Творчество

ТАНЦЕВАТЬ

Как просто стать пеплом,
Танцуя в центре огня.
Но, Боже, как радостно видеть зрачки
Дарящего залп.
Над моей головой полыхает закат,
Под ногами тлеет земля.
Я вырос на пепелище.
Я ли в том виноват?
Полупаук, полулебедь,
Я шагнул в ночь,
Чтобы сложить костёр
В честь лысой горы.
Земля кромсала небо
Штыками могильных холмов.
Земля шипела: «Сгоришь!»
Но небо пело: «Гори!»
Я шагнул в ночь,
И звёзды легли на асфальт.
Радугу бензиновых луж
Я плеснул облакам.
Мне хотелось, чтоб город чувствовал небо
Каждым нервом, каждым окном.
Мне ли было не знать, как не хватало любви
Этим большим городам.
Я шагнул в ночь,
Но город по-прежнему спал,
И только звёзды падали вниз,
Не в силах больше мерцать.
Здесь стены дарили лишь стены,
А асфальт — только асфальт,
И только крыши дарили мне небо,
Крыши учили меня танцевать.


Читать дальше →

В давние времена вождем демонов-асуров был Майя, который обладал такой силой колдовского внушения, что перед ним не мог устоять даже Брахма. У асуров было три крепости: железная, серебряная и золотая. Майя решил собрать их воедино и сделать цитадель, неприступную для богов. Совершить это можно было, лишь усыпив бдительность самого Брахмы.

Майя сказал, что отрекается от мирской жизни. Он ушел в пустынное место, освободился ото всех желаний и стал истязать свою плоть: зимой погружался в ледяную воду, летом окружал себя кострами. Когда палило солнце, не покрывал голову, ел только коренья и травы и все время прославлял Брахму. В конце концов Майя стал таким тонким и прозрачным, что сквозь кожу видны были кости. Брахме понравилось такое благочестие. Он спустился к Майе:

— Я доволен тобой. Чего ты желаешь? Я исполню то, о чем ты попросишь.
— Три крепости я хочу соединить в одну — Трипуру. Сделай так, о великий Брахма, чтобы никто и никогда не смог разрушить Трипуру, ни боги своим оружием, ни жрецы-брахманы своими проклятиями.
— Но ведь ничто не вечно. Ни люди, ни демоны, ни даже Вселенная, — возразил Брахма.

Тогда Майя попросил своего прародителя, чтобы крепость была неуязвимой для всех, кроме Шивы. Он мог разрушить Трипуру не иначе как единственной стрелой, при первом выстреле из лука и только в то мгновение, когда все планеты станут в ряд. Брахма согласился. И Майя построил крепость. Укрепления из железа врыл в землю. Над ними поставил серебряные стены, поднимавшиеся до самого неба. А золотые башни возвышались даже над небесной твердью. Собрались с силами демоны-асуры и стали совершать опустошительные набеги на жителей небесного царства. Все трепетали перед асурами, но не могли винить Брахму за то, что тот поддался чарам Майи.

Прибился к вольной поступи дороги
Неторопливый разговор дождя.
Как пилигримы, дни мои уходят,
Листвой осенней тихо шелестя.

И вечной жаждой жизненной ведомый,
Как будто через бездну по струне,
Иду домой, хоть пребываю дома,
В безвременье. С судьбой наедине.

О, безрассудство – истина влюбленных:
Как Афродита из житейских пен,
Летящей неизменностью спасенный,
Рождаюсь вновь в потоке перемен.

Где каждый миг дарит меня свободой,
И повторяет вновь и вновь урок:
В простом неравнодушии природы
Ликующего сердца уголок.

Беспечными подхваченный ветрами,
Открытый миру, ко всему готов…
Любовь меня, как чашу, наполняет
И льется, словно свет, поверх краев.

Люби себя круглые сутки,
Как тех, кто тобою любим.
Люби свои глупые шутки
И мудрость, подобную им.

Люби себя ежеминутно,
Как тех, кто возлюблен тобой,
Люби себя нежно, распутно,
Невинно, как лодку — прибой.

Люби себя — как на прощанье,
Прощай себе мелочь обид,
Чьё, надо сказать, верещанье
Неслабые судьбы дробит.

Люби, как творение Божье,
Себя, моя радость, себя.
Ничтожен, кто Бога тревожит,
Себя самого не любя.

@@@

Обезболивающее превращает в овощ,
Сам живой вроде бы, а мозг из тебя весь вытек.
Час катаешься по кровати от боли, воешь,
Доползаешь до кухни, ищешь свой спазмолитик –
Впополам гнет, как будто снизили потолок –
Вот нашел его, быстро в ложечке растолок
И водой запил. А оно все не утихает,
Все корежит тебя, пульсирует, муку длит,
Будто это душа, или карма твоя плохая
Или черт знает что еще внутри у тебя болит.

@@@

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все — Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».

@@@

Если вас трамвай задавит,
вы конечно вскрикнете,
раз задавит, два задавит,
а потом привыкнете

@@@

Надо было поостеречься.
Надо было предвидеть сбой.
Просто Отче хотел развлечься
И проверить меня тобой.

Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.

От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.

Он блефует. Он не смеется.
Он
Читать дальше →

В тишине пребываю Я среди тысяч мыслей и звуков,
Незатронутый узорами среди калейдоскопов ума,
Неподвластный времени смотрю сквозь триллиарды лет.
В тебе узнавая Себя, в себе узнавая Тебя…

Всегда одинаковый, неизменный,
Всегда один, но вмещающий в себя множество.
Всегда вездесущий, но всегда непроявленный.
Неподвижный в своем движении.

Рождающий вселенные, но сам Нерожденный.
Источник всей Мудрости, не знающий мудрости.
Всегда познающий Себя, но ни разу не познавший — Всегда пребываю Тем что Я есть…

На все происходящее гляжу
и думаю: огнем оно гори;
но слишком из себя не выхожу,
поскольку царство Божие – внутри.

– Вы говорили, что все выяснили про «я», – напомнил я. – Что же именно?

–Вы Раману Махарши читали, саду? Есть истинное «я» и ложное «я». Ложное «я» – это эго. А истинное «я» – это сознание. Оно вечно.

Дракула закрыл глаза – и мне вдруг показалось, что он глядит на нас другой парой глаз – выпуклых и синих, без зрачков. Это был страшноватый взгляд.
— Девочка, — сказал он, — во-первых, запомни, что никакого «сознания» не бывает. Во всяком случае, самого по себе. Бывает регистрация различных феноменов нервной системой. Это процесс, в котором каждый раз участвует много элементов. Нечто вроде костра, для которого обязательно нужны дрова и воздух. Костер определенное время горит и потом гаснет. От одной головешки можно зажечь другую. Но нет никакой «огненной стихии» или «элемента огня». Есть только конкретные, как сказал бы пожарный, случаи временного возгорания. И это относится как к Вечному огню у вас на Красной площади, так и к абстрактной идее огня в твоей голове. Все имеет причину, начало и конец. Понятно?

Гера сделала странное движение плечами — то ли соглашаясь, то ли просто стряхивая с себя слова Дракулы.

— А во-вторых, то «я», которое ты чувствуешь прямо сейчас, возникает лишь на тот самый миг, который ты называешь «прямо сейчас». Но в течение своего краткого существования это «я» уверено, что именно оно было и будет всегда. Исчезает оно незаметно для самого себя. И после его исчезновения не остается никого, кто мог бы заметить случившееся.

— «Я» никуда не исчезает, — сказала Гера. — Оно есть всегда.

— Большую часть времени, — ответил Дракула, — никакого «я» вообще нет. Его нет ни во сне, ни когда вы ведете машину по трассе, ни когда вы занимаетесь размножением. Оно возникает только в ответ на специфические запросы ума «Б» — что «я» по этому поводу думаю? Как «я» к этому отношусь? Как «я» должен поступить? И каждое новое «я», возникающее таким образом на долю минуты, уверено, что именно оно было всегда и всегда будет. Потом оно тихо исчезает. По
Читать дальше →

— Что ты замышляешь? — спросила сова после небольшой паузы.
— Ничего! — ответил кролик с невинным видом.
— Нет, замышляешь! — проворчала сова. Ты ДУМАЕШЬ! Я же говорила тебе не делать этого! О какой чепухе ты думал?
— Я только забывал что-не-есть-я и вспоминал кто-я-есть, — ответил кролик, помахивая одуванчиком с притворным безразличием.
— Наоборот было бы не так глупо, — заметила сова, но ни то ни другое не истинно. Оба заявления утвердительны, и оба — полная чушь.
— Почему? — спросил кролик разочарованно.
— Любое утверждение — всегда полная чушь.
— Но почему?
— Кто делает это? — потребовала ответа сова.
— Ну, я! — ответил кролик.
— Если ты знаешь, что делаешь это, ты просто обманываешь себя! — проухала сова. — Какой осел вдолбил тебе это в голову?
— Не осел, а просто маленький бельчонок, воображающий себя метафизиком.
— Чокнутый! — сказала сова. — Это все от питания орехами.
— А мне это показалось вполне разумным, — возразил кролик.
— Конечно, это кажется разумным, — ответила сова, — потому-то оно таковым и не является.
— Как это? — спросил кролик.
— То, что кажется «разумным», неизбежно относительно, а то, что относительно, не истинно, — объяснила сова.
— Но разве забыть что-не-есть-я и вспомнить кто-я-есть — это не то, что я должен делать?
— Нет ничего, что ты ДОЛЖЕН делать, проухала сова, и в ее огромных глазах засверкали молнии. — Кто «ты» такой, чтобы делать что-либо? Все, что ты «делаешь», делается каким-то «тобой», даже если Я есть это деяние. Относительно нет ничего, что «ты» можешь сделать!
— И что? — спросил кролик уныло.
— Не пытайся ничего «делать». Все, что ты «делаешь», будет неизбежно неправильно, — настаивала сова, поскольку «ты» делаешь это!
— Тогда что я должен не делать? — спросил кролик ошеломленно.
— Не пытайся ничего делать или не делать. Довольствуйся тем, чтобы просто БЫТЬ, тогда это и будет то, что ты ЕСТЬ! — сказала сова непреклонно.
— Откуда ты это знаешь? Ты Бог? — спросила белка, выглядывая из-за дерева.
—
Читать дальше →