Созданы тела,
Украшены в цвета,
Что ты выбрал сам,
То дано сердцам.
Снишься сам себе,
Невзначай вражбе,
Покорён судьбе.
Не в укор мечте.
Ты пришёл во мрак,
Чтоб подать в мир знак,
Что не всё пустое,
Мир не есть дурное.
Свет на тьму сменив,
СтрАжду отменив,
Свет войдёт в тебя,
Истинно… Любя…
Ты Его коснись,
В «Тихо» окунись,
И придёт РА с Свет,
Ты и есть… тот Свет…
Буря мглою небо кроет,
То сокроет, то раскроет,
То заплачет, как дитя,
Иль уйдёт, метлой метя.
Снегом ляжет, укрывая,
Ни о чём вперёд не зная,
Солнцем вспыхнет невзначай,
Не оставив грош на чай.
Так и суть полна тревог,
Сотворит себя поджог,
То сожжёт меж всем мосты,
И подчистит все холсты,
То в печали сны утопит,
Нет, Любви копилку скопит.
Экзекуция — во всём,
Но забыто Два в Одном.
Или-или, ну а если
Два-Одно в «сейчас» исчезли,
Утонули в миге кратком,
Испарились в мире шатком.
Растревожит лишь Огонь (Дух),
Снимет с тел земную бронь.
В сумерки уйдёт печатью,
Возглавляемый всей ратью
Исчезающих в «нет» мыслей,
Возносимых в Вечно смыслов.
Нет и нет, и не секрет,
В Пустоте все смыслы — бред,
Ни желаний, ни страданий,
Ни преград, ни вспоминаний,
Вдруг закончилось кино:
В Одно-Два, а Два-в Одно.
Чёрная точка в пустом пространстве –
Это порог за которым тоннели странствий.
Там будут звуки, цвета, движение,
Чем ближе к Я, тем сильнее жжение.
Затем граница, за ней головной реактор,
Рождающий ритм жизни, отсчитывающий её такты.
Что там внизу, в глубине бездонной?!
Похоже на Лик, будто горит икона.
Там в языках круговорот событий,
Ты с ними связан единой горящей нитью.
Страшно смотреть, ещё страшнее слышать
Как эта жизнь вместе с тобою дышит.
Вместе с тобой, через тебя, тобой же.
Поздно теперь, ты это знаешь кожей.
Не замирай, надо назад скорее.
Когда вернёшься станешь ещё скромнее.
Что показали – это, всего лишь, случай,
Но не случайность – так что, других не мучай.
Есть то что есть, а чего нет – не будет.
Просто живи, принося пользу людям.
Нечего делать – кончен период странствий.
Я – снова точка, точка в пустом пространстве.
Безумная, неверная
Желанная наверное.
Любимая, текучая
Пропавшая в беззвучии.
В безмолвии, в бесстрастности
В опасности и в ясности,
В любви, в крови, в беспечности,
В коротком сне и в вечности.
По берегам жеманности
По руслу неустанности,
Летит душа упрямая,
Дождем над Фудзиямою.
И падает в рождение
В угоду увлечению.
Тревожен сон мой в мире бренном,
Душа одета в плоть и кровь…
Но вспоминанья о нетленном
Волнуют Дух мой вновь и вновь…
Как лёгко веянье живое,
И ощущенья так ясны,
Мне часто видится иное…
А на Земле — лишь только сны…
Порой, так близко пробужденье…
Но нет! Не отпускает Дух
Сильно земное притяженье…
Но ясен взор мой… Тонок слух…
Печать блаженства неземного,
Любви глубокой без конца,
Сильней помоста гробового,
Коварства мерзкого лжеца.
Отбросив гнёт всех дум безумных,
Свободой душу наделив,
Умчавшись прочь от улиц шумных,
Под тишиной тенистых ив,
Я утону в безмолвной песне,
Что из глубин бездонных льётся,
Нет ничего Любви чудесней,
Такой, что в Вечность отзовётся…
В небе — облака,
А на Сердце — гладь,
Суть Любви полна,
Той, что не унять…
И вселенной звон,
Слышен в тишине,
Нескончаем он,
Свет луны в окне.
Сонм далёких звёзд
Полнит небеса…
Смысл жизни прост,
Верить в чудеса,
Внемлить Красоте,
И в свободе быть,
По жизненной реке
Со смиреньем плыть.
Отпустить печаль,
Сбросить тлена груз,
С сердца снять вуаль
Тяготивших уз,
Счастье отыскать
В бездонной глубине,
Прошлое отдать
Безмолвной тишине.
Мира бренный хлам,
Тянет что во мрак,
На съеденье псам
Кинуть. Как-то так…
Вспомнить про Любовь,
Наполнить сердце Ей,
Вечной Жизни Новь
Любви есть Апогей.
…
Пламенность Любви
В сказку нас ведёт,
Лишь Любовь важна,
Другое всё не в счёт.
Вчера сидели в забегаловке — оупэн эйр — называется, то ли «Дед Пихто», то ли «Бабка Тарахто», как то так, ну и как всегда я там крутил башкой и пытался найти что-нибудь вычурное. И знаете, нашлось. На стене висели две большие репродукции картин. На обеих картинах, то ли женщины с головой собаки, то ли собаки с телом женщины.
Мои собеседники заказали цезаря, суп- пюре а ля «чиво -то там», грог и грушевый морс с имбирем. Я пролистал меню четыре раза вперед и четыре раза назад и ничего не выбрал, сказав, что возможно было бы можно заказать вишневый штрудель. Дочка, озвучивая заказ, сделала выбор за меня, указав штрудель.
Через пять минут официант вернулся и сказал, что штрудель готовить пол часа. Я решил отказаться от штруделя, листанул каталог еще раз и ткнул в пельмени, переспросив официанта, не промышленного ли они образца. Доча назвала меня мизантропом, на этом и угомонились.
Когда официант принес пельмени, я был приятно удивлен. Они были оранжевого цвета. Чуть позже работник ресторана поинтересовался: «Как пельмешки?». Я сказал: «Не плохо, но смутил цвет». «Это фишка нашего повара», — ответил официант.
А сегодня в маршрутке, рядом со мной сидел чувак и читал обычную книгу, религиозного содержания, потому что краем глаза я увидел на страницах изображения святых.
А на светофоре стояла красная машина, а внутри сидела за рулем девушка в клетчатом платье с белым воротничком. «Как японская школьница», — подумал я.
Ну и традиционное, с пятницей вас товарищи, ибо пятница- это
Читать дальше →
Lupen
milani
cheeka