Творчество

Не двигаться… застыть…
Дождь за меня идет…
Жизнь за меня идет, а я еще не знаю,
Что значит этот шаг, что значит этот ход
Через меня насквозь… Что значит жизнь иная?..

Дослушать, доглядеть, додумать, домолчать,
До-быть со дна души ее живую тайну —
Нельзя объять умом, не надо разрывать
На части и края то, что вовек бескрайно.

Бескраен тихий час успенья моего.
Мой неподвижный Дух у себя на тризне.
Он видит, наконец, что смерть есть торжество,
Немое торжество непреходящей жизни.

Он видит, наконец, Он слышит, наконец,
Что Бог у нас внутри, а вовсе не над нами,
Что жизнь и смерть сплелись на глубине сердец,
Где вечность говорит беззвучными громами.

И мертвые живут и действуют в живом.
Наш Бог есть то, за всех сказавшееся Слово.
В нем каждый говорит как колокол, как гром,
И никогда никто не заглушит другого.

И Дух как небеса распахнут над судьбой
И вписывает в жизнь стираемое имя…
И если мертвых я не заглушу собой,
То можно ликовать за них и вместе с ними.

Высшее «Я» (Парабрахман)

Без мыслей, без суждений, без названий,
Без форм и званий
Царит Оно над всеми именами,
Над всеми звёздными системами, мирами,
Играет всем и властвует Оно-
Единое Сознание одно,
Ежесекундно формы порождая-
От самых адских и прекрасных Рая,
До форм божественной материи нетленной-
Всё это только «Я»-
Незримая основа всей Вселенной-
Сущность Бытия.

Адвайтин

На красоту приятно нам взглянуть,
Но всё ж не красота важна, а суть.
Что красота? Она, увы, мгновенна.
Лишь наша сущность вечна и нетленна…

… Побудь со мной в тот самый трудный час,
Когда сквозь мир просвечивает пламя,
Когда с меня проникновенных глаз
Не сводит свет, прощающийся с нами.
В тот самый час, когда малейший вздрог
Уже подобен громовому звуку,
Когда весь мир на это сердце лег,
Как яблоко в протянутую руку.
Последний зов, последняя труба…
И где-то на весах у миродержца
В такой тиши решается судьба
Всех лепестков и всех движений сердца.
Весы дрожат… дрожат, и — наконец
Сейчас! Сей час… Так вот он, час мой судный!
Но кто же я — ответчик иль истец?
И почему мне так блаженно-трудно?
Побудь со мной у этого огня…

… Вот так с небес из своего далека,
Вот так когда-то Бог позвал меня
С Ним разделить такую одинокость…

Зинаида Александровна Миркина

басня от Владимира Шебзухова


«Зачем на дерево ты лезешь?
Никак безделье и тоска?
Глазам своим тут не поверишь!
Ты б позвала ещё быка…
Иль от трагической любови?» —

Ворона, каркая корове,
Крылом вертела у виска.

Сползая со ствола, корова,
(Нет — отдохнуть бы и присесть):
«Бывай, ворона, ты здорова!
Я яблоко желаю съесть!»

Задуматься пришлось крылатой:
«Видать, плоха совсем она!»
Прокаркала: «Ты слеповата!
Перед тобою ведь сосна!»

— «Сама ты, старая, слепая!
И ворон твой, поди, такой.
Что на сосну я лезу, знаю…
Однако — яблоко с собой!»

Мораль:
Кому порой какое дело,
Куда корова… полетела!


читает Лиана Величко г. Ульяновск

читает автор
видео

«Слово — не воробей!»
Пословица

Кузнец в авторитете был…
Деревня вся нуждалась в нём.
Трудился ночью он и днём…
Во всём и безотказным слыл…

Раз кузнецу на ум пришло:
Помощником обзавестись…
Всё тяжелее ремесло…
Пора и смене подрасти!

Так, он привёл к себе юнца…
И первый преподал урок,
Чтоб слушался, тот, кузнеца,
Не поступал бы — поперёк!..

В самОй же кузнице, юнец,
Услышал, что сказал кузнец:

«Металла полоса в огне —
На наковальне: лишь едва,
Моя кивнёт тут голова —
Ударишь молотком по ней!»

Прилежным — ученик был, знать,
Коль рано-раненько, чуть свет,
В деревне, кузнецу под стать,
Уж новый был… Авторитет!


«ПРИЛЕЖНЫЙ УЧЕНИК» (пластилин)2е место автор В.Шебзухов международная выставка
russianartweek№4 Осень 2008 МОСКОВСКИЙ дом ХУДОЖНИКА

"…Двух годовалых девочек не смог сложить
С двумя старушками, чтоб получилось –
Четыре юных велосипедистки…"
Басня «Математик»

Любил считать хозяин бара…
До мелочей дотошным был…
Тот случай, (коих в жизни мало),
Бармена очень удивил!

Три друга, расплатившись разом
И тридцать выложив рублей,
Окликнутые громким гласом,
Вникать вдруг стали речи сей:

«На двадцать пять рублей заказ был,
Переплатили вы зазря!
Хоть тридцать взять от вас и рад бы,
Но совесть мучила б меня!»

Три друга улыбнулись в баре.
Взяв по рублю, в ответ: «На чай
Тебе мы остальное дарим,
Не обижай и… не серчай!»

Хозяин стал считать всю прибыль;
Из тридцати, мне — два рубля.
Но лишь по девять заплатили,
А не по десять те друзья!

И вдруг… но их же было трое:
Помножим девять мы на три…
Так — двадцать семь, но что такое…
И два рубля ещё мои…

Мы двадцать девять получаем,
Однако ж тридцать, я держал…
Бедняга до сих пор считает…
Куда же рубль тот пропал?!(?)

Чтоб юбиляру было по плечу,
В день круглой даты – ровно шестьдесят,
Уверенно смочь заявить: «Хочу!» —
За это тост был поднят… невпопад…

Прервал тостующего тамада:
«Сказать смочь — не помехою года!
И в семьдесят сказать сумеет ведь,
Другое дело, сможет ли – суметь?»

Вдруг понял сам, что тоже – невпопад…
Своей же речи был отнюдь не рад,
Коль мудрости не выдал никакой…
И мысль никак не сменится другой.

Но из гостей старейший аксакал,
Подняв за именинника бокал,
Промолвил, гладя бороду, усы:
«Не вешайте, друзья мои, носы!

Давайте ж выпьем, чтобы юбиляр
Достиг тех лет, коих ещё не видно,
По-прежнему «Хочу!» сказал,
А, что… не сможет, то не будет… стыдно!»

Ученье познавать не рано,
Когда бы впрок пошло оно…
Хозяин стал учить барана,
Чтоб каждый день бодал бревно.

Раз, возвращаясь вдруг с попойки,
Хозяин у сарая сник,
И прямо у бараньей стойки
Спал с головы его парик.

Не удивился, что так низко
(Барану, видно, всё равно)
Вдруг оказались близко, близко:
То ли хозяин, то ль бревно?!

Баран-боец уже собрался
И сделал всё, как тот учил.
«Учитель» же — не разобрался,
Лишь охнул и… навек почил…

Давно о том твердит народ,
Что на хозяина похожи
Его кобыла, пёс и кот,
И прочие у быдла рожи,
Но… не твердит наоборот!

С верёвкой пятеро слепых,
С одной — на всех, на пятерых,
Шагали что-то бормоча,
Касаясь ближнего плеча…

Шагающих окликнул зрячий:
«Слон вас раздавит, не иначе!
Пред вами встал он на пути…
Гиганта — стоит обойти!»

Один слепой нащупал хобот,
Что у него вдруг вызвал хохот.
— Нас раздавить, КАНАТУ, сложно,
Что назван был «Гигантом» ложно!..

Нащупав хвост рукою ловкой,
Другой назвал слона — ВЕРЁВКОЙ…
Живот потрогав, третий — «Верно!
»Слон" — ПРЕОГРОМНАЯ ЦИСТЕРНА!"

Сказал четвёртый, гладя ноги,
Что «Слон»- КОЛОННЫ НА ДОРОГЕ!
А уши названы — «ДОБРОМ»
Коль оказался «Слон»- КОВРОМ!

Порою в том беда учёного--
Цвет чёрный, отличив от белого,
А белый, отличив от чёрного--
Не видит в Чёрно-белом — ЦЕЛОГО!