Роман
@konstruktor

Максим находился на незнакомом ему предприятии субподрядчика, куда он прибыл чтобы проконтролировать выполнение заказа. Он сидел за столом и просматривал документы, как вдруг к нему подошла девушка и встала напротив. Не понятно по какой причине возникшее оцепенение не позволило ему поднять голову и рассмотреть объект, но только всей своей сущностью он почувствовал нечто, что никогда не испытывал. Максим видел только женские ноги в джинсах. Он знал, что если он поднимет глаза, то это нечто испариться, поэтому замер и стал ждать. Ждать пришлось не долго. Все исчезло так же неожиданно как и появилось. Исчезло из-за желания облечь это в форму. И теперь Максим вспоминает и все равно пытается описать это состояние. Оставим его наедине с самим собой и не будем ему говорить, что у него ничего не получится. «А вдруг!» — крикнул нам Максим. Но мы сделали вид что не услышали.

Осуществляя сёрфинг по интернету, наткнулся на статью, которая скорей всего не имеет отношение к нашей теме, но промолчать не могу.
Америкосы, хоть я их и не люблю, исследовали тему поведения бойцов на войне. Это касается пехоты и те виды подразделений, где воин видит противника в лицо. Оказалось, что только два процента солдат убивают противника. Они целятся в противника. Остальные стреляют, лишь бы стрельнуть, потому что не могут убить человека. Человеку не свойственно убивать человека. И эти два процента солдат — психи. В социальном смысле. Если в подразделении есть такой псих, то оно более живуче. Подразделения без такого человека — обречены.

Сижу в кабинете, дверь в коридор открыта. Все наши на местах. В коридоре суетятся люди, слышны громкие голоса, уборщица, еще кто-то. Вдруг слышу громкое — «Вы что ее пьете что-ли!?» «Нет! В жопу пхаем!!» — молниеносно выдал я!!! Все в кабинете посмотрели на меня и покрутили у виска. Это был наш новый директор — женщина. А у меня вырвалось само собой.
Что же будет дальше? Во дебил. В свое оправдание я сказал что — просветлеваю. Один коллега мне сказал, что у меня низкая социализация. А шеф сказал, что я буду похож на его двухлетнего внучка.
Часть 2.
Все уже об этом инциденте забыли, а я уже пол часа все думаю.

Если просветление выглядит так, как выглядит наш форум сегодня, то я — испанский лётчик.

Поздний, теплый августовский вечер к чему-то располагал.
Антон и Кристина спускались вниз к озеру по темной витиеватой улочке, которая своими изгибами разрезала частный сектор на два сочных куска. О чем-то болтали. Вдруг Кристина остановилась у низкого забора, посмотрела в темноту и сказала: «Давай перелезем и что-нибудь с огорода украдем». «Давай не сегодня»,- удивился Антон. Пошли дальше. Задумались. Каждый о своем. «Хорошо бы на мускулистое тело Антона насадить голову Сергея, добавить интеллект и чувство юмора Максима, а языческие татухи заменить на что-нибудь съедобное»,- подумала Кристина. «А она мне нравится. С перчиком», — коротко подумал Антон. «И что же мне с вами делать?» — подумал автор и решил сделать так, чтобы юноша и девушка больше никогда не встретились.
Но пока наши герои ещё здесь, они безмятежно допивали бутылку вина прямо из горлышка, приближаясь к своему счастью.

Оказывается у Дали был брат, тоже Сальвадор. Он умер за девять месяцев до рождения Сальвадора Дали художника. Портрет умершего младшего брата висел в комнате родителей. Они часто вспоминали его и когда произносилось имя Сальвадор, то было не понятно о ком шла речь. Об умершем Сальвадоре или о живом. В связи с этим Сальвадор Дали стал вести себя очень эксцентрично, чтобы максимально показать себя живым.

О чем я не знаю, но на самом деле знаю, только боюсь в этом признаться?

Вам может показаться что мы квакаем,
На самом деле песню мы поём!
Ла-ла--ла-ла-ла-ла-ла--ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла--ла!