А это ощущение некоей константы, связанной с силой восприятия и способностью к концентрации внимания (наверное, это будет наиболее точное определение)
вот это уже интересно, если туда пойти то можно увидеть притязание на восприятие. Восприятие не имеет возраста и притязающий так же считает себя бессмертным. Отсюда все профанация я есть то.
Я знаю, поэтому и написал. У тебя просто нет этого опыта. Так житель Африки, никогда не видя снега убедительно докажет невозможность его существования. Веревка это
Единственная мысль, если хотите. Если эта одна мысль исчезает, вы переживаете то, что японцы называют кэнсё, или видение своей истинной природы. Когда одна мысль, объединённый ум, исчезает, привязанность к себе, которая продолжает одну мысль, или лежит позади единого ума, исчезает.
Эта последняя ступень, взрыв и исчезновение единственного, сосредоточенного потока «я» в не-мысль, или не-«я», это не только цель чань, это также и метод и практика чань.
И это относится не только к чань. В суфизме это сгорание в любви. В Христианстве растворение в Боге. Мы говорим разрушение Я-концепции. Ренц это называет разбитое сердце и т.д.
Я даже не заметил :) Какая нужна адвайта что бы увидеть как человека душит жаба, Дракона лайкают, а его нет. Если живёшь из того что и я и ты — все ТО, то такие мысли не возникают. Сергею постоянно указывают на не проработанные личностные темы, а он воспринимает это как покушение на видение. С видением как раз всё в порядке. Всё дело в его приватизации.
мы входим туда, где не начинались и где были до того, как возникли, а потому это обещанное возвращение блудного сына домой.
А начинались ли то, что ты называешь туда? Я не тролю, это последние вопросы которые задает честный искатель и он никогда не получит ответ, иначе как через свой непосредственный опыт. Но может попытаться снять вопрос через понимание текстов или спецэфекты практик
А кому нужно было это написать? :) Ну конечно же этому, на всё притязающему, ненасытному «Я».
Оно умело имитирует свои уходы и даже смерть,
но всегда тут как тут, в любом желании,
в любом недовольстве,
в любой оценке.
Оно умело имитирует свои уходы и даже смерть,
но всегда тут как тут, в любом желании,
в любом недовольстве,
в любой оценке.