Карл Ренц

Я постоянно толкую о незначимости и о том, что не существует «того», кто мог бы что-то получить здесь и тем более «того», кто мог бы кому-то что-то дать. И затем «кто-нибудь» садится передо Мной и утверждает прямо противоположное. Получается, что, собственно, все пять лет Я проговорил впустую.

Слава Богу! В общем-то Меня радует, что и это ничего не дало. Я радуюсь, что потерпел провал даже в самой провальности. Что Я сказал «всем»: мол, всё, что «вы» можете, — это потерпеть провал. А «ты» говоришь «мне» на это: «Но ты-то не потерпел провала!» Вот уж точно полный провал — провальнее некуда!

То есть всё, что Я говорю, абсолютно бесполезно.
Но это чистая радость.
И если бы Я радовался, что «кто-то» больше не придёт, это означало бы, что здесь побывал «кто-то», способный уйти. Это было бы просто ужасно. Я могу вертеть этим, как хочу, но из этого ничего не выходит!

При Рамане это называлось «быть в хорошей компании». А именно: без всякой компании. Когда все спутники остались позади.

В.: Когда я вижу портрет Раманы Махарши, это символ …

Карл: Замолчи! Всё это – надежда. Ты думаешь, что это возможно, и это заставляет Тебя продолжать существовать в качестве маленького человечка, который думает: быть может, когда–нибудь я буду подобным Рамане. Вот почему я называю это Рамана-бананом. Обезьяний ум даже из Раманы делает образец для подражания, к которому он должен стремиться. В этом смысле я должен уничтожить даже его, как Рамана уничтожал Раману, поскольку он всегда уничтожал то тело, этот образ.
Никто не может иметь сострадание, даже он. И он всегда на это указывал. Состраданием нельзя обладать. Ты – сострадание. Но сострадание нельзя разделять. И сострадание никогда не показывает себя. То сострадание, которое показывает себя, это жалость. Сейчас Ты жалок как человек, который считает Раману особенным. Это жалкость, поскольку ты жалеешь себя. Это всё жалость к себе. Происходящая от жалкого «я», думающего: когда-нибудь я могу быть похожим на него, и тогда, и тогда, и тогда. Откладывая свою так называемую Природу до какого-то будущего события, когда для тебя будет возможно быть похожим на Раману.
Читать дальше →

Карл и Рада

Я говорю с Тем, что является тьмой, с Ней самой. Поэтому я говорю со Светом, который никогда не знает Света. Есть только Самость! Есть только ТО, что никогда не знает само Себя. И вот в действии, в свете, и вот в вибрации Оно влюбляется в какое-то Свое отражение, в какую-то Свою тень. И тогда Оно становится тенью. Что я могу делать с Тем, что я есть, верящим, что Оно — тень?! Даже вера в осознавание — это тень. Что я могу делать? Я лишь могу его шлепать: «Давай, пробуждайся от этого занятия пробуждением! Пробуждайся от пробуждения! Пробуждайся от пробужденности»! Потому что ТО, чем ты являешься, никогда не бывает пробужденным. И никогда не существует никакого переживания пробужденности, того, что ты называешь «пробужденностью». Это даже не пробужденность…
… Ничто не имеет места. В Том нет никаких мест, ничто не имеет места, нет никаких здесь и сейчас, нет даже этого момента — нет ничего, что бы ты ни мог вообразить.

Игра никогда не кончается

С.: Вчера вы говорили, что даже самоисследование ни к чему не ведёт.

К.: Да, я просто повторяю Нисаргадатту или Раману, они всё это говорили.

С.: Но судя по тому, что я читал, Рамана рекомендует всем заниматься самоисследованием.

К.: Я бы тоже это рекомендовал.


Читать дальше →

Я ненавижу каждое мгновенье — я не шучу. Никто мне не верит, но я ненавижу каждое из этих чёртовых мгновений. Но что поделать. Да и мне вовсе необязательно любить их, для того, чтобы быть тем, что я есть. И это мне нравится больше всего — то, что мне не надо любить что бы то ни было, чтобы быть тем, что я есть, и я предпочитаю ненавидеть это.

Я ненавижу, потому что я ленивый, ведь для того, чтобы любить что-то, надо прилагать усилия. А ненависть происходит автоматически. (Смех) Вот видите, это было распознавание этой автоматической ненависти. И вам всегда надо прилагать усилие, чтобы распознать… О, так всё не так плохо,… О, так это всё я,… Это просто сон… Ух, как я ненавижу это.

Мне вообще не надо знать, что всё это сон — я ненавижу в любом случае, и я действительно именно это имею ввиду, когда говорю, что я — это безусловная ненависть, непрерывная. Вот видите, сколько радости в ненависти. Но если вы назовёте это любовью, то оно сразу превращается в тяжёлую историю «вашей любовной интрижки»… и вот уже страсть тут как тут. А в ненависти вы сразу же убиваете всё, без промедления. Вы убиваете время и у оно больше не течёт для вас момент за моментом.

(отрывок из сатсанга в Бомбее, 2012)

Да, такая вот внутренняя усмешка. Её просто невозможно остановить. Ведь что-то сейчас усмехается, как, впрочем, и всегда.
На заднем плане что-то всегда усмехается. Что-то посмеивается над тем, кто считает себя здесь столь значительным. Значительным настолько, что не способен смеяться над тем, что с ним происходит.
Эта безмолвная, дружелюбная улыбка на заднем плане — от неё «тебе» никак не избавиться!
И Оно улыбается особенно сильно, когда «ты» думаешь, что мог бы что-то сделать, чтобы достичь Его. Эта шутка нравится Ему больше всего. В неё Оно играет постоянно. На самом деле. Всегда, когда существует время, играется в неё. У «тебя» нет шанса. Даже попытка не насаждать «свою» волю — это попытка насаждать её. Шансов нет.
И Ты — эта тихая улыбка. И Ты же — то барахтающееся существо, которое хочет здесь что-то сделать и которое не умеет смеяться над собой.
Здесь Ты беспомощен. И с этой беспомощностью Ты не можешь смириться. Подойти к этому как можно ближе — это смириться с тем, что Ты не способен смириться.

Ты размышляешь о своих действиях и взвешиваешь, насколько они были правильными или неправильными. Возможно, Ты думаешь, что в следующий раз все сумеешь сделать правильно. Или избежать неправильного. Для этого Тебе сначала нужно оценить уже произошедшее. Поэтому Ты всегда — сам Себе судья. Постоянно судишься с самим Собой. Безумец!

Это «Страшный Суд». Он всегда здесь.

Вечный судья, судящий самого Себя. Судья, который вечно сомневается в том, что Он сделал. Он постоянно спрашивает Себя, в чем смысл всего того, что здесь происходит.

И если Ты страдаешь от этого — так что же? И если ощущаешь Себя виноватым — так что же? Ты виноват. Кроме Тебя, больше некому было заваривать всю эту кашу. Ты единственный виновный. Совершенно невинным образом, конечно. Ни Бог, ни родители, ни сосед, ни обстоятельства, на которые можно было бы спихнуть вину за то, что Ты есть то, что есть и как есть. Потому что Ты — Первооснова всего Бытия. Большей вины не бывает.

Это покой безвыходности.

Ты крайне страдаешь оттого, что не можешь принять этого. Но не оттого, что виновен. Ты виновен по-любому. Даже в том, что не принимаешь того, что страдаешь из-за этого.

Значит, Ты — бедный страдалец. Жалеющий «себя». К сожалению, страдающий — это всегда «кто-то», а этот «кто-то» абсолютно неуместен.
И это — абсолютная невиновность. Абсолютная невинность. Совершенная девственность Твоей природы.
Ее Тебе никто не может дать. И никто не может отнять ее у Тебя. Ты являешься ею.

Обстоятельства никогда не сделаются столь совершенными, чтобы наступил покой. Слава Богу! Только представь Себе, что покой можно было бы сотворить. Тогда Ты впал бы в зависимость от спокойных условий. Что это за покой, которому требуются спокойные условия?!

Я могу только сказать: Сознание знает лучше, чем кто-либо еще, что нужно делать, чтобы когда-нибудь снова реализовать пребывание Сознанием.

И никто из тех, кто здесь думает, что существует, не знает, как это происходит. Включая мою скромную персону. И Я нахожу это прекрасным. Никто не знает этого! Это совершенное таинство. И это абсолютное Сознание всегда абсолютно лучше знает, чем любой, кто думает, что «он» знает. Включая и эту штуковину здесь (Карл показывает на свое тело). По Мне так это чудесно. Абсолютная радость. Никогда никто не сможет узнать этого. Никогда никто не сможет познать, что «второго» никогда не существовало. Потому что никогда не существовало «первого», который мог бы познать. Для Меня это чистая радость. Ничто не доставляет этому сердцу столько света и радости, как это!

Когда бы и каким бы образом «ты» ни познал это, «твое» переживание никогда не будет таким же, как у «другого». У каждого будет «свое» уникальное переживание. Всякий раз это будет иначе. И оно всегда будет вести к ЭТОМУ: к отсутствию разделения между субъектом и объектом.

И сколько есть людей на земле или индивидуальностей вообще — столько же путей выхода из этой индивидуальности. Одним словом, не существует определенного пути. Но для каждого — единственно верный. Бытие всегда знает, каким ему быть.

Но ни один относительный учитель не сможет «тебе» сказать, каким ему быть. Таким и таким и никак иначе — да это полная чушь!

Поэтому Иисус всегда указывает на живое слово. Каждый так называемый мастер указывает на живое слово. Не на мертвые книги и мертвые истории. Только живое слово имеет ценность: когда То, которое говорит, говорит с Тем, чем Оно является!

Не существует доказательства того, что «ты» вообще существуешь. Даже видео с твоим рождением — не доказательство. Да, там что-то вылезает наружу. И что? Что это доказывает?

Вся наука уже с самого своего начала пытается доказать существование материи. И на данном этапе она признает свое поражение. Поскольку квантовая теория показывает: возникает ли свет в виде частиц или волн, зависит от восприятия. Следовательно, это не поддается доказательству.

То, что мы пытались доказать, недоказуемо, потому что все, что относится к пространству и времени, требует наблюдателя. То есть того, кто воспринимает время. А наблюдателя мы найти не можем. К этому сейчас подошла наука. И это То, что есть: око Бога.


Читать дальше →

«Станьте, как малые дети» просто означает: выкинь прочь все это дерьмо -переживания, мировую мудрость, кладики, которые Ты таскаешь с «собой»! В осознании того, что они ничего не стоят, они сразу же исчезают.

Тебе от них все равно нет никакой пользы. Так просто забавляйся, занимаясь поиском. Наслаждайся поиском. Или же радуйся, что не можешь достичь понимания, поскольку им в любом случае невозможно овладеть. Слава Богу!

И предполагается, что этот болтливый чудила, вещающий со стула, должен понимать Это? Он может говорить об Этом, но он не знает, о Чем он говорит. Если бы я понимал То, о Чем рассказываю, Бог ты мой!..


Читать дальше →