@sasha89

Пока ты делаешь что-либо с позиции некоего «ты», ты все еще «связан». Здесь слово «ты» означает любой объект, который кажется совершающим или не совершающим какие-то действия, то есть любой феномен как таковой. «Ты» означает любой такой объект, который верит, что действует по собственной воле как независимая сущность, и, следовательно, связан отождествлением с феноменом.

Если, произнося «я», мы говорим от лица психосоматического феномена, считающего себя независимой сущностью, действующей или не действующей обособленно в результате собственного волеизъявления, то, что бы мы при этом ни знали, как бы ни практиковали, мы окончательно и бесповоротно связаны.

Если же, говоря «я», мы не считаем, что произносящий это феномен сам по себе обладает независимой волей, даже если может казаться (со стороны других феноменов и его «самого»), что он действует или не действует самостоятельно, и, таким образом, рассматриваем его скорее как «он», а не «я», то, поскольку он не «у руля», Я с ним не отождествлен и Я не связан.

В этом случае слово «Я» чисто субъективно, а для винительного (или объектного) падежа требуется слово «мной», например, после глагола «быть», поскольку у «Я» нет никакого объективного качества, а все, что может быть названо «мной», не может никогда, ни при каких обстоятельствах иметь какие бы то ни было субъективные качества. Таким образом, то, что я есть как «Я», – чисто ноуменально, а то, что является «мной», – исключительно феноменально. Поэтому, если, произнося «Я», мы говорим или действуем из того, что мы есть, – из безличной ноуменальности – со спонтанностью, называемой «Дао», вопрос о связанности больше не стоит, поскольку тогда нет самой сущности, которая могла бы быть связана.


Читать дальше →

Из нового романа Пелевина.

— А каков, по-вашему, механизм личности?
– Личность всегда возникает как набор внутренних комментариев к прямому восприятию. Вот, например, вы едите местный рис. Вы ощущаете его вкус. Само непосредственное переживание будет одинаково для бирманца и японца. Но бирманец, скорей всего, задумается, где бы ему найти рис на завтра. А японец решит, что рис приготовлен неправильно. И вспомнит про обстоятельства, из-за которых он ест неправильно приготовленный рис в мокрых джунглях…

Как только ум отказывается от комментариев, – продолжал монах, – остается лишь чистый вкус риса, и личность исчезает. А как только исчезает личность, естественным образом исчезает страдание, потому что оно – я говорю не о физическом неудобстве, а именно о страдании – тоже имеет природу внутреннего комментария к происходящему. Личность и страдание – это сестры-близняшки. Они сделаны из одного и того же материала. Расставаясь с одним, мы расстаемся с другим…

— А на каком этапе подобной практики личность исчезает окончательно? Через сколько лет?
Монах засмеялся.
– Вот типичное заблуждение ума, привыкшего ковыряться в концепциях. Думать, что личность исчезнет в результате практики когда-то в будущем, означает признавать за ней устойчивую реальность. А личность на самом деле просто вредный эффект, возникающий каждый раз, когда вы морщитесь или улыбаетесь. Она исчезает, как только вы перестаете рефлексировать по поводу своих рефлексий. Это как запах подмышек. Он пропадает всякий раз, когда вы находите время помыться, а не через много лет после того, как вы начинаете священный путь к чистоте.

Что плохого в мыслях? Проблема не в спонтанно возникающей мысли. Проблема в том громоздком и длинном внутреннем комментарии, который она вызывает в омраченном рассудке. Одна тащит за собой другую, другая третью, и возникает лавина. Мысли размножаются как кролики. В языке пали есть даже специальное слово для такого процесса, «папанча».
– С мыслями надо бороться? – спросил
Читать дальше →

ПЕРСОНА(буквально «маска», искусственное «я»): Вы говорите, что я не существую, что у меня нет реальности; вы сравниваете меня с клубом дыма, пара, проплывающим облаком или даже миражом. Но вот я здесь. Но что Я — ?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Вы — результат всех моих контактов с «не-я». Ваша субстанция — это память, также называемая «энергией привычки», ваша жизненная сила — это психическое напряжение, и вы живете утверждениями и отрицаниями.

ПЕРСОНА: Моя сущность не настоящая?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Память нереальна; это похоже на отражение или эхо того, что было воспринято и больше не воспринимается — хотя это не перестало быть; но это искаженный образ восприятия.

ПЕРСОНА: Даже если я ненастоящая, как вы можете утверждать, что меня не существует?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Потому что вы не вещь в себе. Вы существуете только в разговорном смысле: можно сказать, что все, что мы узнаем, имеет видимость существования. Вы оценка, а не реальность.

ПЕРСОНА: И все же вы и ваши друзья много времени говорите обо мне, как будто я существую. Вы говорите, что эго такого-то и такого-то торчит, как щетина у ежа, что у такого-то другого эго, как нарыв на носу, что третий — «невыносимый эгоист». И еще вы сказали, что гордость и смирение — это функции эго, что когда я силен, это проявляются как гордость, а когда я слаб, как смирение. Как они могут быть функцией чего-то, чего не существует?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Они не существуют как вещи в себе, как и вы, и по той же самой причине; они также являются просто оценками функции, зависящей от вас, и вы также всего лишь функциональное проявление.

ПЕРСОНА: Благодаря чему я возникаю?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Благодаря Мне. Я — функция майи. Когда Реальность преломляется через призму Времени и появляется в Разуме как проявление в трех измерениях — что и есть майя — я появляюсь как ядро этого так называемого индивида.

ПЕРСОНА: Почему так называемого?
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЭГО: Потому что слово «индивидуальный» означает то, что нераздельно, а
Читать дальше →

Смотрите – вместо того, чтобы думать о поиске. Реальность заключается в акте созерцания, а не в том, что ваше трехмерное сознание думает, что оно увидело.

Каждый раз, когда вы смотрите, как вы что-то делаете, или что-то воспринимаете, вы выходите за пределы себя.

То, что мы воспринимаем, — это нечто, проецируемое нашим психосоматическим аппаратом внутри нас самих, ибо ничего очевидного не существует вне нашего разума.

ВэйУВэй — Пальцы указывающие на Луну

Сознаваемое мыслится во времени, и всякая мыслимая концепция временна, но процесс сознавания, как и любой процесс, безвременен, это данность, это то, что мы есть, и будучи таковым, он не может помыслить процесс сознавания, у которого нет качеств объекта, которые можно было бы помыслить как феноменальную концепцию.

Разве отсюда не следует, что какими бы ни были наши феноменальные действия, в поступках или мыслях, они никогда не смогут повлиять на нашу ноуменальность?
Как могут какие-то действия или идеи отменить свой временный характер, который делает их тем, чем они представляются? И как они могут заново превратиться обратно из объектной концепции в безвремененную субъективность, которую никогда и не покидали?

Как ни печально об этом размышлять, но мы должны спросить себя, о чем же все эти добрые и искренние люди думают, практикуя разные методы, некоторые — с утра до ночи? Возможно, они становятся очень достойными, даже святыми феноменами, но не более: любая феноменализация — это одностороннее движение. А ноуменализации не бывает. Почему? Вероятно, потому что то, что мы есть, никогда не было чем-то отличным от ноуменального, то есть безвремененного, а то, чем мы кажемся, — феноменально, временно.

ВэйУВэй — Десятый
Читать дальше →

Как феноменальные объекты мы являемся только квантами света или образами в уме, но если бы мы были только феноменальными объектами, мы не могли бы знать явления как таковые, поскольку «воспринимаемое не может воспринимать», как заявлял Хуан Бо, т.е. если бы мы текли в потоке времени, мы не могли бы знать это течение. То, что мы есть, не может быть во временном потоке, в котором объекты появляются для нас(перед нами), поэтому мы должны быть внутривременными, вне потока последовательной продолжительности, в котором возникают объекты.

Автономное «я», которое «живет» и «умирает», обязательно является частью этой временной фантазии, оно претендует на видящего, мыслителя, действующего актера, вещи, мысли и поступки. Но никогда не существовало таких я-сущностей, кроме как фигурантов в фантазии.

Само функционирование — действие в противоположность действующему, — является функциональным, то есть не концептуальной интерпретацией восприятия, а восприятие как таковое, которое является субъективным или праджническим аспектом неизменной Дхьяны или того, что мы есть.

Вот почему «мышление и чувство» в их функциональных аспектах, не интерпретируемых как мысль и эмоция, не подвергаются дуалистическому процессу деления на субъект-объект во времени, они все еще безличны, необъективны и еще явно не переживаются переживающим, но являются переживанием, которое и есть все, чем фактически «он» может быть.

Такая мысль, названная ШэньХуэм «Единой мыслью» или «мыслью Абсолюта», такая безличная необъективность не является интерпретацией квантов как движения, поэтому не является временной: это неизменный фон феноменального процесса «жизни». Это, то, что мы-есть, но затем подвергаясь последовательной продолжительности, он становится мыслью и эмоцией, концепцией и рассуждением, любовью / ненавистью и удовольствием /
Читать дальше →

-Реальность и явления, Субъект и объекты, Причина и следствия являются дуалистическими противоположностями, ни одно из них не может существовать, кроме как по отношению к другому, или, если хотите, относительно. То, чем являются двойственные аспекты, мы не можем знать или постичь, ибо только оно ЕСТЬ, и только оно мы ЕСТЬ — а глаз не может видеть себя; но мы можем присвоить ему слово, такое как Небытие, Принцип Сознания или просто Дао — хотя все слова в конечном итоге дуалистичны.
-А явления всего лишь производные, я-как-явление всего лишь производное?

-Конечно, но даже в этом случае не только как одно явление, объект, но как все явления и объекты.
-Ну и что? Как это повлияет на меня?

-Вы являетесь Субъектом-«Я» и всеми объектами, а не только телом и умом, психосоматическим аппаратом, как вас воспитали, и вы поверили в это.
-Значит, как психосоматический аппарат я существую только как явление, объект, видимость?

-Именно так — как объект сознания, а не как сознательный объект.
-Продолжайте, пожалуйста.

-Да ведь ни один феномен, или объект сознания не может сам по себе иметь сознание! У тени не может быть субстанции: это всего лишь проекция. Это производное; само по себе это ничто, ничем не владеет, ничего не может делать.
-Значит, я даже думать не могу?

-Как объект сознания, конечно, вы не можете! Луна не может светить сама по себе. В солнечной системе есть только одно солнце.
-И это солнце — Принцип Сознания или Дао?

-Верно, называйте это как хотите — потому что, будучи ЭТИМ и ничем другим, мы не можем постичь ЭТО.
-Значит, Оно дуалистически воспринимает нас? То есть наш Субьект конечно.

-Я не знаю другой действительной интерпретации бытия.
-И то, что мы воспринимаем как психосоматический аппарат, — это просто аппарат, активируемый Субъектом-нами, кажущийся сознательным нашим сознанием, кажущийся живым нашей жизнью, поддерживаемый светом и движимый нашим потоком?

-Именно так.
-И «Мы» ничего не можем
Читать дальше →

Когда вы даете шиллинг нищему — вы понимаете, что вы подаете себе?
Когда вы помогаете хромой собаке перелезть через перекладину — вы понимаете, что это вам помогают? Когда вы пинаете мужчину — вы понимаете, что пинаете себя? Дайте ему еще один пинок — если вы этого заслуживаете!

Мы можем понять, что ничто из того что мы можем воспринимать сенсорно, не может быть точным представлением того, что есть на самом деле, поскольку все, что мы можем воспринимать, находится во времени, пространстве и дуалистическом контексте, а он подвержен длительности, имеет форму в пространстве и является одной из частей дуалистической концепции — себя и не-себя, — тогда как, то что есть, таковость, или реальность, вещь-в-себе, должна быть вечной (без времяни), бесформенной (без пространства) и единой (без двойственности).

Как таковые мы не можем знать реальность прямо. Мы можем воспринимать реальность, только обладая качествами, такими как размер, вес, цвет, форма, каждое из которых является функцией своей собственной противоположности, в ограниченном диапазоне наших чувств, что является просто сенсорной оценкой. Если бы мы вообще могли знать реальность чего-либо, мы могли бы предположить, что это могло бы казаться нам только чем-то вроде математического или алгебраического символа.

Хоть многие из нас осознают это достаточно хорошо, но немногие понимают, что то, что мы считаем самими собой, также является объектами, которые мы воспринимаем, подчиняясь тем же условиям восприятия, что и все остальное. Если мы лишаем себя, наших друзей и наших собак имен, функций и качеств, которыми мы их обозначаем, ничего не остается, кроме этой нашей таковости реальности, которая не может быть представлена иначе, как, возможно, математическим символом.

Давайте не забывать, что сигнал- входящее изображение, которое накладывается на сетчатку, вызывает только химические изменения в ней, и что эти изменения, передаваемые нервными импульсами, влияют только на соответствующие химические изменения в
Читать дальше →

Значит, я сам есть ноумен?
Как некий «я», ты — чистый обман, не очень изящный образец чрезмерного воображения! В крайнем случае — просто молва.

У ноумена есть свойства в его обьективном аспекте феноменов или видимости?
Такие термины как ноумен, дао, божественная природа или Я — это всего лишь обозначение «знания» или «ума» в его абстрактном значении, это просто технические термины. Нет такой вещи, как ноумен.

Тогда что?
Ноумен — это только Я, произнесенное всяким и каждым воспринимающим существом, поскольку восприятие этого иллюзорного существа и есть Я, которое это произносит или делает это произнесение возможным.

Получается все феномены — лишь видимость ноумена. И что еще важнее — ноумен есть то единственное, что проявляется в виде феноменов?
Чем еще он может быть? Ведь «он» как таковой — всего лишь концепция.

В смысле «он» не имеет действительного существования?
Ни действительного, ни фактического. Ноумен — это всего лишь «Я», кто бы это ни произносил. И это Я-ноуменальность не существует, не иначе как феноменальная видимость.

Тем не менее каждый обьект, воспринимаемый моими органами чувств, то есть вообще всякое явление, есть лишь моя собственная ноуменальность, выраженная как разнообразие феноменов?
Есть лишь ноуменальность, которая есть то, что ты есть.....

И это не что-то?
Наконец-то!

А воспринимаемые феномены? Человек к примеру — что это? просто отражение?
По факту человек — ничто, просто видимость. Отражение — это точное представление обьекта. А человек — это частичное и искривленное искажение, составленное из измерений абсолютной не-сущности, которая и есть он.

Читать дальше →

Лишь с полным смирением и абсолютной неподвижностью ума мы можем узнать, что мы такое на самом деле.

Среди неисчислимых – по причине исторической неизвестности – человеческих существ, пришедших к пониманию, что они – эта невообразимая необъятность, а никак не их незначительное «проявление» (как феноменов), есть несколько тысяч, о которых сохранились какие-то записи, и лишь несколько сотен из них оставили нам свидетельства своего пробужденного понимания.

Грандиозное и тотальное понимание того, что есть мы, воспринимающие существа, все вместе и каждый из нас, люди, животные и растения, – это единственный предмет данной книги. В ее основе – рассказы пришедших к пониманию того, кто они такие, о том, что они обнаружили и как нашли это, ведь мы тоже можем обнаружить это такими же путями. Это происходит в результате понимания, что то, чем мы кажемся, – лишь ускользающая тень, искаженное фрагментарное отражение того, что все мы есть, когда больше не считаем себя этой феноменальной видимостью.

Почему это шутка? Потому что мы – всегда основа, и никогда, даже на секунду, не становимся мимолетной искаженной тенью. Комичность еще и в том, что хотя по сути это просто и очевидно, для объяснений был создан несметный ряд структур – религиозных и философских. И в этих психических конструкциях мужчины и женщины зачастую проводят целую жизнь, тщательно формируя преданную, чувствительную, а также интеллектуальную личность, которая скорее препятствует, нежели способствует окончательному пониманию. Ведь окончательное понимание не имеет отношения к преданности, чувствительности или интеллектуальности, оно трансцендентно каждому из этих качеств и является отказом от всех трех.

С интеллектуальной точки зрения некоторая степень понимания не так уж редка и сложна, по крайней мере, говоря относительно, но лишь крошечная доля имеющих это интеллектуальное понимание достигает тотальности самого понимания, которое в абсолютном смысле и является тем, что они есть. Причина в том, что они
Читать дальше →