Суфизм

Однажды философ Авиценна спросил суфия:
— Что было бы видимым, если бы не было никого, чтобы видеть?
Суфий ответил:
— Что не могло бы быть увиденным, если бы был видящий?

Я искал Океан, я нашёл ракушку,

Покрытую пеной.

Я пробую Океан в пене,

Оборачиваюсь, и крутая Тропа

Открывается на Великой Равнине.

Глаза Твои — тайна,

И тысячи Жизней живут по краям их.

Волосы Твои исполнены забвения,

Лик Твой — безупречное восхваление.

Так ясность украшается

Заблуждениями.

Пока человек не растворится,

Он или она не узнает,

Что такое — Единение.

И это ведёт только

В пустоту.

Ложь не обратится в Истину,

Всего лишь говоря об Истине.

Душа этого Мира,

Не останется ни Жизни, ни Мира,

Ни женщины, ни мужчины, томящихся страстно, —

Лишь эта Древняя Любовь,

Кружащая вокруг Священного Чёрного Камня Небытия,

Где влюблённый есть Любовь,

И горизонт, и всё в пределах этого горизонта.

Ты, кто жаждет власти,

Продолжай терзаться этим, беспокойся о своей Земле!

Мы горим в Единении

Одной Истиной —

Нет реальности кроме Бога,

Есть лишь Бог.

Поэт старается поведать о Тайнах Любви,

Так почему же печалится флейта из тростника?

Слушай и повинуйся

Стихающей речи.

Иди нагим.

Нет света, подобного Твоему. Нет ветра,

Столь быстрого, чтобы нести Твой Аромат.

Когда Разумность покидает свою крепость

И идёт по Твоей дорожке,

То не знает, где она и кто она.

Она садится на Землю и лепечет.

Как соль растворяется в Океане,

Так же и я поглощён Тобою

За пределами сомнения и уверенности.

Внезапно здесь, в груди моей, явилась

Столь яркая Звезда, что притянула

Все звёзды в грудь мою.

Любовь сказала мне отвергнуть ум,

А также — Дух. Живи со Мной.

И какое-то время я жил, потом — ушёл,

Потом — вернулся, потом — ушёл снова.

Теперь я здесь, чтобы остаться.

* * *

А вот ещё одно замечательное описание Духовного опыта, приведённое Руми в стихотворении «Он взял меня под Своё Покровительство»[56]:

Я был мёртв. Я ожил.

Я был плачем, но стал улыбкой.

Пришла Любовь и превратила меня

В Вечное Блаженство.

Вот как это
Читать дальше →

Боль существует только в сопротивлении,
Радость — только в принятии.
Даже события, наполненные болью,
Становятся радостными,
Когда мы принимаем их с открытым сердцем;
Даже события, наполненные радостью,
Превращаются в болезненные,
Если мы не принимаем их.
Нет такой вещи, как плохой опыт…
Есть просто сопротивление тому, что есть.

… Сей мир подобен древу,
а мы — полусозревший плод на нем.
Незрелый плод крепко держится за ветку,
поскольку из-за своей незрелости он не готов для дворца.
Когда плод созрел, сладок и сочен,
он, закусив губу, ослабляет свои тиски.
Когда рот подслащен блаженством,
мирское царство теряет свою привлекательность.
Крепкая привязанность к миру указывает на незрелость.
Пока ты — зародыш, ты занят кровососанием.

… Сто раз ты принимаешь решение отправиться
в некое путешествие — Он притягивает тебя куда-то еще.
Он поворачивает узду во все стороны,
чтобы необъезженная лошадь получше узнала наездника.
Сообразительная лошадь скачет ровно,
поскольку знает, что на ней сидит всадник.
Он устремил свое сердце к сотне страстных желаний,
разочаровал тебя, а затем разбил твое сердце.
Он сломал крылья твоих первоначальных намерений, — как же ты можешь сомневаться в существовании
Крылокрушителя?
Его предопределение оборвало веревку пустых затей, — как же ты можешь оставаться слеп к Его Повелениям?
Читать дальше →

Человек, как птичка, клевал кусочек за кусочком — так промелькнули мгновение за мгновением.

Душа еще не освободилась от забот, а Яма уже пришел и ударил в барабан.

Каждый лист дерева становится страницей Священного Писания, если однажды Душа научилась читать…

Твои муки — поиск пути ко Мне; вчера вечером я слышал твои громкие вздохи.
Я способен без отлагательств дать тебе доступ, показать проход,
спасти тебя из водоворота времени, дабы мог ты вступить в сокровищницу единения со Мной.
Но сладостность и наслаждения места отдохновения пропорциональны болезненности странствия.
Только тогда ты станешь наслаждаться родным городом и родней, когда испытал муки изгнания.

Внутри сердца есть зеркало, но лица Всевышнего не видно.
Лик этот можно увидеть лишь тогда, когда сомнения покинут сердце.

Жил некогда прекрасный падишах,
и подобного не найти было в мире красоты.
Все владения мира — книга его тайны,
вся красота мира — лишь образ его красоты.
Не назову никого, кто дерзнул бы
созерцать его красоту.
Из-за него заполнился волнением мир,
и с нетерпением все стремились увидеть его.
Временами он выезжал верхом на вороном коне из дворца,
лицо скрывая под алой вуалью.
Взгянувшего однажды исподволь на вуаль обезглавили,
хотя иной вины на нем не было.
В другой раз произнесшему вслух его имя
язык без промедления вырвали.
И если бы кто надумал свидеться с ним,
потерял бы душу и разум из-за невозможности этого.
Случались дни, когда из-за любви к нему
люди умирали тысячами — вот тебе любовь, и вот дело тебе.
Если кому-то удавалось узреть его красоту,
расставался с душой он и погибал,
но смерть из-за любви к желанному
для всех полагалась достойней сотни лет прежней их жизни.
Разлука с ним не выносима ни на мгновенье,
но рядом с ним никто и мига не выдержит.
Люди умирали, устремляясь к нему,
и рядом с ним, и от него в отдалении не прекращалось
томление их, о диво!
Если бы кто-то имел настоящую выдержку, то, пусть на миг,
но показал бы ему лицо падишах.
Но раз никому не под силу было увидеть его,
оставалось надеяться услышать его.
Не найти мужа, что выдержал бы созерцание лика его,
вот и оставалось всем томиться любовью к нему.
Принести себе зеркало повелел падишах,
чтобы зеркало его отражало.
Слышавший о его красоте и великолепии лика его
мог смотреть в зеркало, чтобы увидеть его.

Если красота Друга тебе дорога,
узнай о сердце своем, в этом зеркале ты встретишь Его.
Найди в себе сердце, и взгляни на Его красоту.
всмотрись в его величие, сделав зеркало из души.
Прелесть мира, что ты вокруг замечаешь,
рядом с великолепием Симурга — обычная тень.
Но если Симург явит тебе свою красоту,
лишь тень Симурга увидишь, если не придумывать лишнего.
Тень Симурга не отделима от Него Самого,
не заблуждайся, если думаешь об их
Читать дальше →

Ваши дети – не дети вам.
Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе.
Они приходят благодаря вам, но не от вас,
И хотя они с вами, они не принадлежат вам.
Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли,
Ибо у вас есть только свои мысли.
Вы можете дать пристанище их телам, но не их душам,
Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,
Где вы не можете побывать даже в мечтах.
Вы можете стараться походить на них,
Но не стремитесь сделать их похожими на себя.
Ибо Жизнь не идет вспять и не задерживается на вчерашнем дне.
Вы – луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.
Стрелок видит цель на пути Бесконечности и сгибает вас
Своей силой, чтобы стрелы летели быстро и далеко.
Пусть ваш изгиб в руке Стрелка станет вам радостью,
Ибо как любит Он летящую стрелу,
Так любит он и лук, остающийся на месте.