Уязвимость — это понимать, что как бы Велик ты ни был, тебе всегда нужен еще кто-то чтобы ТАНЦЕВАТЬ*

Годы старческого подвига отца Серафима в Вырице
… батюшка тяжело болел. Тяжкие недуги причиняли о. Серафиму невыносимые страдания. Особенно беспокоили ноги — болели и отнимались. Однако старец мужественно переносил эти испытания. Никто никогда не слышал от о. Серафима ни единого стона, ни единой жалобы.
После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: «Буди на все воля Божия. Болезнь — это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою...» Первоначально в Вырице батюшку посещали только самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился людской поток. Посетители с раннего утра и до глубокой ночи «осаждали» келлию старца. Часто приезжали целыми группами или семьями. Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, но в ответ подвижник твердо сказал: «Теперь я всегда буду нездоров… Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!»
О. Серафим всякий раз сам вызывал к себе тех, кому он был тогда нужнее. Его отзывчивое сердце каким-то особым чутьем всегда улавливало истинное горе в массе пришедшего к нему народа. Каким образом старец находил этих людей, оставалось загадкой — обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келлию того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл.
Для множества страждущих о. Серафим был благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а также и деньгами через добрых людей. Благодарно принимая пожертвования от посетителей, старец зачастую сразу же раздавал их тем. кто терпел нужду. Все два десятилетия на вырицких квартирах его бессменно окружала одна и та же скромная обстановка — небольшой столик, кожаное потертое кресло, пара стульев, узенькая железная кровать. По детской простоте своей души старец всегда проявлял ту же простоту и в отношении своей внешности. Потертый ватный подрясничек, старенькая полинявшая ряса, все та же летом и зимою теплая скуфеечка — составляли все его одеяние. Если батюшке приносили какие-нибудь новые вещи, он всегда находил, кому их отдать.
Отец Серафим был необыкновенно строг к себе от первых шагов в подвижничестве до самой кончины. Никаких послаблений — пост, бдение и молитва…
В понедельник, среду и пятницу старец вообще не принимал никакой пищи, а иногда ничего не вкушал и по нескольку дней подряд. Окружающим порой казалось, что о. Серафим обрекает себя на голодную смерть. То, что он ел в те дни, когда принимал пищу, едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни батюшка вкушал часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные — не съедал и одной картофелины, иногда ел немного тертой моркови. Крайне редко пил чай с очень малым количеством хлеба.
Читать дальше →

АНГЕЛЬСКИЙ ЧИН

На смерть схииеродиакона Александра (Мамедова)

В феврале ему исполнилось тридцать, а в конце июля его не стало. Болезнь и смерть схииеродиакона Александра стали ответом Господа на многие вопросы. Ангел посетил Сыктывкарскую епархию в лице этого монаха. Накануне его ухода наместник Кирилло-Мариинского скита игумен Игнатий (Бакаев) поделился через нашу газету печалью и радостью: «Вот лежит у нас больной инок, очень больной, но как много он для нас значит, с каким благоговением относится к нему братия. Он нас объединяет, и сделал для нас больше, чем мы для него: сплотил нас. Не раздор, а любовь вошла с ним в скит».
Читать дальше →

О уподоблении человека Христу

СТАРЕЦ много и говорил, и писал, что хранящие заповеди Господни похожи на Христа. Уподобление Христу может быть и большим и меньшим, но пределов этому уподоблению не положено; так непостижимо велико призвание человека: он воистину становится подобен Богу.
Старец говорил:
«Так возлюбил Господь создание Свое: человек подобен Богу».
Он вспоминает при этом слова Св. Иоанна Богослова: «Будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Иоан. 3, 2).
Старец бесконечно любил слова Христа:
«Отче, которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою» (Иоан. 17, 24).
Бог есть любовь, и как бесконечная любовь. Он всего Себя хочет отдать человеку: «Слава, которую Ты дал Мне, Я дал им» (Иоан. 17, 22).
И если слава сия будет дана человекам, то хотя по сущности своей человек остается тварью, но по благодати становится богом, т. е. получает образ божественного бытия. Подобно тому, как Христос, имеющий образ божественного бытия, в воплощении своем воспринял образ человеческого бытия, и человек, имеющий образ рабского бытия, во Христе воспринимает образ Божественного бытия (Филин. 2, 6—7).
Об этом в своей целомудренной сдержанности не любит говорить даже Священное Писание.
Почему?.. Быть может потому, что слышащие возбуждаются в своем воображении и устремляются мечтанием в заоблачные высоты, забывая, или не ведая, что Бог есть Смирение.

Искатель истины

Один молодой «искатель истины» оказался у ворот суфийской школы. Он обратился к сторожу, седовласому старцу, сидящему неподалеку в тени деревьев.

— Я полагаю, — начал юный философ, — что лишь немногие из нас знают, сколько в этом мире настоящих искателей истины.

— О, я сижу здесь уже полвека, — сказал старик, — и кое-что могу рассказать тебе об этом.

— Действительно? — заинтересовался юноша. — И сколько же их?

— Их ровно на одного меньше, чем ты думаешь.

Попрощался я с Наташей и Леславом, Наташа на прощание мне сказала: «Пусть 242 или 121 маршрутка приедет!» Божественное пожелание сбылось! :) Уже через пять минут пртшла маршрутка, хотя обычно в это время ее приходится ждать долго. Я уселся и задумался о своем, пока не обнаружил, что глажу себя по руке и меня всего охватывает Нежность. Я удивился тому, что это происходило автоматически, то есть я специально не вызвал состояние Нежности, как я обычно это делаю. Я сидел и удивлялся тому, что происходит. В какой-то момент в голове появилась мысль:«Я — Бог», а внутри уверенное чувство мне вторит: «Даааааа». «Я все это создал», а чувство: «Даааааа», и только маленькая часть меня сомневается, почти незаметная часть. «Я есть все Сущее», а внутри: «Даааааа»… И вот я смотрю на маршрутку и думаю (!):«Это создал Я!», и нет сомнения, что это так. И потом: «А как Я это создал?». Смотрю на людей и думаю: «Ух ты какие все интересные!» и их всех создал тоже Я! Я сижу офигеваю от этого чувства, Я действительно не понимал, ну как же я это все создал? Все такое удивительное! Выхожу из мартшрутки, и вижу фонарный столб и меня одолевает: «АФИГЕТЬ! СТОЛБ!!!», а потом на деревья: «ОГО ДЕРЕВЬЯ! ДОМА! БЛИИИН, какое все интересное!» И при этом с лица не сходила улыбка удивления, идут люди, а я не могу не улыбаться, все же такое НЕОБЫЧНОЕ! И вот прихожу я в хостел, а там мой сосед Егор, и я искренне удивляюсь: «Блииииин, ведь я его создал же, но как?» Стою на кухне и рассматриваю разные вещи: стол — ОООООО, какой он интересный! соломка — ОООООО!!! Какая она интересная! шкаф — АФИГЕТЬ! Какой же ты! И паралелльно кушаю, а сзади стоит Егор а я ГЛАЖУ БОЙЛЕР и думаю: «ПОФИГ ваще, что там стоит Егор, ведь бойлер такой ИНТЕРЕСНЫЙ!» :))

Ложусь спать, постоянно улыбаюсь, думаю о том ну как же я это все создал, ничего не понимал, и при этом гладил руки, тело. В какой-то момент я заметил, жжение в район копчика и нижних повзвонков. Думаю: «О! Привет, КУНДАЛИНИ! Я тебя так долго ждал!» И снова в это состояние Нежности. Я переворачивался то на один, то на другой бок, с мыслью что-то так неудобно лежать, и так несколько раз, пока не осознал: «БЛИИИН, ЭТО же КУНДАЛИНИ хочет течь то по одному, то по-другому каналу! А тело само регулирует на какой бок лучше лечь». Я понял, что тепло из копчика поднимается все выше и выше, но на середине позвоночника она остановилась, я обратил внимание на это место и она начала двигаться дальше. Я перенес внимание на что-то другое и она снова остановилась. Так вниманием я ее довел до середины шеи, где она почему-то пошла очень медленно, но в итоге пробралась в мозг.

Если вы считаете «себя» одним из объектов в проявленном мире… Одной из форм Творения – рано или поздно, вы начинаете поиск этого Творца!..
Но Он постоянно ускользает от вас, Он просто неуловим!..
И если вы его однажды обнаружите…
Это будет очередная идея в вашем уме, красивая концепция!..
Вы даже можете начать отождествляться с Ним…
Но тогда иллюзией и концепцией станет само Творение…

Однажды произойдёт простое узнавание, такое тихое: «Ага!..» Художник и есть – его картины!..
Он всегда является тем, что рисует!..
И это не процесс во времени – это просто Танец Бытия… Разворачивающийся прямо Здесь – в этом Моменте Сейчас!..

Тогда и исчезнут все эти бесконечные концепции — «там» и «здесь», «снаружи» и «внутри», «творец» и «творение»…
Мира двойственности больше нет, когда нет «вас» с «вашей личной и важной историей»…
Этого отдельного, обособленного несчастного кусочка «бытия» в Океане Реальности!..

А что есть?..
Серая кошка, играющая с жужжащей мухой!..

Дневник. Я совершенно не сведущ в философии, но долгие размышления, к
коим приводит жестокая необходимость и особенно некие нарушения мыслительных
процессов, проистекающие из вынужденного моего одиночества, наталкивают меня
на определенные заключения, касающиеся древней проблемы познания. Скажу
коротко: мне кажется, что присутствие других людей — и их незаметное
вмешательство во все существующие теории — есть веская причина путаницы и
неясности в отношениях познающего к объекту познания. Нельзя сказать, чтобы
другим отводилась в этих отношениях ведущая роль, — просто им нужно
выступать на сцену в свое время и только при полной ясности, а не когда
заблагорассудится и как бы украдкой.
Читать дальше →

Деревья просят тишины.
Им без нее нельзя на свете.
Но нам их просьбы не слышны,
И нечем нам на них ответить.
Деревья просят высоты, —
Им наша низость не по силам.
И шепчут день и ночь листы
То, что душа давно забыла.
А небо и не шепчет нам,
А говорит одним лишь взглядом. —
Высоким, чистым небесам
От нас глубин прозрачных надо.
Земля уже едва жива,
И молит нас с такой тоскою
Дать ей хоть каплю божества…
Но только что это такое?