Тони Парсонс

Младенец — это чистое бытие. Просто бытие. И хотя младенец плачет и хочет есть, это — сущее, это бытие плачем сообщает о чувстве голода. И затем в жизни этого ребенка приходит момент, когда происходит обособление, когда, возможно, мать говорит ему: “ Ты — Ваня, или Маша”, и где-то, энергетически, возникает чувство отдельной личности. Впервые внезапно энергия сжимается в это ощущение обособленности, и в теле возникает чувство, что кожа является ограничением, что вы живете внутри этой границы, а все остальное, что происходит, находится вне вас.

И тогда жизнь случается с вами, и в момент возникновения обособленности, в тот самый момент, начинаются также и искания, потому что чувство обособленности несет чувство страха, неполноценности и утраты. “Я что-то потерял. Что это? Что я потерял? Почему я это потерял? Почему это случилось со мной?” За этим следуют искания, и ищущий может функционировать только в поиске. Пока есть обособление, могут быть только поиски не-обособленности… стремление возвратиться домой. Пока вы не утратите жизнь, вы не перестанете задаваться вопросом “почему”.

Мы вырастаем в мире обособления и мы встречаемся с другими людьми, которые живут в этом мире обособления, и все они согласны с тем, что это — обособленный мир. Вы являетесь индивидуумом и должны, или не должны, устроить свою жизнь. Это тот главный элементарный урок, который вы получаете при обособлении. И все идеи об успехе в жизни, приобретении вещей — любви, денег, власти, и всего прочего — это, на самом деле, жажда возвратиться домой. Все желания — это отражение тоски по дому.

Ищут все. Трудность в том, что мы вырастаем с верой в свою индивидуальность и в свои умственные способности и считаем, что для того чтобы заполнить эту пустоту утраты, мы должны понять, откуда это чувство утраты, и что-то предпринять; это — заблуждение. Вся сложность исканий заключается в том, что они усугубляют обособление. Поиски сообщают обособлению энергию. Каждый раз как мы пытаемся найти
Читать дальше →

Пока я не знаю, кто я есть на самом деле, моей жизнью в значительной мере управляют мои страхи.

Возможно, именно страх порождает веру в начало и конец.

Именно страх потерять себя питает и поддерживает мое стремление выжить и продолжать существование, и больше всего я хочу и боюсь исчезновения моего «я».


Читать дальше →

Абстрактные построения никогда не сбываются, лишь иногда мимолетно появляются в жизни в виде некого размытого близкого образа.

«Тайна которой нет».

До тех пор пока ваша жизнь не будет утрачена, вы всегда будете вопрошать «почему»… ибо то, что ищут, никогда не было утеряно, и то, что ищущий пытается понять, никогда не может быть познано.


Читать дальше →

Это, безусловно, божественная игра бытия. И бытию абсолютно безразлично, наблюдает за ней кто-либо или нет, потому что кроме бытия ничего нет… и непонимание тоже является бытием.

Бытие страдает, бытие смеется, бытие ищет, бытие находит, бытие не находит. Кроме этого нет ничего. И все это совершено безупречно целостно — есть только это и ничего кроме этого. Но в этой целостности есть нечто, не считающее себя целостностью, что тоже является бытием, обособленным бытием.

У бытия нет потребностей. Но внутри бытия возникает мнимая нужда и потребность обнаружить, что ни нужды, ни потребности нет.

Оно и реально, и нереально. Оно одновременно и ничто, и нечто. Трудность в том, что, когда мы якобы становимся индивидуумами, нам кажется, что мы чем-то являемся. “Я — некто. Все вокруг меня тоже нечто.” Далее, есть стремление к чему-то под названием “просветление”. Итак “я — некто, кто ищет нечто под названием “просветление”. В действительности одновременно есть и нечто, и ничто. Все проявление является одновременно и ничем, и чем-то. А отдельное нечто не в состоянии видеть ничто. Оно боится увидеть ничто, потому что ничто указывает на личную смерть. Это все о смерти. Вы пришли сюда не для того, чтобы что-то обрести; вы пришли сюда потерять… фантазию о себе.

Никто не становится просветленным
Раньше я верил, что некоторые люди обретают просветление, и это событие в чем-то подобно выигрышу главного приза в национальную лотерею. Счастливчику, сорвавшему джек-пот в этой игре, гарантировано вечное блаженство, полная непогрешимость и все мыслимые добродетели.

В своем невежестве я полагал, что такие люди получают в свое полное владение нечто такое, что делает их особенными, совсем непохожими на меня. Эта иллюзия утвердила меня в убеждении, будто просветление доступно только очень и очень немногим — необыкновенным, избранным индивидуумам.

Такие ошибочные представления основывались на некоем образе совершенства, сложившемся у меня в сознании. Я еще не понимал, что просветление совсем не связано с идеей совершенства. И мои ложные убеждения значительно укреплялись, когда я рассматривал свои воображаемые недостатки на фоне образа какого-нибудь «духовного героя».

Я чувствовал, что большинство людей понимает просветление подобным образом.

Конечно, всегда были и есть люди, которые поощряют в окружающих такие представления и заявляют, что сами-то они являются просветленными. Сейчас я понимаю: говорить об этом так же нелепо, как торжественно объявлять всему миру о том, что ты умеешь дышать.

С реализацией просветления обязательно приходит внезапное понимание: никто не становится просветлённым. Просветление просто существует. Им нельзя владеть, его нельзя достичь или завоевать, словно какой-то трофей. Всё вокруг пребывает в состоянии единства, а мы настолько увлечены поиском, что не замечаем его. Люди, заявляющие о своем просветлении и принимающие соответствующую позу, просто не поняли парадоксальной природы этого явления. Они воображают, будто достигли некоего высокого состояния и теперь владеют им. Возможно, они действительно прошли через какое-то глубокое личное переживание, но оно никоим образом не связано с просветлением. Эти люди по-прежнему остаются заперты в своих индивидуалистических концепциях, основанных на
Читать дальше →

Читать дальше →

Это не проповедь о том, как я, вы или кто-либо иной может что-либо обрести. Речь идет об осознании того, что обретать нечего… то, к чему стремятся, вовсе не было утеряно.

Речь не о том, искать или не искать; это за пределами понятий Адвайты и не-дуализма, за пределами идеи достижения состояний осознания или сосредоточения. Нет никаких целей.
Здесь ничего не предлагается. Это совершенно за пределами познания. Нельзя себе представить худшего места для индивидуума, потому здесь нет ничего обнадеживающего.

Правильным будет сказать, что здесь обсуждается описание того, что находится за пределами досягаемости, того, что нельзя потерять и нельзя ни достичь, ни постичь.

Все время, пока есть обособленность, есть чувство утраты, чувство отсутствия целостности. Поэтому ищущий стремится заполнить эту пустоту, заполнить ее чем угодно. Некоторые обращаются к тому, что называется “просветлением”, потому что просветление представляется им тем самым, что восполнит это чувство утраты, раскроет тайну, которую мы никак не можем разгадать.

И когда мы читаем о просветлении, нам кажется, что кто-то другой обнаружил этот секрет. Но этого секрета никто не обнаруживал.

Просветленного человека не существует. Это глубокое заблуждение. Вся трудность в том, что энергия исканий направляет нас к соблазнительной идее, что кто-то другой нашел нечто, что мы тоже можем найти, потому что мы выросли с верой в то, что усилия приносят плоды. Если усилия приносят результаты, а мы слышали о существовании просветления, или освобождения, то мы можем приложить усилия и достичь освобождения, или просветления… как тот парень, живущий на другом конце улицы, или та женщина, которая дает сатсанги. Они обладают тем, что я хочу иметь. Если пойти к ним, то можно научиться, как это сделать.

В сновидении идея просветления, или освобождения, представляется чем-то достижимым. И существуют учения, которые подкрепляют идею, что вы являетесь индивидуумом и обладаете выбором, и теперь вы как
Читать дальше →