Даосизм

Мастер у китайцев — великий наставник, тот, кто способен передавать принятый от предшественников, накопленный, обогащённый опыт и знания не только без искажений, но и с поправками, позволяющими избежать этих искажений в будущем.
Мастер не придумывает и не сочиняет, он лишь передаёт, и мастерство — это умение передавать без искажений.
Мастерство, которое выражается вовне, выглядит как некое достижение, не доступное обычному человеку, но изнутри оно ощущается совершенно по-другому.
То, что проявляется вовне, лишь отражение внутреннего состояния. Мастерство выражается в способности сохранять состояние прозрачного безвкусия, непоколебимого покоя.
Именно об этом говорят все древние тексты.
Читать дальше →

Лао-Цзы продолжал свой путь.

В этот день он встал ещё до рассвета, устроился поудобнее на спине своего доброго белого ослика. Его ушастый друг, хорошо отдохнув за ночь, весело трусил по дорожке.

Вскоре они выехали на красивейшее место — на вершину пологого, как панцирь огромной черепахи, холма.

Прекрасные просторы открылись перед ними!

С вершины холма был виден восход солнца!

Лао-Цзы остановился, чтобы полюбоваться красотой восхода, и слез с ослика.

Медленно поднималось солнце, озаряя своим нежным светом туманные дали…

Хуан-Ди заговорил:

— Да, много тысяч лет назад люди видели восход солнца так же, как ты сейчас…

Но сегодня Я предлагаю тебе начать новую жизнь со Мной! Для этого ты должен ещё лучше познать Меня!

Немного погодя, Я буду специально обучать тебя погружению в Мой Прозрачный Покой: в прошлой твоей земной жизни Я тебя этому не учил. Поэтому тебе придётся ещё весьма сильно потрудиться в жизни этой.

Смотри, что Я буду предлагать тебе делать, — и при этом ощущай Меня всё время: пусть руки духовного сердца ученика постоянно обнимают Учителя! Учитель же открывает проходы достойному ученику в миры как Прозрачного Покоя, так и нематериального Огнеподобного Божественного Света, подобного по окраске и нежности свету утреннего солнца, которое ты сейчас созерцаешь.

* * *

— Посмотри: там, вдали, где небо как бы касается земли, есть видимая глазами, но не существующая в реальности линия. Это — горизонт. Ты можешь сколь угодно долго пытаться приближаться к нему телом, но таким способом ты никогда не дойдёшь до «края земли».

Вместе с тем, эта линия может открыть именно душе проход в миры Света, в те просторы, где обитают Дэ.

Если именно душой, сформированной из духовного сердца, заглянуть туда, за горизонт материального мира: туда, откуда как бы восходит солнце, — то открывается проход в нематериальный мир тонкости и Света! Это — Божественный Свет!

Лао-Цзы ощутил себя душой, свободной от «одежд» материального тела — и оказался там, откуда… рождался Свет! Этот Свет поднимался словно из «пропасти за краем плоской Земли». Там, в той «пропасти», в глубине, была — Бесконечность Божественного Света, подобная огромному, не имеющему границ Солнцу…

— Что мне теперь делать?

— Прыгай в этот Свет!

… Бесконечный Свет обнял его… Глубже, глубже — с помощью огромных рук великой теперь души… Он сам стал этим Светом — и смотрел теперь из Него, будучи Им, в ту сторону, где на границе мира материи — и миров Дэ стояло его материальное тело…

… Лао-Цзы сделал усилие и посмотрел вновь глазами тела. Пропасти видно не было… Взошедшее солнце ласкало и пригревало…

… Тогда он вновь вернулся в состояние медитации, подаренной Хуан-Ди. Сияющая Бесконечность предстала пред ним. Погрузившись в Неё и став Ею, он мог сам быть источником того Живого Божественного Огнеподобного Света-Любви!

… Стараясь не потерять это состояние, Лао-Цзы продолжил свой путь.

Много легенд сложено о тайне Цветка Сердца. Некоторые легенды называют его Цветком Жизни, некоторые говорят о нём как о Золотом Цветке, другие утверждают, что это — Цветок Бессмертия. Все эти названия — не случайны: они отражают блаженный аромат этого Цветка и приоткрывают завесу тайны, его окружающей…

… Жил некогда в небольшой долине, сокрытой в горах, один человек. Легко и светло он жил! Многие называли его святым, другие называли монахом, иные — Просветлённым.

Но он сам ничего такого о себе не говорил и не думал.

Сам себя он иногда называл садовником. Хотя… не было у него сада. А лишь взращивал он один единственный цветок — Золотой Цветок Духовного Сердца, который дарует Бессмертие.

Жил тот человек — просто. Он жил — и радовался бытию, которое он созерцал! Он дружил с горами, в которых жил, с ветрами, которые проносились над его небольшой долиной, с травами и цветами, которые расцветали там весной и украшали его обитель всё лето. Он дружил со звёздами, которые улыбались ему ночью, и с солнцем, которое сияло днём. Он дружил даже с облаками и снегами, которые укрывали его покой поздней осенью и холодной зимой.

Иногда к нему приходили звери или прилетали птицы — это были его друзья. Или приходили люди, которые нуждались в помощи и исцелении. И он всем помогал, никому никогда не отказывал.

Долго-долго жил тот человек. А потом, когда он вырастил свой Цветок и наступило тому время — он ушёл к другим Бессмертным и стал Садовником, Который сеет семена и взращивает ростки, из которых появляются новые Золотые Цветки.

И оставил он для людей память о своём Золотом Цветке, который дарует Бессмертие, и об Истоке Реки Любви, которая течёт и питает растущие Цветки.

… Тайна Золотого Цветка была притягательна для людей. Они поднимались в горы, чтобы отыскать Цветок Бессмертия. Они находили там разные цветы, безжалостно срывали их, делали из них порошки и настои, отвары и мази… Но эти снадобья никого не делали Бессмертными…


Читать дальше →

Наставник спросил монаха:
— Откуда ты пришел?
Монах произнес кхэ.
Наставник приветствовал его и пригласил сесть. Монах колебался. Наставник тут же ударил его.
Наставник увидел, что пришел еще монах, и поднял свою мухогонку. Монах поклонился. Тогда Наставник ударил его.
Наставник увидел, что снова пришел монах и снова поднял свою мухогонку. Монах не обратил на это никакого внимания.
Наставник ударил и его.

В начале начал было Ничто,
и не было у него ни свойств, ни имени.
Из него появилось Единое,
появилось Единое, но не было еще ни форм,
ни очертаний.
Лишь только когда возникло Единое, смогло
появиться все остальное,
из него оно наполнялось великим Дэ — своей
жизненной сущностью.
Читать дальше →

Вступление от Свами Ананда Ракеша.

«Путь без пути» — это новая книга о бесконечном непути, называемом Дао. Такие древние мудрецы Китая, как Лао-цзы, Чжуан-цзы и Ли-цзы, придали свою собственную уникальную форму тому, что не имеет формы. Их выражение божественного не может быть сопоставлено ни с чем по красоте, ясности, простоте и охвату. Даосский учитель не может быть интерпретирован, объяснен, анатомирован. Это против самого духа Дао. В этой книге, где записаны непринужденные беседы современного просветленного Учителя, Бхагавана Шри Раджниша, мы встречаемся с живым даосским мудрецом. Бхагаван Шри (Бхагаван-цзы?) использует слова, анекдоты, истории Дао и Ли-цзы по большей части точно так же, как Ли-цзы, бывало, использовал своего осла, а именно, как транспортное средство, средство передвижения. Средство для путешествия вдоль и поперек по всем долготам и широтам земли. Ли-цзы и его осел, оба полностью настроены на Дао, так же и Бхагаван Шри Раджниш един с Дао. Что такое Дао? О чем эта книга? Вот что говорят некоторые из людей (вы можете назвать эти высказывания образами на классной доске ума в присутствии не-ума):

«Я пришел и сказал ему, что верю в идею Кришнамурти о том, что есть единственный гуру внутри нас, и нет внешнего ГУРУ. Он сказал мне, что хватит понапрасну тратить время, веря Кришнамурти, и надо начинать открывать этого внутреннего Учителя».

«Я был долгожителем, и он сказал мне есть сахар».

«Я рассказал ему о своем сатори, а
Читать дальше →

“Путь” — это порядок устроения жизненной силы. “Жизнь” — это излучение жизненной силы. “Природа” — это ее жизненные свойства. Действие, проистекающее из природы, зовется свершением. Свершение, ставшее нарочитым, зовется упущением.
“Знать” — значит воспринимать что-то, “знание” есть выражение этого. А то, что знание не знает, дается через узрение.
То, что вынуждает нас действовать единственно правильным способом, есть “Сила”. Когда наши действия обусловлены не кем-нибудь другим, а нами самими, это зовется “порядком”. Эти названия, казалось бы, друг другу противоречат, а в действительности друг друга обусловливают.

Проходя через провинцию Сун, Янцзы зашел на постоялый двор. У хозяина двора были две наложницы: красивая и безобразная. Хозяин ценил безобразную, а красивой пренебрегал. На вопрос Янцзы, какая тому причина, он ответил:

— Красавица сама собой любуется, а я не понимаю, в чем ее красота. Безобразная сама себя принижает, а я не понимаю, в чем ее уродство.

— Запомните это, ученики, — сказал Янцзы.
—Действуйте достойно, но гоните от себя самодовольство и вас полюбят всюду, куда бы вы не пришли.

Хорошо известно, чтоЛао-цзы не записал ни одного слова мудрости за всю свою жизнь. Единственный его трактат «Дао дэ-цзин» появился на свет под давлением. Было это так.
Лао-цзы состарился и объявил ученикам о своем решении уйти в Гималаи, чтобы раствориться там без следа в девственной тишине, в великолепии природы. Так он и сделал, но его остановили у границы по приказу императора и объявили, что не отпустят, пока он не напишет трактат мудрости. В течение трех дней он написал маленький трактат«Дао дэ-цзин» — опыт собственного переживания Истины.
До этого события в даосской традиции опыт переживания Истины передавался только устно от Мастера к ученику непосредственно. При этом необязательно было прибегать к помощи слов. Скорее, это переживание передавалось всем образом жизни и включением ученика в свой поток

Когда Конфуций странствовал в царстве Чу, тамошний безумец Цзе Юй, проходя мимо него, пропел:
О, Феникс, Феникс!
Как померкла доблесть твоя!
На грядущее нет надежды.
К прошлому нет возврата.
Когда Поднебесная процветает,
Мудрый окружен славой.
Когда Поднебесная в упадке,
Мудрый радуется жизни.
А в наше смутное время
Он сочтет за благо избежать казни.
Счастье легче пуха.
Нельзя его удержать.
Несчастье тяжелее всей земли,
Нельзя его обойти.
Но довольно, довольно
Править людьми властью добра!
Гибельно, гибельно
Прятаться в круге, начертанном на песке!
Земные тернии — не терзайте скитальца!
Мой путь извилист,
Не раньте мне ноги!