Цитаты и Притчи

Какой бы образ, какую бы концепцию я тебе ни предложил, они не изменят того, чем ты являешься, поскольку ты уже есть То, которое есть Абсолют. Что бы я ни сказал, это будет лишь указателем на То. Но ты увидишь, что уму с этим не справиться никогда. Возможно, тогда ты откажешься от идеи того, что ум может оказаться в выигрыше благодаря какому-то пониманию. При отказе от понимания, при видении того, что понимание ничего не дает, она исчезает.

«У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может»

«Есть люди, которые сделали большое усилие, чтобы преодолеть весь свой эгоизм и все его ограничения и достигли духовного сознания. И здесь к ним снова возвращается всё тщеславие и чувство собственной важности… Они преодолели то, что было в физическом и витальном сознании, но само усилие, которое они прилагали, чтобы победить себя, и эта победа, которую они одержали, дают им чувство своей чрезвычайной значимости. Поэтому они становятся самодовольными и заявляют о своём авторитете. Духовное «эго» намного опаснее, чем обычное, поскольку человек не осознаёт, что это есть «эго»».

«Субъект и объект едины. Мы не можем утверждать, что барьер межу ними был разрушен в результате последних достижений физики, ибо этого барьера вообще не было».

Как только я достиг Единения с Ним, я стал птицей, с телом Единства и крылами Вечности; и я продолжал лететь в воздухе Качества в течение десяти лет, пока не достиг сферы в миллион раз большей; и я летел дальше, пока не оказался в поле Вечности и не увидел там Древа Единства… И я посмотрел и узнал, что все это – обман. (Байазид)

То, что происходит между мной и моим Возлюбленным, не имеет конца –
Ибо не имеющее начала не может иметь конца. (Хафиз)

Ни один любящий не стал бы искать единения,
Если бы Сам Возлюбленный не искал его. (Руми)

Моряк всегда [качается] на доске надежды и страха –
Когда уже нет ни этой доски, ни человека, остается только погружение. (Руми)

Небытие услышало призыв; Небытие сказало: «Да [бала], да.
Я ступлю ногой на ту сторону – свежую, зеленую и радостную!”
Оно услышало аласт; оно примчалось опьяненное.
Оно было Небытием, а стало Бытием –
Тюльпанами, ивами и сладким базиликом. (Руми)

Когда появляется мой Возлюбленный,
Какими глазами я вижу Его?
Его глазами, не моими,
Ибо никто не видит Его, кроме Него Самого. (Ибн ‘Араби)

Мое сердце стало способно принять любую форму:
Оно и пастбище для газелей,
И монастырь для христианских монахов,
И храм для идолов, и Кааба для ходящих вокруг
Паломников, и скрижали Торы, и свиток Корана.
Я следую религии любви и, какой бы путь ни избрали
Верблюды любви, такова моя религия, моя вера. (Ибн ‘Араби)

Я знал наверняка, что мы – действительно Одно, но трезвость единения восстанавливала понимание разделенности,
И все мое существо превратилось в говорящий язык, в видящий глаз, в слышащее ухо и в хватающую руку. (Ибн ал-Фарид)

Ближний, и сподвижник, и сотоварищ – все Он.
В грубом одеянии нищего и в царских шелках – все Он.
В толпах разделенности и в уединении собранности –
Клянусь Богом! – все – Он; да – клянусь Богом! – все Он. (Джами)

Иногда мы называем Тебя вином, иногда – чашей;
Иногда мы называем Тебя зерном, а иногда ловушкой,
Нет буквы, кроме [букв] Твоего имени, на скрижали мира –
Каким же именем нам называть Тебя? (Джами)

Мы и Ты неотделимы друг от друга,
Но мы нуждаемся в Тебе, в то время как Ты не нуждаешься в нас. (Джами)

Я не знаю, о сестры, что я на самом деле?
Может быть, я – кукла, может быть, — нить, на которой она висит,
Может – мяч в руке Возлюбленного,
Может – коромысло с тяжелой ношей;
Может – дворец, где царь сидит и размышляет,
И беседует о разных вещах, чтобы узнать новое.
Может, я – конь, которым правит некий всадник,
Может – волна в том океане, что затопляет внешнее бытие,
Может – цветок хны, с его алой краской,
Может – роза, чья голова полна аромата.
Может, я – источник, наполненный тучей,
В котором отражаются солнце и луна;
Может, я – зеркало Бога со времен предвечности,
Которое не описать словами…
Может, я вовсе не существую?! (Сачал Сармаст)

Он – Абу Ханифа, и Он же – Хануман;
Он – Коран, и Он же – Веды;
Он – то, и Он – это;
Он – Моисей, и Он же – фараон. (Сачал Сармаст)

Как могу я определить, что я такое?
Я – полностью существующий и не-существующий.
…Иногда я пылинка на диске солнца,
Порой рябь на поверхности воды.
То я летаю, оседлав ветер дружбы,
То я – птица в мире бестелесного…
Я окутал себя четырьмя элементами.
Я – облако на лике неба…
В уделе верующего я – мед,
В душе неблагочестивого – жало.
Я пребываю с каждым и во всех вещах,
Лишенный несовершенств – я безупречен. (Мирза-хан Ансари)

Когда люди, привычные к обыкновенной речи, спрашивают нас,
мы отвечаем им таинственными знаками
и темными загадками: ибо язык человека
не может возвестить столь возвышенную истину,
превосходящую все человеческие мерки. Однако сердце мое
познало ее и узнало об этом по тому восторгу,
что потряс и наполнил мое тело, каждую его частицу.
Разве ты не видишь, что эти мистические чувства берут в плен
Само искусство речи – подобно тому как люди, которые знают,
Побеждают и повергают в молчание своих непосвященных врагов? (Ибн ‘Ата)
Все, что касается тонкостей звезд
или различных тайных наук, я прочел и изучил каждый лист.
Когда я нашел Тебя, я смыл все страницы. (Джами)

Сначала я много лет была несчастна из-за щелки между зубов, в честь которой меня назвали Аллой, как кто-то тут предположил, кивая на Пугачеву.
Эта жуткая щель была источником моей несчастливости долго.
Поэтому меня не любят нормальные пацаны в школе, считала я, а только которые с мамой-одиночкой, хулиганы и двоечники.
Кому я нужна с такой расщелиной. Только им.
Потом нашелся стоматолог, который что-то придумал и щель исчезла. Но счастья как не было так и нет.
Потом я худела. Я думала, что я толстая и никто никогда не полюбит. И худела и худела. Но меня параллельно любили и любили, а я считала, что они скоро очнутся и ужаснутся, ну, как можно такую толстую любить. А пока пусть любят, дурачки. И была несчастлива, ведь меня любят понарошку как будто. Всерьез такую толстую не бывает, что любят. А они все любят и любят. Боже, как я несчастна… За что?! Зачем они меня любят?! Издеваются…
Потом меня полюбил муж, я расслабилась и стала по вечерам за долгими разговорами мести все подряд и разжирела. Муж продолжал любить и я была глубоко несчастлива, так как думала — как же так? ему все равно, стройную или жирную любить? Это ужасно. По идее, должен разлюбить. Терпеливо ждала, когда разлюбит, и тавро несчастливой не исчезало. Да он меня просто не замечает, расковыривала я свою несчастливость. Любил бы — сказал, мол, ты это чего, прямо корова. Как мне теперь тебя прикажешь любить? А он не говорит ничего, наверное, лень, думала я. Разве это любовь, горестно думала я.
И вот так все время.
То щелка между зубьями, то жопа толстая, то щелки уже нет, то диеты, то разжирела, то похудела аж на 20 кг, а никто не замечает, и ходишь несчастливая как дура. А никому не видно. Хоть серьги надевай с бриллиантами, чтобы и щель заметили, и толщину и кожу с костями, это когда похудела.
Так и прошла жизнь в несчастливости.
То холодильник пора менять, то обои надоели, то города и республики, все надоедало, везде несчастливая.
И наконец привалило счастье! Терпенье все перетерло. Даже
Читать дальше →

«Жили по соседству язычник и христианин. Христианин всю жизнь плоть усмирял, усердно молился, все мощи обсосал где только смог, деньги попрошайкам раздавал — сам голодный сидел, другую щеку подставлял если били — в общем, страдал и мучался. А язычник в поле Дождьбога поприветствует и живет в свое удовольствие. Вот померли оба, и попали в рай. Смотрит христианин, что язычник с Богом за одним столом сидит, а его посуду мыть поставили.
Говорит:
— Господи! Он же ничего не соблюдал! А ты его с собой за стол сажаешь?
А Бог отвечает:
— Так он всю жизнь считал себя внуком божьим, а ты рабом. Каждому по вере его!».

Поскольку, по определению, нельзя передать непередаваемое, один дервиш изыскивал способ сообщить посредством демонстрации кое-что о чудесах, которые он испытал.

— Аналогия — вот ответ, — сказал он себе и стал размышлять в этом направлении…

После множества проб и ошибок он научился ходить по воде.

Затем, собрав местных крестьян во главе со старостой, он медленным шагом пересек озеро.

— Что вы об этом думаете? — спросил он, когда перешел на другую сторону.

— Одно мне непонятно, — ответил староста, — почему вы не научились плавать как все?

— Что ты хочешь?
— Я хочу убить время.
— Время очень не любит, когда его убивают.

Льюис Кэрролл, " Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье"

«Узнайте же, монахи, человек — есть бог-младенец.
Время же — пеленки.
Пространство окружающее — также.

И тело вместе с ним, и также чувства, и все, что могут воспринять они.
И мать, что с неусыпною заботой дитя блюдет — она прекрасно знает:

пеленки — это вовсе не малыш. А вот малыш не ведает того.»

Михаил Найми. Книга Мирдада.
/ THE BOOK OF MIRDAD. MIKHAIL NAIMY/