы и поля…

Пока в задумчивости
Дни я проводил,
Густою летнею травой
Зарос
Заброшенный мой сад…

Идёшь по облакам,
И вдруг на горной тропке
Сквозь дождь — вишнёвый цвет!

Да, лилия и кипарис — два чуда под луной,
О благородстве их твердит любой язык земной.
Имея двести языков — она всегда молчит,
А он, имея двести рук, не тянет ни одной.