Поэзия

Между мной и тобой — свет
Изначальность, извечность и ясность,
Между мной и тобой — тьма
Ненадежность, неспешность, напрасность.
Между нами висит мост
Из вчерашних рассыпанных мыслей,
И ответ, как всегда, прост,
Но неслышим, неслышим, неслышим…
Между мной и тобой – сон,
Междометья, вопросы, ответы,
Между нами и тишь, и стон,
Только нас между нами нет.
В душу глухо стучится прибой
И не знает, ни страсти, ни цвета,
Только он на двоих с тобой
Только все, что не слышится – спето.

Иногда меня посещает чувство бесконечной свободы, объемлющей и себя, и все мутные потоки моей души. Красные, желтые, оранжевые струи поднимают донную муть и растворяются в бесконечном океане, того, что есть Я.Океан, равнодушно впитывает в себя мои страхи, сомнения, мысли, в нем исчезают вопросы и как юркие серебристые рыбы взлетают ответы. Они никому не нужны, но как радостно смотреть, на радужные переливы солнечных лучей, на их серебристой чешуе. Нет ничего, что не было бы каплей этого океана, и нет ничего, что было бы этим океаном. Абсолют, Атман, Дао, Бог… Океан придумал себе тысячи имен. Но все эти имена и стоящие за ними смыслы, только капли, забывшие про океан. Нет того, кто скажет океану его имя, и когда я говорю океан, он превращается в каплю. И это чувство и свобода и радость, только капли оторвавшиеся от волны, и празднующие своим танцем, невыразимость океана.

Живу я так, как будто только умер,
Но не вчера, а дня четыре три.
Прислушиваюсь к новой тишине,
И в свет иной смотрю, глаза прищурив.
И пролетая. над своей судьбой,
Уже не чувствую утраты,
Вины, надежды…
Ухожу, туда, куда смотрю пристально,
И без печали провожу, себя за руку
В эту тайну.

Когда бы птицы знать могли
Как люди плачут не имея крыльев
Они бы одолжили им свои
Задаром
Когда бы рыбы знать могли
Как люди в океан нырнуть мечтают
Они бы жабры вынули свои
В подарок
Когда бы Бог предполагал
Что столь трудна дорога станет
Он вместо яблони б сажал
Розарий
Когда бы люди знать могли
что все свершилось
уже навечно
тогда бы жить они могли
без страха вечно

мы молчали с тобой поровну
лунный свет подливая в вино
пониманию не нужны стороны
но у нас на двоих одно

в тишине нерожденного Света
гулким эхом стучали сердца
мы вошли туда словно дети
как Иисус проповедовал нам

мы молчали без нот и без правил
забывая минутам счет
в тишине понимание рождалось
превращая все знания в песок

Плетет свой узор бесконечное
То крестиком вышьет, то ноликом
Свое — то причудливо-вечное,
То яркое, быстрое – временно

Рассыпаны жемчугом искорки
Пайетками — строгие линии
Затейливо – мудрые присказки
печатями тяжкого бремени

сукно неподвижно качается
и ткацкий станок все роскошнее
на фоне простом появляются
рисунки того, что прожито

Таю…
В каплях Бытия.
Таю…
Влагой из ручья.
Таю…
Дождиком в тумане.
Таю…
Буквы на экране.
Таю…
Слезы на ветру.
Таю…
Рано поутру.
Таю…
В мыслях непременно.
Таю…
Так обыкновенно…

Иногда ищущий подходит к важному рубежу, он чувствует себя на краю пропасти и тогда животный страх смерти охватывает его. Это тело и все что с ним связано, бьется в агонии, и ты ничего не можешь с этим сделать, нет боли нет физических страданий, не поможет никакой врач, но для тебя это ужасающая реальность. Повод к написанию этого стиха был совсем мелкий, небольшое отравление и обычная рвота. Но без всякого моего желания, тело рвало, а в промежутках сочинялся стих. Сам удивился и записал.

В соплях и рвоте, кале и моче,
Окончить жизнь удел не из великих.
К чему тогда идеи в пустоте,
И мастеров пронзительные лики.

Когда себя дрожащею рукой,
Ты рвешь, как рвал когда то листик белый.
И лишь мечтает обрести покой,
Измученное, брошенное тело.
Оно лежит, лишь ноги чуть дрожат,
И хочет пить, но вены пересохли.
И может, вспоминает сад,
Но принимает музыку за вопли.
К нему я подойду, коснусь рукой,
Поглажу ушко, прошепчу три слова,
И тело обретет покой,
Себя узнав создателем основы.
Себя узнав как ткань небытия…
И примирится с перспективой смерти.
А где при этом пребываю Я?
Мне не узнать за этой круговертью.

Сегодня будет грустным день,
Грустить великое искусство
Из солнца сотворяя тень и упиваясь этим чувством
Входя в потоки бытия, прижавшись к женской нежной плоти…
Все это только есть, и я как камень, брошенный в полете.
Кто бросил, кто наметил цель, а может, был бросок случайным, об этом думать просто лень,
Но нет величественнее тайны, в ней жизнь, судьба, в ней Бог, в ней я…
Какое глупое занятье грустить, когда есть только грусть
Ей, распахнув свои объятия, ее впущу как сердце в грудь.
Пусть бьется пойманною птицей, ей радость подпевает в тон,
Хочу я грустью насладиться, пока струится этот сон.

Смерть, нечто пугающее или манящее, но далекое как небо. Нечто, о чем нельзя знать, несмотря на тысячи преданий разных народов. Как можно говорить о том, что не испытал и что никому не дано проверить. Если я есть, смерти нет, если есть смерть нет меня, сказал мудрец. Тогда к чему слова, придет не узнаем. Смерть, это полное прекращение того, что воспринимается мной как Я. Окончательное исчезновение всех желаний и страхов. Даже если после распада физического тела, энергетические тела и сопутствующее любой форме чувство отдельности, просуществует еще миллиарды лет, оно все равно прекратиться. Но было бы ошибкой, считать что мы ничего не знаем о смерти. До того как наступит окончательная и бесповоротная тьма, мы исчезаем с каждой потерей. Расставание с тем, что нам дорого, это маленькая смерть. Иногда мы не замечаем этих потерь так умирает детство и рождается зрелость, иногда
Читать дальше →

все порой совершают глупости,
только разный у них габарит:
одни Мастера сжигают рукописи,
а другие — своих Маргарит ...(Наташа Максимец)



Я ждала Мессира ночью
Разливала чистый спирт
Разводила черных кошек
Но Мессир не приходил
Колдовала я с грибами
И летала на метле
А Мессир слал смс-ки
О безудержной тоске
Говорил – люблю до гроба
Прилетай озолочу
Будешь править балом снова
Я билеты оплачу
Вот сижу раздумья няньчу
Сколько топлива в метле
Сколько кошкам выдать корма
И душа моя в тоске
Хочет разум балом править
Тело рвет огонь любви
Одного не понимаю
Где же Мастер, черт возьми?
Пишет повести, поэмы
Редактирует он Forbes
И с банкета на фуршеты
Мчит бомонд его Rolls-Royce
Позабыта Маргарита
Я как черная вдова
Улечу к Мессиру ночью
Балом правит Сатана