«Я приготовилась к чему-то тихому и благочестивому, но обстановка тревожила своей обыденностью. В этом месте не было ничего духовного; никаких украшений или алтарей – ничего такого я не могу вспомнить. Возможно была небольшая фотография Раманы. Итак я села и приготовилась «медитировать». Нет нужды говорить, что я просто не могла держать свои глаза открытыми. В зале было слишком уж весело. Какое-то время я боролась с этим, но это становилось чертовски дискомфортно. В конце концов я решила просто сидеть, полагая что возможно все это будет более благочестиво после того как придет Роберт.
Можете себе представить мое удивление, когда он и вправду пришел. В то время как я ожидала увидеть человека, что называется, «духовного вида», одетого в индийские одеяния, то что он в действительности носил оказалось парой мешковатых спортивных штанов, футболкой и ярко-розовой мятой потертой бейсболкой. Поскольку Роберт страдал болезнью Паркинсона, он медленно, шаркая ногами прошел через комнату и уселся на приготовленный для него стул. Пока он шел, все уступали ему дорогу и и с огромный любовью почтительно складывали вместе руки.
Какое-то время Роберт просто сидел на стуле. В комнате было действительно тихо, но это не было тишиной типа «пришло время побыть в тишине». Было просто естественно тихо. И никто не произнес ни слова. Я, как и была обучена, пыталась распознать джняни… — ничего похожего! Этот парень просто сидел там с открытым ртом и полузакрытыми глазами. Не было ничего, что я смогла бы «прочесть». А я действительно пыталась. Я искала увидеть что-то вроде лучезарного сияния, какие-то очевидные знаки мудрости, что-то напоминающее Раману – и ничего! Я заглянула ему в глаза и впечатление было такое, что там никого нет. Мой ум просто онемел от изумления.
Наконец Роберт дернул рукой вверх, как будто указал пальцем. Это был сигнал для человека, сидевшего у магнитофона, что нажать «Рlay». Я подумала: «О, должно быть, сейчас-то и начнется священнодействие». Я закрыла глаза в полном ожидании услышать священные тексты, божественные песнопения или на худой конец санскритские баджаны. К моему полнейшему шоку, раздался тоненький и гнусавый голосок Вилли Нельсона! Вся комната наполнилась шумом. Все хохотали и раскачивались из стороны в сторону каждый раз с наслаждением подпевая драматическим крещендо: “Скажи мнееее. Скажи мне, что сладость твоей любви не умерла… и т.п.»
Роберт? Он просто сидел там, ссутулившись на своем стуле, не выражая ничего; его тело было неподвижно. Никаких сверкающих глаз, ничего. К тому моменту и у меня тоже открылся рот. Ум остановился полностью. Он не мог найти во всем происходящем совершенно никакого смысла. Я не знала и не могла начать объяснять увиденное.
Следующим музыкальным выбором был Кенни Роджерс, поющий сентиментальные любовные песенки. Это не были санскритские баджаны о просветлении, Боге или еще чем-то таком. Это были любовные песенки пронизанные иллюзией и дуальностью. Вместо того чтобы их осуждать или как-то духовно корректировать, Роберт Адамс просто сидел там. Все хохотали так громко, что текли слезы. Это было так заразительно, что прежде чем понять что происходит, я уже и сама пела и хохотала. У меня болели бока, когда мы закончили.
Когда у всех восстановилось нормальное дыхание – здесь и там иногда слышались еще вздохи и смешки – у меня возникла мысль: «Ну хорошо, может быть, теперь это станет серьезным». Настал момент тишины. Потом неожиданно кто-то сказал: «Ну что! Как насчет мексиканцев?!» Это было встречено взрывом одобрения. Вскоре все стали и разбившись на группы, сели в машины и отправились в местный мексиканский ресторан».
… или того, кому «всегда чего-то не хватает»…
Однако, после этой фразы Роберт уточняет:
«But not in a sarcastic and arrogant way. In a loving way.»
Поэтому, скорее всего перевод верен…
P/S С другой стороны, кого это волнует?
нет слов, чтобы описать Тишину за звуками… ;)
А кто это «нам»? ;)
И пока есть тот, кто в это верит, — выхода нэма ;)
Добавлены аудиофайлы со 151 по 170 ЗДЕСЬ (Транскрипты 156-175)
(фрагмент) отсюда:
luthar.com/satsang-with-robert-adams-by-kheyala
«Я приготовилась к чему-то тихому и благочестивому, но обстановка тревожила своей обыденностью. В этом месте не было ничего духовного; никаких украшений или алтарей – ничего такого я не могу вспомнить. Возможно была небольшая фотография Раманы. Итак я села и приготовилась «медитировать». Нет нужды говорить, что я просто не могла держать свои глаза открытыми. В зале было слишком уж весело. Какое-то время я боролась с этим, но это становилось чертовски дискомфортно. В конце концов я решила просто сидеть, полагая что возможно все это будет более благочестиво после того как придет Роберт.
Можете себе представить мое удивление, когда он и вправду пришел. В то время как я ожидала увидеть человека, что называется, «духовного вида», одетого в индийские одеяния, то что он в действительности носил оказалось парой мешковатых спортивных штанов, футболкой и ярко-розовой мятой потертой бейсболкой. Поскольку Роберт страдал болезнью Паркинсона, он медленно, шаркая ногами прошел через комнату и уселся на приготовленный для него стул. Пока он шел, все уступали ему дорогу и и с огромный любовью почтительно складывали вместе руки.
Какое-то время Роберт просто сидел на стуле. В комнате было действительно тихо, но это не было тишиной типа «пришло время побыть в тишине». Было просто естественно тихо. И никто не произнес ни слова. Я, как и была обучена, пыталась распознать джняни… — ничего похожего! Этот парень просто сидел там с открытым ртом и полузакрытыми глазами. Не было ничего, что я смогла бы «прочесть». А я действительно пыталась. Я искала увидеть что-то вроде лучезарного сияния, какие-то очевидные знаки мудрости, что-то напоминающее Раману – и ничего! Я заглянула ему в глаза и впечатление было такое, что там никого нет. Мой ум просто онемел от изумления.
Наконец Роберт дернул рукой вверх, как будто указал пальцем. Это был сигнал для человека, сидевшего у магнитофона, что нажать «Рlay». Я подумала: «О, должно быть, сейчас-то и начнется священнодействие». Я закрыла глаза в полном ожидании услышать священные тексты, божественные песнопения или на худой конец санскритские баджаны. К моему полнейшему шоку, раздался тоненький и гнусавый голосок Вилли Нельсона! Вся комната наполнилась шумом. Все хохотали и раскачивались из стороны в сторону каждый раз с наслаждением подпевая драматическим крещендо: “Скажи мнееее. Скажи мне, что сладость твоей любви не умерла… и т.п.»
Роберт? Он просто сидел там, ссутулившись на своем стуле, не выражая ничего; его тело было неподвижно. Никаких сверкающих глаз, ничего. К тому моменту и у меня тоже открылся рот. Ум остановился полностью. Он не мог найти во всем происходящем совершенно никакого смысла. Я не знала и не могла начать объяснять увиденное.
Следующим музыкальным выбором был Кенни Роджерс, поющий сентиментальные любовные песенки. Это не были санскритские баджаны о просветлении, Боге или еще чем-то таком. Это были любовные песенки пронизанные иллюзией и дуальностью. Вместо того чтобы их осуждать или как-то духовно корректировать, Роберт Адамс просто сидел там. Все хохотали так громко, что текли слезы. Это было так заразительно, что прежде чем понять что происходит, я уже и сама пела и хохотала. У меня болели бока, когда мы закончили.
Когда у всех восстановилось нормальное дыхание – здесь и там иногда слышались еще вздохи и смешки – у меня возникла мысль: «Ну хорошо, может быть, теперь это станет серьезным». Настал момент тишины. Потом неожиданно кто-то сказал: «Ну что! Как насчет мексиканцев?!» Это было встречено взрывом одобрения. Вскоре все стали и разбившись на группы, сели в машины и отправились в местный мексиканский ресторан».