Макс был обычным чуваком. Он ходил в джинсах, полуспортивных туфлях и вельветовом пиджаке. Увлекался фантастикой, книгами про постапокалипсис. Его интересовало все, что связано с выживанием человека, например, как выжить в лесу с одной спичкой в кармане. Он приобрел себе огниво, компас и бинокль. На работу Макс ходил с рюкзаком, в котором носил обед и солнцезащитные очки. Правда одним рюкзаком не обошлось. У него появились рюкзаки на все случаи жизни. От двадцатилитрового, до стопятидесяти — целая дюжина рюкзаков. С одним он ходит в магазин, с другим в горы, с третьим бродит по окрестностям города, с четвертым собирается идти на Эльбрус.
В его гардеробе стала появляться одежда цвета хаки с многочисленными кармашками и ремешками. В каждой такой ячейке лежит очень полезная для выживания штучка. Чтобы в походе вес рюкзака был минимальным, каждая вещь проверяется на оптимальность и даже у зубной щетки отпиливается ручка. Через интернет он купил себе мачету, навигатор и дополнительные кармашки к рюкзакам. Ох уж эти кармашки. Про палатку и спальный мешок и говорить не надо. Это все у него есть. В нескольких экземплярах.
Для практичности он стал ходить на работу в непромокаемых берцах. Они обработаны специальным составом от промокания. Это не красиво, но практично. Потом ему на заказ из специальной ткани сшили непромокаемую куртку зеленого цвета. Потом он купил специальные непромокаемые штаны — тоже зеленого цвета. Потом еще одни, такие же. Нужно также отметить в рационе Максима всевозможные фонарики, дополнительные аккумуляторы, солнечные батареи и устройства для подачи питьевой воды в движении, балоны с газом, котелки, термосы и многое другое.
Любимая информация в интернете для него — это видео — отчеты диггеров и сталкеров о их походах по всевозможным заброшенным шахтам, заводам и другим глухим местам и все разговоры с Максом, как правило, о предвкушениях будущих походов, выживаниях и аммунициях. Теперь Макс — зеленый
Читать дальше →
Это была первая лекция по философии, на первом курсе автотранспортного факультета политехнического института. Мне было семнадцать лет, учился я в институте после школы по инерции. Большие аудитории мне казались холодными и не дружелюбными. Разношерстные группы, состоявшие из нас, школяров, и ребят уже отслуживших армию, были одновременно шумными и тоскливыми. Слово «философия» вызывала во мне смутные предчувствия, что здесь мне расскажут нечто, что ответит мне на уже зарождавшиеся вопросы — про жизнь и смерть.
Преподаватель задерживался. Я подошёл к пианино, которое зачем-то стояло в углу, у входной двери и стал наигрывать «В траве сидел кузнечик». Ко мне подошёл парень из моей группы и стал подыгрывать на клавишах высоких нот. Через минуту в аудиторию вбежала девочка и попросила прекратить игру, так как она мешает занятиям по высшей математике в соседней аудитории. Мы с товарищем подчинились.
Наконец в аудиторию порывистыми шагами зашёл преподаватель. С первых же своих движений он меня озадачил противоречивыми чувствами. Это был мужчина лет тридцати пяти. Волнистые, соломенного цвета волосы, были растрёпанны, усы под носом такого же цвета торчали веничком вперёд, открывая и подчеркивая бледную пухлую верхнюю губу. Это было как- то несуразно и забавно. Одет он был в замызганный костюм непонятного цвета. Бежь, который был скорей ближе к выцветшему желтому, и вертикальная серая полоска. Рукава и брюки были для его фигуры коротки. Из-под пиджака сильно торчали рукава застиранной рубашки розовато — сиреневого цвета. А из-под коротких брючин виднелись красные носки, которые съехали ниже щиколотки из-за растрёпанных резинок.
Все замерли, а я продолжал его рассматривать. Фамилия Вишневский подкрепила мои опасения. Я почему- то думал, что с такой фамилией нужно играть на виолончели, а не преподавать философию. Когда же он начал порывистыми фразами, которые представляли собой дичайшую кашу из незнакомых мне слов, и распетые модуляциями противного
Читать дальше →
«Пойду прогуляюсь», — сказал я как бы всем и никому — одновременно. Коллеги уткнулись в мониторы и никак не отреагировали на мои слова. Я надел куртку, положил в карманы карандаш, рулетку, очки, телефон и спустился со второго этажа на просторный заводской двор. Чтобы пройти по лужам к цеху и не замочить ноги, мне нужно идти по воде на пятках. Все мои рабочие туфли на подошве дырявые. Это не потому что я неряха. Микродырки появляются на обуви от стружек, которыми усыпан пол в цехе. Почему-то это происходит только с моей обувью. И когда я таким образом иду по двору, меня спрашивают, почему я передвигаюсь таким странным образом. А поскольку людей много, то эту историю приходится рассказывать с завидной периодичностью. Прошкандыляв по лужам и приблизившись к массивным металлическим воротам цеха, я посмотрел на камеру видеонаблюдения, и едва не удержался от того, чтобы не показать в нее язык. Изображение с камеры поступает на мониторы в охрану и кабинет директора. И мне иногда хочется с ними вступить в безмолвный диалог.
В пустом цехе гремела музыка. Стас Михайлов завывал свой очередной шлягер, его противная манера петь всегда привлекает мое внимание и вызывает желание эту дрянь спородировать. Что я успешно и сделал. Я подошел к источнику звука и выключил звук. В каждом закутке цеха, у каждого слесаря или бригады, стоит свой закопченный и припыленный музыкальный центр: какая-нибудь раритетная AIWA или и того древней. А Стас Михайлов перестал звучать из большой самодельной фанерной коробки, в которую врезана автомагнитола и динамики, по одному в каждой грани. Всего значит — четыре.
Я покрутил головой и увидел интересную картину. Посреди просторного прохода, на бетонном полу сидела кошка и жалобно мяукала. Она присела на лапах, сильно выгнула спину вниз, а зад — вверх. «Гуляет», — сказал я вслух. — «Это ж надо, как ее искорежило, хорошо что у людей чуть по другому». Я медленно ее обошел и двинулся к курилке, из которой в цех вытекало сизое марево. За дымом
Читать дальше →
ЧСВ — движет или убивает?
У меня есть друг. Он после розничных продаж наемником, открыл Компанию, в подчинении человек восемь. Процветал. В силу ряда обстоятельств обанкротился. Три года перебивался. Работал таксистом за еду. Рассылает резюме, никто его не зовёт. Однажды назначили ему встречу и вовремя не пришли, он психанул и ушел. Потом он встретил своего бывшего шефа по прежней работе, тому был нужен нач. отдела продаж, кент ему сказал, что все в порядке и ему это не интересно. Постеснялся. Потом он пришел в контору, куда его пригласили на собеседование и отказался заполнить анкету, объясняя тем, что в его резюме все написано. Он таки зашёл к работодателю в кабинет, претендовал на нач отдела продаж, а тот ему предложил классику жанра, продать себя. Мой друг стушевался, психанул и ушел, типа вы узкогрудые щеглы. А у самого ни кола ни двора. Голодранец. Работает сейчас подмастерьем — слесарем, у друга, за еду, ждёт чуда.
Я тоже смотрю вакансии. Везде начальники — парни лет тридцати пяти. А мне за пятьдесят. ЧСВ скребёт душу. Я на Титанике. Дифферент 70 градусов. Из воды торчит уже одна жопа. Я зацепился за что-то, играю на скрипке марсельезу и жду
Читать дальше →
Ехал утром в автобусе и услышал как бабуська разговаривала с водителем. Она его спросила: «Вы скажите, где мне лучше выйти, а то я прошлый раз ехала и не запомнила дорогу, потому что ехала задом наперёд?»
Вроде ничего такого она и не сказала. Кто-то хохотнул, а я задумался. Что-то во мне откликнулось на эти слова. Что-то далекое — далекое и одновременно близкое — близкое. Я вспомнил Шарока, вспомнил Сварупу, вспомнил Тару, вспомнил Релсама, Ерофея, Диего, Простова и Амитолу. Концепцию «я есть». Еще что-то. Потом я подумал, что концепция «я есть» — какая-то глупая и мешающая просветлению, и еще забрезжили какие-то догадки. Но они забрезжили-забрезжили, чуть поколыхались и рассеялись. Поэтому у меня получилось написать только вот эти, вышеизложенные слова.
Скажи мне насколько тщательно ты выдавливаешь остатки зубной пасты из тюбика и я скажу, просветлен ты или нет.
— Ну да. Конечно. Тебе нужно чтобы у него были бабки, квартира, тачка, чувство юмора, чтобы он читал Бунина, слушал Эй Си Ди Си, и чтобы он был накачан и не было языческих татух…
— Как ты точно описал мой идеал.
— Но ты не найдешь такого! — повысил я голос.
— Хорошо, татухи пусть останутся, — сказала она, посмотрела на меня и рассмеялась.
Часто ли видите знаменитостей, дорогой читатель? Я-нет. Но вчера я видел Стинга. Думаю не нужно пояснять, кто это. Ладно, скажу, может кто -нибудь из вас работает водителем маршрутки и дни напролет слушает шансон и блатату… Стинг — это который поет «shape of my heart». Даже если бы он спел только эту одну песню, он бы уже был гением. И вот я его увидел живьём. Я стоял в проёме дверей спортивного манежа и чуть в глубине прямо напротив за роялем сидел Стинг и что- то наигрывал и напевал. Как будто он сочинял новую песню. Рядом с ним стояли два человека, богемной наружности, склонившись к роялю, и о чем то с ним болтали. Я не был удивлен, но меня мягко накрыло некое чувство некой сопричастности к происходящему. По залу ходили какие -то люди. Кто -то стоял по правую сторону у огромного витража. Здесь же суетились телевизионщики. Я стоял, смотрел на это действо и ни о чем не думал. А если и думал, то только об одном " Не сон ли это?". Вдруг Стинг встает из-за рояля и идет к выходу, мимо меня. Мне всучили какое-то оборудование и попросили пройти за музыкантом и помочь с погрузкой в машину. И я на ватных ногах побежал за
Читать дальше →
Нет ничего лучшего, чем сидеть в своей уютной, теплой комнате, слушать как за окном барабанит дождь по балконному карнизу, жевать бетерброд из свежего хлеба с грудинкой и сочинять миниатюру под рабочим названием «Почему я никогда не побываю на Бали». Что интересно, рабочего материала для этого сюжета совсем нет, но вселенная — хитрая штука и к моему дикому удивлению я получаю по Вотсапу сообщение от дочки, с видео-роликом. На видео парень в бейсболке сидит в салоне самолёта у иллюминатора, пьёт джюс и говорит в камеру, нам, зрителям:" Ребята, я завтра на работу не выхожу, лечу на Бали". Слышится шум двигателей, голос стюардессы: «Пожалуйста размещайте ручную кладь».В этот момент камера отъезжает и мы видим что парень сидит на полу, притулив голову к круглой, прозрачной дверце стиральной машины. И далее мы слышим голос его жены за кадром:
— Ты что идиот? Ты идиот?
— А что, и помечтать нельзя? — делает обиженное лицо парень и встаёт с пола.
Таким необычным образом у меня появляется материал для миниатюры. Кстати, у меня даже нет стиральной машины, чтобы можно было притулиться к «иллюминатору».
Вот почему я никогда не побываю на
Читать дальше →
Кстати, наш любимый поэт был ещё тем троллем. Задирал многих и лез на рожон. Ему Мартынов не раз говорил, чтобы он его не трогал. По хорошему. А тому все ни по чем. Ну и грохнул его Мартынов. А в Питербурге все перекрестилась. На одного дурака меньше стало. Никто ж не знал что он гений.
konstruktor