Дзэн, Чань

Заняв высокое место для проповеди перед собравшимися, Фа-йен поднял руку и указал на бамбуковые занавески.
Два монаха встали и подняли занавески, скрутив их одинаково. «У одного получилось, у другого – нет», — произнес Фа-йен.

Мастер дзэн Хакуин был известен в округе своей праведной жизнью.

Неподалеку от него жила красивая девушка, родители которой держали продуктовой лавку. И вдруг родители обнаружили, что их дочь беременна.

Они очень рассердились. Дочь сначала не хотела называть отца будущего ребенка, но, устав от расспросов, наконец назвала имя Хакуина. Кипя от ярости, родители устремились к мастеру.

— Неужели? – только и сказал он.

Когда ребенок родился, его принесли к Хакуину. К тому времени мастер уже потерял свою репутацию праведника, но это его не беспокоило.
Он с большим старанием принялся ухаживать за младенцем. Молоко и все, что было нужно малютке, он доставал у соседей.

Прошел год, и тут молодая мать призналась родителям, что отцом ребенка был молодой человек, работавший на рыбном рынке. Мать с отцом бросились к Хакуину молить его о прощении. Они долго извинялись и попросили вернуть ребенка.

Хакуин внял их просьбам. Возвращая ребенка, он лишь сказал:

— Неужели?

Однажды в Провиденс Дзэн Центр пришел ученик, когда все пили чай, и спросил Сунг Сан Сон Са Нима о связи между Дзэн и искусством.

Сон Са сказал: «Дзэн — это понимание жизни и смерти. Зачем вы живете?»

— Не знаю.

— Почему вы умрете?

Ученик пожал плечами.

Сон Са сказал: «Люди на земле живут и умирают, не понимая, что такое жизнь и смерть. Когда вы родились, вы всего лишь родились. Вы не сказали, выходя из чрева матери: „Сейчас я вхожу в этот мир. Помогите мне“. Вы просто пришли без желания родиться, и не зная, зачем вы рождаетесь. Со смертью то же самое. Когда вы умрете, вы всего лишь умрете. У вас нет выбора.

Дзэн — это Великая Работа жизни и смерти. Декарт сказал: „Я мыслю, значит я существую“. Я думаю, поэтому у меня есть жизнь и есть смерть; я не думаю, значит у меня нет жизни и смерти. Поэтому жизнь и смерть созданы нашим собственным мышлением. Они существуют, потому что мы думаем, что они существуют. И они перестают существовать, когда мы перестаем думать.

Читать дальше →

Глубоко в горах ударил храмовый колокол
Истина — просто как это.

Сеонг Сан

Сидел как-то у дороги толстый монах. Мимо проходил воин, лицо которого было изрезано многими шрамами. Взглянул воин на монаха и сказал:
— Ты уродлив, как толстая свинья!
— А ты прекрасен, как сын Божий!
— Насмехаешься надо мной? — рассердился воин.
— Что ты! В людях видишь прежде всего то, что живет в твоей собственной душе — то, о чем
размышляешь день и ночь. Я провожу время в раздумьях о Боге. А очем твои помыслы?

«Когда вы жаждете узнать Его, вы не можете видеть Его.
Вы не можете удержать Его,
Но вы также не можете и потерять Его.
Будучи неспособными получить Его, вы получаете Его.
Когда вы молчите. Оно говорит,
Когда вы говорите. Его не слышно.
Великие ворота широко раскрыты для раздачи милостыни,
И нет толпы, преграждающей дорогу.»

Одним воскресным вечером, после дхармовой беседы в Провиденс дзен-центре, ученик спросил: «Сунг Сан Сон Са Ним! Как мне выбраться за границы чисто словесного выражения вопроса «Что есть я?»

Сон Са сказал: «Вы хотите, чтобы этот вопрос вырос. Такой ум нехорош. Это привязанное мышление. Вы должны обрезать это мышление и лишь усердно тренироваться. Вырастет ли вопрос — не важно. Важен один момент ясного ума. Ясный ум до мышления. Если вы испытали этот ум, то вы достигли просветления. Если вы испытали его хоть короткое время — даже один момент — это просветление. Все остальное время вы можете думать, но вам не следует тревожиться об этом думании. Это просто ваша карма. Вы не должны привязываться к этому мышлению. Вы не должны заставлять его остановиться. Или заставлять ясный ум расти. Он будет расти сам собой по мере того, как постепенно исчезает ваша карма.

Ясный ум как полная луна в небе. Иногда облака приходят и закрывают ее, но луна всегда за ними. Облака уходят, и тогда луна сияет ярко. Поэтому не тревожьтесь о ясном уме, он всегда тут. Когда приходят мысли, то ясный ум позади их. Мышление приходит и уходит, приходит и уходит. Вы не должны быть привязаны к уходам и приходам».

Река Янцзы течет на Запад,
К вершине горы Коннюн.
Солнце и Луна меркнут,
и земля исчезает из виду.
Я внезапно засмеялся
и обернулся. Как и раньше — голубые горы в белых облаках!

Красное солнце восходит из тьмы, дабы осветить вселенную, и становится видно, как танцуют радостные утесы.

Прохладные чистые воды вытекают из кипящей печи, наполняя небо и землю и утоляя жаждущие деревья, распускающие красочные цветы. Лао-цзы и Конфуций пожимают руки, Будда и Иисус идут рядом, и песни покоя текут со всех сторон.

Благое и злое исчезают, и нет и следа небес или преисподней. «Аминь» — распевается в великолепных храмах в то время, как «Ом» течет из прекрасных церквей. В таком мире невообразимы доводы «черного» и «белого», «истинного» и «ложного».

Великая Китайская стена — не более, чем мыльный пузырь, а великое объединение мира, искомое историческими завоевателями, — лишь детская безделушка.

Те из вас, кто так наполнен собственной важностью, кто непрестанно рыщет всюду в поисках все большего и большего, пожалуйста, слушайте! Вы танцуете на острие ножа!

Изначальное единство превосходит существующее н несуществующее. Поглощая разум и материю, оно сливает себя с другими. Даже если мир, тот, каким мы его знаем, придет к завершению, изначальная действительность останется недвижимой, покоящейся и свободной. Как сокрушает сердце, что бесконечная личная алчность запирает видение
людей от этой сияющей сцены; как трагично, что люди продолжают терзаться в наполненном тьмой мире.


Читать дальше →

«За пределами этого мира, где цветок красен, а верба зелена,

Существует мир, в котором цапля черна, а ворона бела.

Очень легко пройти сквозь лес, полный колючек,

Но насколько же трудно отвернуть взгляд от ослепляющего блеска кристалла, который сияет даже в ночи.

Дзадзен – это сухое дерево, которое снова зацветет.

Дзадзен – это жизнь в смерти.

Дзадзен – это движение в покое.

Дзадзен – это звук ветра в спокойном лесу».