Гурджиев тоже так советовал, но при механическом делании это просто измененное состояние. При подрыве корня это естественное пребывание в ясности и пустотности ума.
Та о которой я пишу не знает никакой тишины. В этом стихе тишина это синоним НИЧТО. А тот фон о котором ты говоришь Этот фон становится последним убежищем, последней опорой, за которою держится живущий. Под его взглядом он густеет, приобретает цвет и плотность и теперь это не фон, а очередной образ. Поглощенность этим образом приводит к тупости и ложному успокоению.
Коль есть творец, зачем он проклял,
На муки дитятко свое.
Или услышав наши вопли,
Их принимает за нытье.
Сценарий добр, плохи актеры?
А может плох и режиссер?
И ложь, опять вершит повторы,
Вещая из фальшивых гор.
Творец с творением нераздельны,
Иначе боль и тьма в сердцах.
И целое не сделать цельным,
Как сыну не родить отца.
Тебе больно и это понятно, указатель читается с точностью до наоборот. ВЫХОДА НЕТ означает что никто и не входил, никто не был в плену и освобождать тоже некого. От того что Я только мысль ничего не изменяется, рассвет так же прекрасен, чай вкусен, музыку волшебна. А то что боль и негативные чувства тоже остаются, то неужели ты надеялся, что этого не будет? Мол у просветленных не жизнь а мед. Почитай историю можно начать с Иисуса :)
Уж извини что лезу в личное, но тут у тебя что то сработало в отношениях с женщинами.Так образ живущий в памяти наполняется реальностью и обуславливает восприятие. Вот в этот момент и надо делать практику, что бы разоблачить стоящего за этим номинальнолго субъекта.
Нет Я это тоже мысль и оно отрицается как реальность но тогда и сам процесс отрицания это мысли об отрицании и они так же нереальны. Но и мысль о реальности и нереальности тоже мысли поэтому больше нет темы для разговора. Но сами вы это не пройдете, нужен финальный поджопник от мастера на живой встрече.
Наша доля висеть и не знать воскресенья,
И кресты на холме, ожидают гостей.
Даже в царстве небесном, не знать нам спасенья,
Только ветер сыграет, на арфе костей.
Только воронов стая, восславит свободу,
И шакал пропоет, эту песню звезде.
Мы сглотнем эту жизнь, как последнюю воду,
Мы не выбрали смерть, и остались в нигде.
Мне вас жаль, вы за деревьями леса не видете:).У вас наверно много депрессивных периодов.Отсюда и постоянный протест.Если вы идете путем отрицания, то дойдите до конца и отриньте само отрицание. Когда все дерьмо, то дерьма нет!
Терять любимых всегда тяжело,
словно кусок отрываешь живого,
И черною трещиною пролегло
со стуком сухим, безвозвратное слово…
Кто умирает? А комья стучат,
я умираю, и с каждым умершим,
Что- то во мне отправляется в сад,
тот изначальный, прекрасный, нездешний.
Там где еще не сорвали плоды,
там где нет смерти, не будет рожденья…
Все мы уходим в эти сады,
До воскрешения, до воскрешения.
Приятие это констатация ЕСТЬ просто есть и так продвигаясь от внешних феноменов к внутренним ты доходишь до принимающего и он просто есть как феномен. Что значит, появился, исчез, снова появился, как любая мысль. Если не вкуриш, то можем договориться о консультации по скайпу.
Но ведь оно уже ЕСТЬ! Зачем понадобился принимающий? Зачем понадобилось принимать то, что есть, когда оно и так есть? Вот для понимания того что принимающий, а это то самое свято Я, равностен принимаемому и делается практика.
А ты готов уйти и не вернуться и постучавшись в дверь ее открыть и встретить там себя, и не узнать себя, кивком спокойным приветствовать отсутствие всего, без прошлого, без знаний о грядущем, прожить без жизни жизнь, и жизнью стать, и раствориться соляною куклой в своей любви, безжалостной как свет, что изгоняет тьму и умирает, себя не отличая от себя? Я не готов, но кто с тобой нас спросит, мы спрячемся в ладонях и глаза закроем, где же я ищите, но некому искать и мы молчим, и там, в молчанье постигаем бездну, в ней бездны нет, но нет и нас с тобой.
Коль есть творец, зачем он проклял,
На муки дитятко свое.
Или услышав наши вопли,
Их принимает за нытье.
Сценарий добр, плохи актеры?
А может плох и режиссер?
И ложь, опять вершит повторы,
Вещая из фальшивых гор.
Творец с творением нераздельны,
Иначе боль и тьма в сердцах.
И целое не сделать цельным,
Как сыну не родить отца.
И кресты на холме, ожидают гостей.
Даже в царстве небесном, не знать нам спасенья,
Только ветер сыграет, на арфе костей.
Только воронов стая, восславит свободу,
И шакал пропоет, эту песню звезде.
Мы сглотнем эту жизнь, как последнюю воду,
Мы не выбрали смерть, и остались в нигде.
словно кусок отрываешь живого,
И черною трещиною пролегло
со стуком сухим, безвозвратное слово…
Кто умирает? А комья стучат,
я умираю, и с каждым умершим,
Что- то во мне отправляется в сад,
тот изначальный, прекрасный, нездешний.
Там где еще не сорвали плоды,
там где нет смерти, не будет рожденья…
Все мы уходим в эти сады,
До воскрешения, до воскрешения.