Этот красивый пи… ж тоже форма проживания. Он ведь аж в животе отдается. Это стремление к истине по настоящему прекрасно. Ведь все равно не убавить не прибавить. Но мозги в тонусе и сердце не в политике а в учении.
Окончена война и крепость сожжена,
Одни лишь вороны пируют надо мною…
Нет ничего, за что держаться я должна,
И только небо светит за спиною.
Оно с землею проиграло бой,
Лежит разорвано на части…
Его разрезали чертой,
Поймали в чернокрылок снасти…
Его закрыли в клетку из волос,
Покрасив клюквой из пробитой вены…
Оно свернулось, сжалось, улеглось,
И умерло совсем обыкновенно.
Кто умирает небо или я?
А может быть, мы умираем рядом?
И кто воскреснет в музыке ручья,
И облаком раскинется над садом?
Почему душа то стремится, то убегает от смерти? Будь у нее знание о своем бессмертии — разве страшило бы ее новое путешествие? Или это тело яростно сопротивляется своему распаду, но тело не знает — ни о своей жизни, ни о своей смерти. Может, это ум устрашает себя картинами вечных мук или самоисчезновения? Но каждую ночь он затихает и исчезает во сне без сновидений, а после возникает свежий и отдохнувший. КТО УМИРАЕТ? вот главный вопрос и вопрос, кто спрашивающий, лишает ответ на него смысла.
Слишком быстрый ответ. Это знание его можно и забыть.И вечно бегать по кругу из мышления живущего в мышлении.Воззрение — проживание — плод. А иначе просто интеллектуальный треп.
Не уловить в мелькании теней,
Во вспышках света, волнах аромата,
Открытый путь, ведущий до дверей,
Откуда нет в иллюзию возврата.
Лишь в темноте, в молчанье, тишине,
Забытости, сиротстве, и распаде,
Привычных форм, сгорающих в огне,
Душа кричит, и волком в зоосаде,
В тюрьме привычек, радостей, скорбей,
В плену любимых и влюбленных жизней,
Кричит и мечется, и доли нет больней,
И нет счастливей, радостней и проще,
Чем ветром быть, и быть листочком в роще,
И жизнью быть и смертью, и тремя,
Соеденеными неслитно, нераздельно,
И путь в страну, где нет небытия,
Пройдет не вместе, но и не отдельно,
От самого себя.
Ты все делаешь для кого то, но ты и есть это осознание, а осознание ничего не делает и ни чем не нуждается.Практика осознание осознание переводит энергию от внешних и внутренних объектов к тому что считается субъектом к осознанию. Укоренившись в этом простом и безусильном осознании, которое есть всегда и сейчас.Ты постоянно находишся в немедетации не зная об этом.Все личностные темы подымаются и осознаются без всякого твоего желания или нежелания так происходит размытие и исчезновение Я-КОНЦЕПЦИИ. Этот разворот случается или нет потому что у каждого своя заряженность на личных темах отвлекающих от осознания осознания
Если ты действуешь от АП то это так, я ведь не к тебе обращаюсь ты будешь делать то что делаешь, но будешь знать, что не все так просто и делать уже по другому или нет.
Одни лишь вороны пируют надо мною…
Нет ничего, за что держаться я должна,
И только небо светит за спиною.
Оно с землею проиграло бой,
Лежит разорвано на части…
Его разрезали чертой,
Поймали в чернокрылок снасти…
Его закрыли в клетку из волос,
Покрасив клюквой из пробитой вены…
Оно свернулось, сжалось, улеглось,
И умерло совсем обыкновенно.
Кто умирает небо или я?
А может быть, мы умираем рядом?
И кто воскреснет в музыке ручья,
И облаком раскинется над садом?
Не уловить в мелькании теней,
Во вспышках света, волнах аромата,
Открытый путь, ведущий до дверей,
Откуда нет в иллюзию возврата.
Лишь в темноте, в молчанье, тишине,
Забытости, сиротстве, и распаде,
Привычных форм, сгорающих в огне,
Душа кричит, и волком в зоосаде,
В тюрьме привычек, радостей, скорбей,
В плену любимых и влюбленных жизней,
Кричит и мечется, и доли нет больней,
И нет счастливей, радостней и проще,
Чем ветром быть, и быть листочком в роще,
И жизнью быть и смертью, и тремя,
Соеденеными неслитно, нераздельно,
И путь в страну, где нет небытия,
Пройдет не вместе, но и не отдельно,
От самого себя.
А то что есть за пепельным покровом,
И смотрит бездна в пистолет,
Как хаос — ожидая слова.
Спустить курок, или сходить на фильм,
Вдохнуть волос полынную отраву,
И закрутить любовь как крутит пыль,
Распутный ветер лапою корявой.
Она, нацелив дуло на висок,
Уже не отвечает на вопросы,
И обжигает губы горький сок,
Не куренной ни разу папиросы.