Дзэн, Чань

Чаньский наставник Дачжи пребывал в странствиях и учении более 20 лет и, наконец, вернулся к своему Учителю Фогуану.
— Прошло 20 лет, а ваше тело по-прежнему здорово и крепко! — обратился с поклоном к учителю Дачжи.
— Действительно, в полном порядке! Я проповедовал и разъяснял Учение, переписывал каноны и так проводил каждый день. Будучи постоянно занятым, я чувствовал себя вполне счастливым, — ответил Фогуан.
— Вы всё это время были столь заняты! Учитель, как же вы совсем не постарели? — спросил Дачжи.
— Не было времени стареть! — ответил Фогуан...)))

Монах спросил у Дзёсю, есть ли у собаки природа Будды.
— Нет! — ответил Дзёсю.
— Все ползучие земные твари имеют природу Будды. Как может собака не иметь ее? — спросил монах.
— Вследствие своего кармического неведения ты привязан к мыслям и эмоциям, — сказал Дзёсю.
— Есть ли у собаки природа. Будды? — снова спросил монах.
— Да! — ответил Дзёсю.
— Вы говорите «Да!», но как может природа Будды поместиться в теле собаки? — спросил монах.
— Он грешит, сознательно и преднамеренно, — ответил Дзёсю.

Когда кто-то выступает в защиту буддизма, этим он уже нарушает буддийское учение — дхарма ведет к отбрасыванию привязанности к «Я».

Принципы буддизма не заключаются в неделании зла или в совершении добра. Поскольку добро и зло сами являются Буддадхармой, радость небес и Чистая Земля Предельного Блаженства, впрочем как и адские миры ужасных страданий, все они порождения этого «Я».

Это универсальный принцип: ничего нельзя получить без предварительной оплаты, а успех не приходит без приложения сил.

Поскольку все, так как он есть — это Будда, буддизм не учит при помощи жестких правил или систем, но шаг за шагом в соответствии с личными духовными способностями каждого.

То, что в буддизме понимается под «только умом» — центральное понятие Аватамсака-сутры, означающее, что все существующие во вселенной вещи являются проекциями ума, что нет ничего, что существовало бы отдельно от ума, и что ум является изначальной сутью всех вещей, — не является «только умом», который отличается от «только материального», но является предельным «только умом», в котором материя и разум недвойственны.

Пустота (собственная природа) порождает ум; ум порождает человеческие качества; качества порождают поведение.

Обычно мы думаем, что «материя и разум» являются исчерпывающим обозначением для всего в этой вселенной, однако истинная сущность вселенной пребывает отдельно. В буддизме мы говорим о дхармакайе, которая выходит за пределы личности, и «Истинном Человеке», который превосходит душу. Следовательно, нашей предельной целью является их реализация. Дхармакайя является основанием для физического тела, личности и души. Но люди в мире Саха таковы, что потеряв это основание, продолжают движение из одной жизни в другую меняя тела, личности и души.

Глубочайший смысл буддийского учения — это дхарма, которая не может быть выражена в словах. Но поскольку каждый уже обладает этим, его ум может откликаться на другой ум, позволяя буддам прошлого и будущего передавать дхарму, которой невозможно обучить и невозможно научиться, которая не может быть передана и не может быть получена.

Однажды вечером Филин сказал: — Я слышал, будто разум — это горы, реки и огромная Голубая Планета.
— Правильно, — сказал Ворон.
—И что разум не может быть ни высоким, ни низким, — продолжил Филин.
— Тоже верно, — сказал Ворон.
— Так что же такое разум? — спросил Филин.
— Шарики, — сказал Ворон.

48. Единый путь Ганьфэна
Один монах спросил Ганьфэна: «Будды всех десяти пределов света идут единым путем нирваны. Где начало этого пути?»

Ганьфэн поднял свой посох, прочертил им в воздухе знак «один» и сказал: «Вот оно».

Монах пошел к Юньмэню и задал ему тот же вопрос. Юньмэнь поднял над головой свой веер и сказал: «Этот веер достигает тридцать третьего неба и бьет по носу бога Диши. Он подобен карпу в Восточном море, который бьет хвостом по радуге, раскинувшейся в поднебесьи».

Умэнь заметит: Один учитель опускается на дно моря и там вытирает грязь и подметает пыль. Другой учитель восходит на вершину горы и там поднимает волны до самого неба. Один хватает, другой отбрасывает, но оба поддерживают истиное учение одной рукой. Они подобны наездникам, которые стараются выбросить друг друга из седла. Но найти в мире достойного соперника для них нелегко. Если взглянуть на этих старцев оком истины, то поймешь, что они так и не знали, где начало пути.

Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде, чем открыть рот, ты уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять.
Так ты узнаешь, что всему есть исток.

Однажды Банкей демонстративно сжёг буддийское священное писание. Ученики спросили его:
— Мастер, что Вы делаете? Вы всегда учили по этим писаниям, комментировали их и размышляли над ними. Зачем же Вы сжигаете их?
Мастер рассмеялся и сказал:
— Потому что я пришёл домой. Карты мне больше не нужны…

Когда-то Нансен жил в маленькой хижине в горах. Как-то раз к нему зашел один незнакомый монах, когда Нансен собирался отправиться в поле работать. Нансен поприветствовал монаха и сказал ему: «Прошу тебя, чувствуй себя как дома. Приготовь себе на обед любую еду, какую захочешь, затем принеси мне оставшуюся еду по дороге, ведущей к полю, где я буду работать».
Нансен усердно работал до самого вечера и вернулся домой очень голодным. Странник приготовил еду и наелся досыта. Потом он выбросил все продукты и разбил всю посуду. Нансен увидел, что монах мирно спит в пустой хижине, но когда он растянул свое усталое тело рядом с незнакомцем, тот встал и ушел.
Спустя несколько лет Нансен рассказал эту притчу своим ученикам, добавив: «Он был отличным монахом, и я до сих пор скучаю по нему»

Нам необходимо найти совершенное существование при помощи несовершенного существования, ибо необходимо отыскать совершенство в несовершенстве.

Когда мы гоняемся за внешними объектами, мы теряем рассудок.
Как только человек достигает внутреннего просветления,
Он идет за пределы пустоты окружающего его мира.
Видоизменения, происходящие в пустоте окружающего нас мира,
Кажутся реальными вследствие неведения,
Не пытайтесь найти истину,
Лишь отбросьте предвзятость мнения.
Оставьте двойственность,
Старайтесь ее совершенно избегать:
Как только появляется правда и ложь,
Ум начинает теряться в смущении.
Два есть потому, что есть один,
Но не ищите опоры даже в этом одном:
Когда ум невозмутим,
Ничего на свете не может вам повредить.
Когда вещи вас не волнуют, их как бы вовсе нет.
Когда ум спокоен, его как бы не существует.
Субъект успокаивается, когда исчезает объект.
А объект исчезает, когда субъект спокоен.
Объект есть объект для субъекта,
Субъект есть субъект для объекта.
Читать дальше →

Согласно «Передаче светильника», Эка был либерально настроенным, чистосердечным
человеком, прочитавшим много конфуцианской и даосистской литературы, но
неудовлетворенным их учениями, так как они казались ему довольно ограниченными. Когда
он услышал о том, что из Индии пришел Бодхидхарма, он отправился в Шао-линь-сы, где
остановился учитель. Эка надеялся получить возможность поговорить с ним о предмете,
который ему был неясен, но он всегда заставал учителя молча сидящим лицом к стене. Эка
поразмыслил: «История знает много примеров тому, как в древности искатели истины ради
постижения просветления готовы были пойти на то, чтобы им переломали кости, чтобы их
кровью насытили голодных, чтобы их волосами вытерли грязь на дороге, чтобы их бросили в
пасть голодному тигру. А чем я хуже? Разве я не могу также принести себя в жертву на
алтарь истины?» Девятого декабря того же года он стоял и
Читать дальше →