Огромное количество литературы…
Описывает различные болезни и патологии…
Предлагает лечение и изощренные древние рецепты…
Все готовы помочь стать вам менее больным и более здоровым…

И так мало книг указывают на Само Здоровье!..
Может оно и правильно – чего его описывать?!
Здоровье – оно и есть Здоровье, как его заметишь?!
И еще меньше указателей – на отсутствие самого больного!..

Если нет больного – все последующие шаги излишни!..
Тогда все что остается – Абсолютное Здоровье!..
Но его вообще некому зарегистрировать, понять, описать…
И вы, ничего не получив для «себя» – снова идете к доктору!..

Некоторые из нас обязаны своим пробуждением жизненным неудачам. Острая боль прогоняет сон. Но люди все равно снова и снова набивают себе шишки. Они словно лунатики. Самое печальное в этой ситуации то, что им и в голову не приходит, что все может быть совсем по-другому. Если жизнь вас еще основательно не потрепала и не заставила испить чашу страданий до дна, можно действовать иначе: можно слушать. Это не значит, что все сказанное мной нужно принимать на веру, — такой процесс ничего общего со слушанием не имеет. Поверьте: совсем неважно, согласны вы со мной или нет. Ведь понятия согласия и несогласия имеют какой-то смысл лишь в контексте слов, идей и всевозможных теоретических построений. Ничего общего с истиной эти понятия не имеют. Облечь истину В слова невозможно. Она всегда открывается внезапно — как следствие определенного к ней отношения. Поэтому можно не соглашаться со мной и все равно видеть истину. Но для этого нужно быть открытым и жаждать нового. Вот что действительно важно — о согласии же со мной речь вообще не идет. В конце концов, большая часть того, что я вам предлагаю — это теоретические построения. А ведь адекватно описать живую действительность не может ни одна теория. Поэтому я не в состоянии поведать вам истину, но рассказать о преградах на пути того, кто ее ищет, я могу. Я могу эти преграды описать. Истину же я описать неспособен. И никто не способен. Все, что в моих силах, — это обличить вашу ложь, чтобы вы смогли от нее избавиться, а еще — бросить вызов вашим взглядам и убеждениям, делающим вас несчастными. В моих силах помочь вам забыть — забыть почти все, что было усвоено ранее и что имеет хоть какое-то отношение к вопросам духовности. От вас же требуется готовность забыть, готовность слушать.
Слушаете ли вы так, как слушает большинство людей, — с целью еще больше утвердиться в уже имеющихся убеждениях? Понаблюдайте за своей реакцией на мои слова. Что-то из сказанного поразит вас или шокирует, что-то возмутит, рассердит, смутит или разочарует. А может, в какой-то момент вы воскликнете: «Браво!»

Читать дальше →

   
Никакая плата за внутренний покой не будет чрезмерной. Покой — это гармоничное управление жизнью. Он полон жизненной энергии. Это сила, которая намного превосходит все наши земные знания. И тем не менее, он неотделим от нашего земного существования.Покой вечен. Никогда не поздно обрести покой. Любое время является подходящим для этого. Мы сможем сделать свою жизнь по-настоящему плодотворной, если не будем отрезаны от Источника — Покоя Вечности.Самое большое несчастье, которое только может случиться с человеком, — это потеря внутреннего покоя. Никакая внешняя сила не может украсть его у человека. Покой у человека крадут его собственные мысли, его собственные действия.Наша величайшая защита заключается не в наших материальных достижениях и возможностях. Все сокровища мира — ничто для нашей божественной души. Наша величайшая защита заключается в общении нашей души с питающим всё и осуществляющим всё Покоем. Наша душа живёт в Покое и ради Покоя. Если мы будем жить жизнью покоя, мы всегда будем богаты и никогда не обеднеем. Безграничен наш внутренний покой; как бескрайнее небо, он заключает в себе всё.Долго мы сражались, много мы страдали, далеко мы путешествовали. Но лик покоя всё ещё скрыт от нас. Мы сможем обнаружить его, если когда-нибудь вереница наших желаний затеряется в Воле Господа Всевышнего.Покой — это жизнь. Покой — это вечное Блаженство. Тревоги — ментальные, витальные и физические — действительно существуют. Но только от нас зависит, принимать их или отбрасывать. Они никоим образом не являются неизбежными обстоятельствами жизни. Поскольку наш Отец Всемогущий является Воплощением Покоя, то Покой — это наше общее наследие. Было бы огромной ошибкой прокладывать дорогу будущему сожалению, злоупотребляя и пренебрегая золотыми возможностями, которые даются нам. Здесь и сейчас, среди житейской суеты, мы должны решиться безоглядно броситься в Море Покоя. Ошибается тот, кто думает, что покой сам по себе придёт к нему в конце его жизненного путешествия. Надеяться достичь покоя без духовности или медитации — значит ожидать воды в пустыне.Всё зависит от ума, сознательно или неосознанно, включая поиск покоя. Функция ума заключается в том, чтобы развеять облака сомнения. Функция чистоты ума заключается в том, чтобы разогнать несметные тучи приземлённости и разорвать узы невежества. Если нет чистоты в уме, в духовной жизни не может быть прочного успеха.Мы обретам покой лишь после того, как полностью прекращаем искать недостатки у других. Мы должны принимать мир как что-то своё собственное. Замечая ошибки других, мы погружаемся в их несовершенства. Это ни в малейшей степени не помогает нам. Довольно странно: чем глубже мы погружаемся, тем яснее нам становится, что несовершенства других — это наши собственные несовершенства, но в других телах и умах. Тогда как если мы думаем о Боге, Его Сострадание и Его Божественность расширяют наше внутреннее видение Истины. В полноте своего духовного осознания мы должны прийти к тому, чтобы принять всё человечество как единую семью.Нельзя позволять прошлому терзать нас и разрушать покой нашего сердца. Наши теперешние хорошие и божественные поступки могут легко свести на нет плохие и небожественные поступки прошлого. Если у греха есть сила заставить нас плакать, то у медитации, несомненно, есть сила давать нам радость, одаривать нас божественной Мудростью.Наш покой  — внутри нас, и этот покой  является основой нашей жизни. Поэтому давайте решим с сегодняшнего дня наполнять свой ум и сердце слезами преданности — фундаментом покоя. Если фундамент прочен, то, как бы высоко ни вознеслось здание, нам никогда не будет угрожать опасность. Ибо покой будет снизу, покой  будет сверху, покой будет внутри, покой будет снаружи.

Шри Чин Мой.

«Лезвие бритвы» (автор Иван Ефремов)

Помни, что я тебе говорил о порогах. Никогда не переступай их, ни порога бессмысленности, ни познания, которое превращается в тупое нагромождение фактов, ни других порогов, которые мы часто переступаем в обычной жизни, гонясь за дешевкой, едой, пошлым удовольствием смеха, бесполезной умственной игры и так далее.

… Вспыхивают на воде рубиновые струнки… Сны мелководья тревожат стайки рыбьих мальков… В чистых ладонях речная вода близка к тому, чтоб не нуждаться ни в чьих отраженьях… Так ты живёшь и становишься связью между воздухом и землёю, и сам себе едва ли скажешь, кто ты, ступивший в воды этой молчаливой реки, играющий словами послушник дней, желающий прочесть в немых зрачках одну лишь правду…

Прочел сегодня у Аллики.

Ко мне приходит слепой от рождения человек и спрашивает: «Что такое зеленый цвет? Какой он?» Как можно описать слепому зеленый цвет? Иногда прибегают к аналогии. Я отвечаю: «Зеленый цвет сродни мягкой музыке». «О, мягкая музыка», — повторяет он. «Да, — говорю я, — сродни тихой мягкой музыке». Потом ко мне приходит другой слепой и тоже спрашивает, что такое зеленый цвет. Я отвечаю, что он похож на нежный бархат, очень нежный и мягкий на ощупь. На следующий день двое слепых колотят друг дружку по голове бутылками. «Он мягкий, как музыка», — кричит один. — «Нет, как бархат», — возмущается другой. И продолжают размахивать бутылками. Они не понимают, о чем спорят, иначе они вообще не затевали бы спор. Вот как обстоит дело. В действительности же все еще хуже: вы даруете слепому зрение, он стоит посреди сада, озирается и на вопрос: «Понимаешь теперь, что такое зеленый цвет?» — отвечает: «Еще бы; сегодня утром мне объяснили!»

Ничего не происходит и нечего понимать,
не к чему стремиться и нечего желать,
нет пути, и нет идущего, и нет цели…

Истинное Учение – это Учение, которое абсолютно незаметно…
Оно без капли «показухи» и тщеславия, тихо происходит каждый день…
И называется Оно – «НИЧЕГО ОСОБЕННОГО!..»
Такому важному «тебе» – Оно вряд ли понравится!..
В тотальной простоте Бытия – сложному уму не выжить!..

Друг для друга мы — паломники и долгими, разными и трудными путями стремимся
к месту встречи.

Если путник, взбираясь в гору, слишком занят каждым шагом и забывает
сверяться с путеводной звездой, он рискует ее потерять и сбиться с пути.
Если он просто переставляет ноги, лишь бы не застыть на месте, он никуда не
придет. Прислужница в храме, чересчур озабоченная сбором платы за стулья,
рискует позабыть, что она служит Богу.

Никто из нас не вправе себе одному
приписать чистоту помыслов. Во имя пути, который я избрал, я могу отвергнуть
путь, избранный другим. Я могу оспаривать ход его мысли. Ход мысли не всегда
верен. Но если человек стремится к той же звезде, мой долг — его уважать,
ибо мы братья по Духу.

Основа всякой культуры прежде всего — в самом
человеке. Прежде всего это присущая человеку слепая, неодолимая жажда тепла.
А затем, ошибаясь снова и снова, человек находит дорогу к огню.

Потому-то, друг мой, мне так нужна твоя дружба. Мне, как глоток
воды, необходим товарищ, который, поднимаясь над спорами, рожденными
рассудком, уважает во мне паломника, идущего к этому огню. Мне так нужно
хоть изредка заранее вкусить обетованного тепла, немного подняться над собой
и отдохнуть на высотах, где мы непременно встретимся.
Я так устал от словесных распрей, от нетерпимости, от фанатизма! К тебе
я могу прийти, не облачаясь в какой-
либо мундир, не подчиняясь заповедям какого бы то ни было корана, ни в
какой малости не отрекаясь от моей внутренней родины. Перед тобой мне нет
нужды оправдываться, защищаться, что-то доказывать; с тобой я обретаю
душевный мир…

За моими неуклюжими словами, за
рассуждениями, в которых я могу и запутаться, ты видишь во мне просто
Человека. Ты чтишь во мне посланца тех верований, привычек и пристрастий,
которых, может быть, и не разделяешь. Если я чем-то на тебя не похож, я этим
вовсе не оскорбляю тебя, а, напротив, одаряю. Ты расспрашиваешь меня, словно
путешественника.
Как всякий человек, я жажду, чтобы меня поняли, в тебе я чувствую себя
чистым — и я иду к тебе. Меня влечет туда, где я чист. Ты узнал меня таким,
какой я есть, вовсе не по моим рассуждениям и поступкам. Нет, ты принимаешь
меня таким, какой я есть, и потому, если надо, примиришься и с моими
рассуждениями, и с поступками. Спасибо тебе за то, что ты принимаешь меня
вот таким, какой я есть.

Экзюпери. Письмо заложнику.

Однажды ученик сказал своему гуру, что собирается уединиться в спокойном месте, с тем чтобы заняться медитацией и, возможно, обрести просветление. Раз в полгода он извещал учителя о том, как идут дела. В первом письме ученик написал: «Теперь я понимаю, что значит утратить себя». Гуру разорвал письмо и выбросил его в мусор. Во втором послании говорилось: «Теперь я чувствую все живое на земле». Эту записку постигла та же участь, что и первую. «Теперь я постиг тайну одного и многих», — было написано в третьей записке; учитель порвал и ее. Через несколько лет письма от ученика перестали приходить. В конце концов учителя разобрало любопытство, и он попросил направлявшегося в дальние края путника разузнать, что случилось с запропастившимся учеником. Через какое-то время гуру опять получил письмо. Там был лишь один вопрос: «Что это значит?» И гуру воскликнул: «У него получилось! У него получилось! Наконец-то у него получилось! Наконец он нашел!»