Помню я так по головам шастал. Мысли в голове, голова у тела, тело — мыслеописание тела в голове, которая у тела, и всё это опять думается то ли подуманной головой, то ли думающей. Забавно было, то по ощущениям тело вместе с комнатой оказывалось в голове вместе со всем остальным, но при этом голова которая была у тела в комнате всё равно куда-то «сбегала», в абстрактную мертвую зону, и оттуда «смотрела», кхм.
В этом случае я имел ввиду под верой стремление установить некий логос или точку отсчета, которая в обычном состоянии даже не осознается, так как установлена как бы по умолчанию. В измененном состоянии сознания она начинает теряться, отсюда и ужас. А вообще как говорят тут это страх потерять себя, на него косвенно выводит страх потери контроля.
Вообще да, всё верно пишете. Нужно хорошо знать, с чем сравниваешь, чтобы сравнивать, притом знать настолько хорошо, что сам эталон под увеличительное стекло не попадет никогда, он всегда должен быть вынесен из поля зрения, так как процесс происходит «из него», он как бы опора для рычага и источник для фактического конфликта, всегда должен иметь другую полярность. Фактическое «мое» авторское думанье например может быть только тогда, когда я сам точно не мысль обо мне. То же самое со счастьем и несчастьем как экстремусами для всей деятельности — чего нужно избегать и к чему стремиться, тоже вынесены из знания и абсолютизированы, чтобы фактический процесс происходил, и мог, так сказать, течь электрический ток, нужно чтобы они сами не были знанием, «мое счастье» и «мое несчастье». По крайней мере мне так кажется.
Недавно ощутил, что такое вера. Неплохо так курнул, и начала пропадать какая-то константа, нечто абсолютно постоянное — типа времени, или реальности, сложно объяснить. Опора исчезала, и я начал искать то что точно правильно и существует и верить в это, перед бездной ужаса и отсутствия постоянства.
Да. Потом я начал слушать прямо противоположную музыку, это был какой-то внутренний протест, чтоли. В детстве играла только поп-музыка, отец переписывал и продавал кассеты в начале девяностых.
Ладно тебе, мне просто нехрен делать, вот я и пишу всякую фигню. Не принимайте всерьез. Без живого общения никакой работы не будет, ну для меня по крайней мере точно.
Каждый раз, когда я что-то такое встречаю, вспоминается притча с Хакуином, в которой он бьет трубкой по голове и спрашивает: «Откуда тогда взялся гнев?»
Вообще да, всё верно пишете. Нужно хорошо знать, с чем сравниваешь, чтобы сравнивать, притом знать настолько хорошо, что сам эталон под увеличительное стекло не попадет никогда, он всегда должен быть вынесен из поля зрения, так как процесс происходит «из него», он как бы опора для рычага и источник для фактического конфликта, всегда должен иметь другую полярность. Фактическое «мое» авторское думанье например может быть только тогда, когда я сам точно не мысль обо мне. То же самое со счастьем и несчастьем как экстремусами для всей деятельности — чего нужно избегать и к чему стремиться, тоже вынесены из знания и абсолютизированы, чтобы фактический процесс происходил, и мог, так сказать, течь электрический ток, нужно чтобы они сами не были знанием, «мое счастье» и «мое несчастье». По крайней мере мне так кажется.