Андрей
@alfin

Из спикерского выступления Сенди Бича:

«Я стал задаваться вопросом, что является для меня самым важным. И я выяснил, что самое важное – это полностью пробудиться духовно и узнать, кто я такой. Зачем я здесь? В чём секрет жизни? Ведь её секрет – это мой секрет! И если я разгадаю его, то мне всё станет понятно. Так что же за существо сидит тут перед вами?
И это стало моим приоритетом. Я начал искать. Вы понимаете, о чём я говорю?
А сказано ли нам где-нибудь, что нашей главной задачей является искать? Заглянем в Пятую Главу. Читаем это на каждом собрании. Какое там последнее слово? Искать. «Бог мог избавить и избавит, если Его искать». Вот что я должен делать! Искать! Я должен стать радаром, который неустанно ищет Бога. Он – моя единственная цель. Всё остальное вторично. Но, ведь, если я сконцентрируюсь только на этом, то кто же позаботится обо всё остальном, происходящем в этом мире? Кто будет руководить моим бизнесом, моими отношениями, моими финансами и всем прочим? Выясняется, что Бог руководит всеми этими делами. Я отнимал у Него эти вещи: «Боже, я позабочусь об этом. Я проконтролирую здесь кто, что и как должен делать. Не волнуйся. Я разберусь».

… И вот», мы теперь в мире Духа. Мы больше не беспокоимся о финансах или о чём-то ещё. О нас позаботятся. Чак говорил об этом постоянно. Помню, когда я впервые услышал его, то чуть в обморок не упал. Он сказал, что это не моё дело заботиться обо мне, что это дело Бога. Я был ошарашен. А он объяснил мне, что моё дело – исполнять Божью волю. Так в примере, который я привёл вам, мы просто подметаем пол.
— И обо мне позаботятся?
— О тебе позаботятся так, как ты даже не предполагаешь. Ты будешь подметать, и взамен тебе вручат ключи от царства.
— А что такое «ключи от царства»?
— Пробуждение!
Ведь царство Духа незримо, пока мы не пробудились. Подметаем, подметаем и пробуждаемся. Подметаем, подметаем и вдруг – озарение! – мы самые счастливые дворники и мы подметаем золотые улицы."

— Халид, расскажи мне о силе. Это похоже на то, о чем писал Кастанеда?

— Опять ты за свое. Если хочешь знать мое мнение, никаких сил вне нас просто не существует. Все эти духи, демоны, домовые, другая шелупонь — только способы описания, метафоры. Они простые, потому что доступные. В них легко верить, особенно если сознание запугано, интуиция спит, а изменяться никак не хочется.

Сила — в тебе, в твоих клетках. Большинство из них спит мертвым сном.

— Интересно знать, почему?

— Потому, что никто ими не интересуется. Ну скажи: зачем тебе в твоей жизни передвигаться с помощью ветра или метать нож?

Я оторопел. Действительно, эти вещи были красивыми игрушками, не более того.

— Это новый опыт, — наконец проговорил я.

— Для тебя этот опыт — просто развлечение. Никакой практической ценности, зато какой простор амбициям! Никто из твоих друзей не умеет так бегать, а ты умеешь.

Никто из них не переживал таких состояний, которые переживал ты. Самое время начать думать, что ты отличаешься от других, что ты — не такой как все, а лучше и сильнее. Раньше этот обман удавался с помощью интеллекта, начитанности, теперь — с помощью мистики.

— Но ты ставишь меня в тупик, постоянно противоречишь себе!

— А как же! Даже думать не смей, что у меня есть какая-то система, которой я хочу научить тебя. Искусство — это полное отсутствие системы, отсутствие правил. Мир таков, каков он есть, в нем нет постоянно действующих законов. Ты хочешь его упорядочить и занять достойное место, чтобы избегать одних опасностей и справляться с другими. Твой мир — это мир твоих убогих возможностей. А они, между прочим, не имеют никакого значения.

— Ничего не понимаю, — я замотал головой.

— Хороший ответ — всегда бы так. Если не понимаешь — говори прямо и не жди объяснений. Просто признайся себе и миру, признайся со смирением и с достоинством. А достоинство в тебе, кстати, и не ночевало.

— Почему это? — возмутился я.

— Да потому. Не умеешь проигрывать, не умеешь сдаваться. Не умеешь говорить правду.

— Да не хочу я проигрывать!

— Вот именно, не хочешь. Потому что боишься. Боишься признаться себе, что ты слабый. Затем и громоздишь вокруг себя сплошные амбиции. Но все они тоже какие-то жалкие, неуверенные в себе. Постоянно хочешь выглядеть лучше, чем ты есть, постоянно себе что-то доказываешь.

— И что с этим можно поделать?

— Дурацкий вопрос. Ты же не машина — тут подрихтуем, тут сменим карбюратор, глядишь — снова как ни в чем ни бывало. Твой деланный прагматизм меня искренне забавляет. Ничего не надо делать! Надо быть — быть тем, что ты есть. Спокойно, без понтов. И ждать, пока твои клетки вспомнят о своем предназначении и проснутся.

Уддияна (Одияна) – одна из самых малоисследованных стран буддийского мира, расположенная северо-западнее Индии с центром в долине реки Сват, на территории современного Пакистана и Афганистана, в древности она была хорошо известна, доступна и славилась своими многочисленными буддийскими центрами, могущественными чародеями и дакинями, хранителями тайных тантрийских учений. В буддийской истории за ней сохранилось название «Страна дакинь», «Страна богов». Уддияна была одним из 24 благословенных районов древней буддийской географии, которая упоминается в садханах великих идамов…
В перечне святых мест, приводимых в тексте Гой-лоцавы Шоннупэла «Синяя летопись» (1478 г.) на первом месте также значится «страна богов» – Уддияна, на втором Джаландхара (низовья долины Кангра) и т.д., на восьмом гора Тисэ (Кайлас), княжества Шамбалы в этом перечне нет…
Уддияна часто упоминается как родина многих буддийских учителей. Самый известный из них – Гуру Ринпоче (Падмасамбхава), родом из Уддияны по приглашению тибетских царей прибыл в Тибет в VIII в. В Тибете он стал известен также под именем Орген Лопен – «Наставник из Уддияны». Согласно жизнеописанию Будды Шакьямуни, он провел четыре года в Уддияне, проповедуя свое учение царю Индрабхути, который выразил свое желание стать учеником Шакьямуни…
Более полно об этой удивительной Стране Богов можно прочитать: baikal.irkutsk.ru/index.php?rubr=13&doc=10

Нашел ссылку на книги издательств «Сангелинг, „Шанг-Шунг, СПб“, „Уддияна“. В них в основном идет речь об учителях и основах учения, называемого по-тибетски Дзогчен
uddiyana.ru/books.htm#jewel --здесь краткая аннотация на книги, а также можно скачать некоторые главы

Из книги Чарли Ч. «Новые Очки»:

«В течение многих лет у меня был клиент, который жил в Фениксе, штат Аризона. Он был сирийцем, его звали Эдди, и он из пачки зелени сделал тридцать пять лимонов, но при этом был самым нищим человеком, которого я знал. Видите ли, к сожалению, в одном из его бизнесов — а он занимался нефтью — у него был партнёр, состояние которого составляло сто пятьдесят миллионов. У него был «люкс» в престижном клубе — одно из самых шикарных мест, что вы когда-либо в жизни видели: панели из шикарного дерева, коллекции редкого оружия, слоновьи бивни, чучела экзотических животных и всё, что только можно придумать. И когда я сидел там с ними, то Эдди аж из кожи вон лез. Несчастный, у него ведь было только тридцать пять миллионов, а у старика Стила сто пятьдесят. Бедняжка! Эди порой говорил мне: «Чарли (в бизнесе меня называли Чарли), могу я стать таким, как ты?», и я отвечал: «Нет, не можешь». Он спрашивал: «Почему?», и я говорил ему: «Эдди, зачем тебе Бог, если у тебя есть тридцать пять лимонов?! Кончай дурачиться! Ты можешь купить всё, что ты хочешь, включая женщин, что ты и делаешь. Кому нужен Бог, если есть такие бабки? Иди заработай сто пятьдесят миллионов, ты сможешь, если не помрёшь (потому что всё, до чего бы он ни дотронулся, превращалось в золото). А когда ты их заработаешь, то поймёшь, что они не сделали для тебя внутренней работы. И ты придёшь ко мне и скажешь: «Чарли, могу я стать таким, как ты?». Скажу вам, что таким как я можно стать только понимая эти вещи. Но он говорил: «Объясни мне это». И мы с ним катались по штату Аризона, беседуя так же, как мы сейчас тут с вами. Но бедный Эдди не заработал сто пятьдесят лимонов; у него так много всего было в башке, что она взорвалась. Инсульт. Он был на десять лет моложе меня, и его уже лет пять или шесть как нет в живых. Невозможно удовлетворить алчность, невозможно „купить“ душевный покой.

Через исследование, мы обнаруживаем, как привязка к убеждениям или суждению, причиняет страдание. До суждения существует покой. Затем появляется мысль, мы доверяемся ей и покой, как нам кажется, исчезает. Сразу заметив появившееся чувство напряжения, мы исследуем суждение, скрывающееся за ним, и понимаем, что оно не соответствует действительности. Чувство позволяет узнать, что мы противопоставляем " то, что существует ", убежденности в реальность мысли. Чувство сообщает нам, что мы воюем с действительностью. Мы можем заметить, что когда мы верим лжи и живем, как будто это истинно, мы и снаружи становимся проявлением наших суждений. Если это замечено, суждение отпадает в свете осознанности и только понимание, что действительно реально, остается. Покой – это то, кем мы являемся без суждения. Пока ум не создаст из приходящих мыслей следующую страшную историю. В конечном счете, исследование само начинает действовать в нас, как естественный, бессловесный ответ осознания возникающим мыслям и суждению

Из книги Дугласа Хардинга
«Жизнь без головы. Дзэн или переоткрытие Очевидного»

Вначале эта медитация будет требовать значительного сосредоточения. Как правило, человеку требуются годы или даже десятилетия, чтобы достигнуть чего-то похожего на постоянное ненапряженное смотрение внутрь. Между тем, метод остается одним и тем же на всем протяжении этого времени. Нужно просто перевести взгляд на того, кто смотрит (или, другими словами, прекратить намеренно не смотреть на того, кто смотрит) и убедиться, что никто не смотрит. Некоторым трудно удерживаться в этом состоянии дольше, чем одно мгновение. Другие — в особенности юные люди, сравнительно мало времени посвятившие созданию у себя иллюзии, что кто-то находится в центре их мира — обучаются этому быстрее. Этого следовало ожидать: они всё еще близки к стадии, когда, младенцами, мы еще не были для себя объектом или вещью. Словно животные, мы жили тогда из своего источника, из центральной Пустоты, бессознательно и без затруднений. Теперь мы хотим вернуться и жить так же, но сознательно.

Это вдохновляющее намерение. По меньшей мере, оно может быть охарактеризовано как плавание по мощному подводному течению эволюции — эволюции сознания, прошедшего предысторию, историю, и теперь сжатое до основных пунктов, до оглавления, в вашей собственной истории в виде личности. (Строго говоря, развивается не само сознание — осознающая себя Пустота — а то, что ее наполняет. Само вечное сознание не может меняться, поскольку существует вне и независимо от своих наполнителей, которые существуют в пространстве и во времени.)

Фрагмент семинара Сиддхартхи

Из книги Дугласа Хардинга
«Жизнь без головы. Дзэн или переоткрытие Очевидного»

Интересующийся безголовием. Вот где начинается «трудная» часть, состоящая в повторении безголового смотрения в Пустоту, пока это смотрение не станет естественным и обыденным; пока вам не будет в любой момент ясно — что бы вы ни делали — что никто этого не делает. Другими словами, пока ваша жизнь не будет вся основана на стреле внимания с двумя острыми концами, из которых один направлен на пустоту внутри, а другой — наружу на то, что ее заполняет. Таков основной способ медитации, используемый на этом Пути. Этот способ подходит для медитации в любых условиях (включая рыночную площадь) и в любом настроении, но, кроме того, вы можете с пользой дополнить его более формальными сеансами медитации — сидя в спокойном месте и наслаждаясь тем же ощущением, в одиночестве или с друзьями.

Это такой тип медитации, который не разбивает наш день на две несравнимые части — время спокойного и отрешенного созерцания, и время самозабвенного погружения в водоворот мира. Напротив, весь день будет проникнут одним чувством, одним постоянным качеством. Что бы мы ни делали, ни предпринимали, ни претерпевали — мы немедленно можем обратить эти ситуации на пользу себе: они дают нам возможность пронаблюдать, Кто участвует в них. (Точнее говоря, Кто участвует в них, при этом совершенно не участвуя.) Короче, изо всех видов медитации этот требует меньше всего позы и подготовки, и (если привыкнуть к нему) наиболее естественен и практичен. А также служит развлечением: ощущение от него такое, словно бы лишенное черт лица Первичное Лицо улыбается, подобно исчезающему Чеширскому Коту!