Суфизм

… Человека можно справедливо назвать семенем Божьим. Бог великий и бесконечный, самый сознающий внутри Себя, охватывает собственную природу во всем многообразии, и таким образом Он есть един, и Он есть все. Само проявление подобно деревцу, проросшему из божественного корня. Натура — это его ствол, а все аспекты натуры — это ветви, листья, плоды и цветы; а от этого дерева опять происходит то же семя, — человеческая душа, которая и была первопричиной этого дерева. Это семя есть дух человеческий, и так же как Бог содержит всю вселенную в себе, будучи одним, так и человек содержит в себе всю вселенную как Его миниатюру.
… Когда душа устремляется из сознания, ее можно обозначить как стрелу. Стрела, устремившаяся в воздух, летит вверх настолько, насколько ей определили воля и сила лучника. Когда она достигает максимальной высоты, она начинает возвращаться. Смерть физического и есть возвращение той стрелы. Конечно, по пути обратно она может где-нибудь задержаться, так же как и стрела иногда застревает в ветвях деревьев, однако в тот или иной день она возвращается на землю, к своему собственному элементу. И вверх от нее она теперь уж точно не полетит. Так же и с человеческой душой, когда она, закончив свой путь на земле, возвращается к своему началу, притягиваемая его силой.

… Я глубоко размышлял над всеми религиями и нашел, что они многочисленные ветви ствола, имеющего один корень. Не требуй от человека, чтобы он исповедовал определенную веру, ибо в этом случае он лишь отделится от своего прочного корня. А ведь сам корень ищет человека и указывает ему величие и значение всего, и лишь тогда человек их осознает.

… Когда человеческая сущность была явлена ему во всем своем потрясающем великолепии, он отказался даже взглянуть на нее и продолжил поклоняться Богу в аскетическом уединении… Бог сказал ему: «Преклонись!».
Он ответил: «Никому другому!».
Бог сказал ему: «Даже если Мое проклятие падет на тебя?».
Он прокричал: «Никому другому!».

Читать дальше →

Однажды река решила пересечь пустыню. Она плыла и текла пока солнце и отсутствие русла не остановили её на полпути, иссушив всю и измотав.
Тогда Солнце сказало реке. Так ты пустыню не пересечёшь. Ты должна измениться, перестать быть рекой, исчезнуть и стать чем-то иным. Я помогу тебе превратиться в пар и облаком ты пролетишь над пустыней.
Реке страшно было, но она согласилась и растаяла.
Дальнейшая её судьба неизвестна.


Однажды к Мастеру пришел учёный и говорит: Я знаю больше тебя. Сутры и тантры наизусть читаю. Все веды в моей голове. Я учу детей и содержу храм. А ты. Нищий сидишь тут и молчишь всё время. Родом из крестьян, даже читать не умеешь, а люди всё идут и идут к тебе. Скажи, в чём секрет?
Я покажу, — сказал Мастер, встал и пошел. Учёный пошел за ним. Так они шли и шли целый день. Уже стало смеркаться, когда раздраженный ученый окликнул мастера и прокричал. Ну всё. Хватит уже, мы идём целый день и уже ночь скоро, мне домой надо, у меня жена и хозяйство и за храмом присматривать надо…
— Видишь разницу, — сказал тогда мастер. — Я могу идти дальше, а твоя граница — здесь.

Суфийская притча

В древние времена рецепт приготовления чая был известен только в Китае. Слухи о чае распространились по всему свету, дошли до мудрецов и невежд, и каждый пытался как можно больше узнать о нём в соответствии с тем, каким он его себе представлял.
Царь Инджа (что значит «здесь») снарядил в Китай посольство, которое получило от китайского императора немного чая для своего правителя. Но, увидев, что даже простые китайские крестьяне пьют чай, посланники Инджа решили не привозить своему царю столь грубый напиток; к тому же они были убеждены, что китайский император обманул их и вместо небесного напитка подсунул какую-нибудь дрянь.
Между тем величайший философ из Анджа (что значит «там») собрал все, какие только мог, сведения о чае и пришёл к выводу, что это некая субстанция, которая в самом деле существует, но редко встречается и принадлежит к порядку вещей, мало известных. Ибо ничего определённого о нём нельзя было сказать: трава это или вода, зелёный он или чёрный, горький или сладкий?
В странах Кашиш и Бебинев люди на протяжении целых столетий испытывали все травы, какие им только попадались. Многие травы оказались ядовитыми, чем весьма разочаровали своих исследователей. А так как никто не завёз в их земли семена чайных кустов, все их поиски были тщетными. Они также перепробовали всевозможные жидкости, но с тем же успехом.
На территории Мазхаба («сектантство») при исполнении религиозных обрядов процессия жрецов перед толпой верующих провозила небольшой ларь, наполненный чаем. Но никому и в голову не приходило приготовить из него напиток. Они даже не знали, как это делается. Все были убеждены в том, что чай сам по себе обладает магическими свойствами. Однажды один мудрый человек сказал:
— Вы, невежды! Залейте его кипящей водой!
Но его тут же схватили и распяли, потому что согласно их вере такие действия могли бы разрушить свойства чая. Подобный совет мог дать только отъявленный еретик и враг религии. Незадолго до гибели мудрый человек раскрыл секрет приготовления чая небольшому кругу людей. Этим людям удалось сохранить немного чая, и они тайно приготовляли его и пили. Один человек, застав их за чаепитием, спросил:
— Что вы делаете?
Они ответили ему:
— Это лекарство, которым мы лечимся от одной болезни.
Итак, одни видели чайные кусты, но не обращали на них никакого внимания. Другим его предлагали испробовать, но они отказывались, полагая, что это напиток для простых людей. Третьи владели чаем, но вместо того, чтобы пить его, поклонялись ему. За пределами Китая лишь несколько человек пили чай, да и то в строгой тайне. Но вот пришёл человек знания и сказал купцам, занимавшимся чайной торговлей, любителям чая и другим:
— Тот, кто испытал, — знает. Кто не испытал — не знает. Вместо того чтобы произносить пустые речи о небесном напитке, предлагайте его людям на ваших пирах. Те, кому чай понравится, попросят ещё. Те, кому он не понравится, продемонстрируют, что недостойны сделаться его почитателями. Закройте же лавки красноречия и таинственности и откройте чайханы опыта.
Итак, от города к городу, от села к селу потекли по Шёлковому Пути караваны с чаем. Купцы, чем бы они ни торговали — нефритом, драгоценными камнями или шёлком,— останавливаясь на отдых, готовили чай, если умели, и предлагали его местным жителям, знали те о нём или нет. Так появились чайханы, которые строились на всём пути от Пекина до Бухары и Самарканда. И те, кто пробовали, — узнали.
Вначале, как всегда бывает, чаем заинтересовались только великие и проницательные мыслители, давно искавшие небесный напиток. Прежде их отношение к чаю сводилось к таким стереотипным фразам: «Но ведь это обыкновенная сушёная трава» или «Почему ты кипятишь воду, чужестранец? Ведь я прошу у тебя небесного напитка». А иные из них говорили: «Как мне знать, что это такое? Докажите, что это чай. Да и цвет вашей жидкости не золотой, а коричнево-жёлтый». Но когда истина сбросила с себя покров тайны и чай стал доступен всем, кто хотел его попробовать, роли людей поменялись, и те, кто высказывались теперь подобно этим мудрецам, оказались в дураках. Такая ситуация сохраняется и по сей день.

Николай Заболоцкий «Метаморфозы»

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной, — Не я один. Нас много. Я – живой.
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мёртвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.

А я всё жив! Всё чище и полней.
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой, и мёртвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре — Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Как всё меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растёт и мир растений множит.

Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!

1937 г.

Из книги Идриса Шаха “Учиться как учиться” > Познание собственной искренности

Вопрос: Как человек может узнать, искренен он или нет?

Ответ: Быть лицемером — это, возможно, худшее, что бывает. Но мне думается, что есть нечто более губительное; воображать, что не притворяешься в ‘благих намерениях’. Не воображайте, что вы притворяетесь, и не занимайтесь самобичеванием, ибо и то и другое может быть формой самопотакания.

Имейте мужество признать, что, вне зависимости от того, на скольких людей производят впечатление кажущиеся смиренность и самопорицание набожных людей, реальное усилие — в познании самого себя, так чтобы с этим можно было что-то сделать. Стоит только поддаться и встать на сравнительно легкий путь принятия на себя личной вины, и вы можете стать виновным в саморазвлечении, упоении своей никчемностью.

Если вы так поступаете, то люди могут восхищаться вами, они могут ставить вас в пример, традиционная литература может поддерживать вас в мыслях и действиях, общество может верить, что оно получает пользу от вашего существования — но для вас это путь в никуда.

Люди реального знания существуют, можно сказать, для указания по-настоящему серьезным искателям, что человек в действительности обманывается, когда чувствует себя праведным. Они существуют не для того, чтобы заклеивать щели обоями, соглашаясь, что определенная тренировка мышления или последовательность действий, либо и то и другое вместе, являются неизменными признаками подлинной веры и практики.

Один великий суфий сказал: “Святой до тех пор святой, пока не знает, что он святой”.

Суфий во все времена вызывали уважение и понимание у большинства религиозных людей тем, что настойчиво утверждали, что искренность никогда никому не может быть просто приписана. Люди узнают об искренности в себе и в других, наблюдая действия и изучая мысли, и сверяя слова с поступками.

Неглубоко верующие люди устраивают ‘проверки’ на искренность, которые лишь продлевают невежество и неправильное понимание.

«Осмелитесь ли вы быть теми, кто вы суть на самом деле?»
Пир-заде Зия-Инаият-хан

«Завершение всего творения нужно искать в человеке. Но найти его там можно лишь тогда, когда человек пробудил в себе то, что олицетворяет в нем первоначало, то есть Самого Бога».
Хазрат-Инайят-хан

Представьте себе на секунду, что вы — пришелец из глубин Вселенной, который только-только прилетел на Землю. Если вы оживите в себе воспоминания о виденных вами мирах, вам откроются знания, которые неведомы большинству обитателей этой Маленькой планеты: глубокое понимание сокровенных тайн жизни. Фактически, вы гражданин Вселенной — и не только физического мира, но и других сфер.

Возможно, вы решили прийти на Землю для того, чтобы обрести опыт существования в уникальной среде. Или, мо-жет быть, вас привело сюда желание оставить свой след или улучшить жизнь человечества. Однако для выполнения этих задач вам пришлось принять тело, сотканное из тканей ваших родителей и предков, которых вы сами выбрали для своего нынешнего воплощения. Со временем вы приспособились к новой физической и социальной среде — вы трудились, влюблялись, приобретали друзей, обзаводились семьей и путешествовали по миру. Постепенно воспоминания о вашем первом доме тускнели в вашем сознании, пока и вовсе не стерлись из памяти.

Вначале вы были вполне довольны своей жизнью на Земле. Вы были счастливы. Потом вы оказались в состоянии серьезного духовного кризиса, в вашем сознании произошли перемены. Вы увидели жизнь по-другому, и в вашей душе поселилась тревога. Ваше бытие стало казаться тщетным — вы поняли, что жаждете свободы. В ностальгии по чему-то, не имеющему даже названия, вы стали смотреть на звезды. Постепенно пришло ощущение родства со всей окру-жающей вас природой: деревьями, бабочками, солнцем, животными и птицами. Вы вновь открыли для себя нечто давно забытое. С чувством изумления и благоговения вы начали диалог с собой о природе вещей, пытаясь ответить на вопрос: в чем же источник красоты, страданий, тайна творения? Кажется, что за видимой гранью сокрыто нечто невероятное. Но ответ ускользает от вас, оставаясь за пределами вашего понимания.

После долгих исканий —внезапная вспышка-пробуждение, и к вам возвращается память о прошлом существовании. Подобно тому, как находят старинную драгоценность, многие годы пролежавшую под слоями грязи и пыли, вы вновь открываете свое истинное Я, подлинную индивидуальность, которая была сокрыта в глубинах вашего подсознания. Словно пелена спала с ваших глаз, и вы видите мир уже не через узкую призму земного восприятия, а глазами вашего космического Я. Вы обрели рентгеновский ум, постигающий спрятанную под покровом творения истину, — откровение великолепия Вселенной, — Единую Сущность, которую люди называют Богом.

И, о чудо, с вашим пробуждением пробуждается вся Вселенная. Танцем атомов и кружением галактик, распускающимся цветком, внезапным изменением в мироощущении тех, кого сломила жизнь, —весь Космос отзывается: «Пробудись!» И несмотря на то что вы остались в прежнем теле и ваши личные качества не претерпели изменений, отношение к жизни кардинально изменилось: ваше сознание превратилось в линзу, сквозь которую Бог смотрит на физический мир; вы стали «зраком Божьим».

И ваш взгляд отныне божествен.

Эта притча передает суть суфизма — историю нисхождения каждой души в существование, ее опыт страданий, вызванных отделением от изначального бытия и последующее пробуждение ее Божественной природы. Ибо с того мо-мента, когда душа обретает физическую форму, ее память о божественных сферах притупляется. Мы помним лишь то, что было с нами после рождения. Но забытое знание о Вселенной все еще живет в глубинах нашего подсознания. И, подобно кропотливому археологу, мы можем восстановить это знание, расширяя свое сознание при помощи медитации и молитвы. И тогда мы испытываем чувство, подобное тому, что мы испытали, заметив свет в глазах младенца (у меня оно часто возникает): «Я это уже видел. Я это помню».

На самом деле секрет суфизма заключается в смещении точки зрения —с нашей личной к Божественной. У человека есть два полюса сознания: индивидуальное, «личное я» и Божественное, «Высшее Я». Именно на полюсе «личного я» мы скованы и ограничены. Мы склонны винить в наших бедах и разочарованиях жизненные обстоятельства, однако истинный их источник сокрыт в том, что мы не ведаем о своем «Высшем Я».

Из книги Пир – Вилайят – Инайят – хан. «Пробуждение. Опыт суфиев»

Сделай один шаг от себя и узри! — вот Путь.

Что бы у тебя ни было на уме — забудь это.
Что бы ты ни держал в руке — отдай это.
Какова бы ни была твоя судьба — предстань пред ней!

Ад – где «ты» есть, а рай – где «тебя» нет.
Сделай один шаг от себя и узри! — вот Путь.

-Совершенный мистик это не тот, кто пребывает в экстатическом созерцании Единства, не благочестивый отшельник, избегающий сношений с родом человеческим. Подлинно святой человек находится среди людей, ест и спит с ними, покупает и продает на базаре, женится и вступает в контакты с обществом, но при этом ни на мгновение не забывает Бога.

-Когда ты думаешь, что нашел Его, в это самое мгновение ты потерял Его. И когда ты думаешь, что потерял Его, тогда ты находишь Его.

-Быть суфием значит отказаться от всякого беспокойства, и нет худшего беспокойства, чем мы сами. Когда ты занят собой, ты отделен от Бога. Путь к Богу состоит из одного шага: шага от себя.

-Необходимо иметь «духовную нужду», ибо для искателя нет более короткого пути к Богу. Если она коснется твердого камня, из него забьет источник. Для суфиев духовная нужда есть основа основ; это излияние Божьей милости на них.

-Духовная нужда — это живое и лучезарное пламя, которое Бог помещает в грудь своему слуге, чтобы сгорела его самость (нафс). И когда она сгорает, этот огонь преображается в огонь «любовного томления» (шаук), который не затухает никогда, ни в этом мире, ни в следующем.

-Быть суфием значит отказаться от всякого беспокойства, и нет худшего беспокойства, чем мы сами. Когда ты занят собой, ты отделен от Бога. Путь к Богу состоит из одного шага: шага от себя.

-Суфий доволен всем, что делает Бог, дабы Бог был доволен всем, что делает суфий.

-Совершенный мистик это не тот, кто пребывает в экстатическом созерцании Единства, не благочестивый отшельник, избегающий сношений с родом человеческим. Подлинно святой человек находится среди людей, ест и спит с ними, покупает и продает на базаре, женится и вступает в контакты с обществом, но при этом ни на мгновение не забывает Бога.

-Рассказывают, что когда однажды Абу Саид Аби-л-Хэйр шёл по улице с группой учеников, собака вцепилась в одежду одного из дервишей. Дервиш замахнулся посохом и ударил собаку. Та подбежала к мастеру Абу Саиду и пожаловалась на дервиша, обидевшись, что её ударили только за то, что она вцепилась в его одежду. Мастер Абу Саид ответил: “А почему бы тебе не укусить меня в отместку?” Собака запротестовала: “Я не о том! Я не стремлюсь отомстить. Он был одет как суфий и тем обманул меня. Я ожидала, что коль скоро это суфий, то я могу укусить его, не опасаясь, что он причиним мне вред”.

-За четыре тысячи лет до сотворения этих тел Бог создал души и держал их подле Себя, излучая на них свет. Он знал сколько света получено каждой душой и одарил милостью каждую в соответствии со степенью просветленности. Души были погружены в свет, покуда не напитались им. Те, кто живет в радости и согласии друг с другом в этом мире, должны были быть близки в том месте. Здесь они любят друг друга и называются друзьями Бога, и они — братья, любящие друг друга ради Бога. Эти души узнают одна другую по запаху, как лошади.

В своем «Пророке» Халиль Джебран пишет:

Любите друг друга, но не делайте оков из любви:
Позвольте ей стать морем,
Волнующимся меж берегов ваших душ.

Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши.
Давайте друг другу вкусить своего хлеба, но не ешьте от одного куска.

Пойте, пляшите вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок,
как одиноки струны лютни, хотя от них исходит одна музыка.

Отдавайте ваши сердца, но не во владение друг другу.

Когда два человека любят друг друга, возникает связь сердец. Нельзя путать это с привязанностью или взаимной зависимостью. Различие в том, что в любви есть пространство, в котором можно познать пути любви.

Суфии говорят, что человеческие отношения – это только подготовка к настоящей Любви. За чувствами влюбленных скрыто нечто более глубокое. Слушая и воспринимая сердце другого человека, мы окунаемся в «бурное море» любви. Там мы приближаемся к вратам сердца сердец, где нас ожидает Он.

Его любовь – корень нашего томления, нашего желания вернуться Домой.
Если мы отдаем себя Его любви к нам, тогда открывается темница, в которой томилось сердце, и Он наполняет нас ароматом единения.

Внутренне – это процесс притяжения.

Он, великий Возлюбленный, Хозяин путей любви, манит нас ароматом единства.

Он призывает нас к Себе, чудесным образом переводя наше внимание от внешнего мира к тайнам души, подталкивая нас к исчезновению, которое испытывает каждый влюбленный в момент счастья.

Человек на смертном одре завещал, как разделить имущество между тремя сыновьями. Он посвятил всего себя сыновьям. Они стояли вокруг него подобно кипарисам, молчаливые и сильные.
Он сказал городскому судье: «Кто из моих сыновей самый ленивый — отдай ему все наследство».

Вскоре он умер, а судья обратился к этим троим: «Пусть каждый из вас отчитается о своей лености, чтобы я мог понять, насколько вы ленивы».

Мистики — специалисты по лени. Они полагаются на нее, поскольку все время видят Бога, совершающего работу вокруг них. Урожай все прибывает, однако они никогда даже и не пахали!

«Ну-ка, расскажите, в чем именно состоит ваша лень».

Каждое изреченное слово — это завеса сокровенного «Я». Малейший взмах завесы, не шире куска зажаренного мяса, может открыть сотни взрывающихся солнц. Даже если сказанное тривиально и ложно, слушающий слышит источник. Один ветерок налетает из сада. Другой — летит от кучи пепла. Подумай, как различны голоса лисы и льва, и о чем они говорят тебе! Услышать кого-то — все равно что снять крышку с кухонного горшка. Ты узнаешь, что на обед. А некоторые люди отличают по одному лишь запаху вкусное жаркое от прокисшего супа, приготовленного с уксусом. Человек постукивает по глиняному горшку, прежде чем купить его, по звуку различая, нет ли в нем трещины.

Старший из трех братьев сказал судье: «Я узнаю человека по голосу, а если он не говорит, я жду три дня, а после я узнаю его интуитивно».

Средний брат: «Я узнаю его, когда он говорит, а если он не говорит, с ним я завожу беседу сам».
«А если он знает этот прием?» — спросил судья.
Это напоминает мне мать, говорящую ребенку: «Когда ты ночью идешь по кладбищу и видишь чудище, беги к нему, и оно исчезнет».
«А если, — отвечает дитя, — мама чудища наказала ему делать то же самое? У чудищ тоже есть мамы».
Среднему брату было нечего ответить.

Судья тогда спрашивает у младшего брата: «Что если человека не заставишь говорить? Как распознаешь его скрытую природу?»

«Я сижу напротив него в молчании и возвожу лестницу, смастерив ее из терпения. Если в его присутствии слова, исходящие из места превыше радости и превыше скорби, начинают изливаться из моей груди, я знаю, что его душа так же глубока и ярка, как звезда Канопус, восходящая над Йеменом. Когда я начинаю говорить, а моя речь подобна могучему взмаху руки, я узнаю его в том, что я говорю и как я это говорю, потому что между нами открыто окно, смешивающее ночной воздух обоих наших существ».

Младший, очевидно, был самым ленивым. Он выиграл.
За гранью понятий о ложном и праведном есть поле. Встретимся там.

Когда душа прилегла в эту траву, мир слишком наполнен, чтоб говорить о нем. Идеи, язык, даже фраза «друг друга» теряют смысл.