Бойтесь бояться.

Каждый человек стремится к познанию себя и мира – и каждый по-своему. Узнав что-то новое и важное, человек стремится поделиться своим знанием с окружающими, так уж мы устроены. И вот тут становится заметна поразительная разница в предъявлении себя окружающим. «Я – великий гуру» либо «Я – просто человек, которому открылась одна из граней необъятного знания».
На самом деле это просто один и тот же путь познания себя, но в разные периоды времени. Начало пути – это священный экстаз неофита, когда новое знание воспринимается самим человеком как истина в последней инстанции. Человек открыл для себя нечто, что удивительным образом меняет качество жизни. Его собственной жизни. И теперь стремится поделиться этим открытием с другими. Постепенно он учится осознавать собственную ценность и начинает проповедовать свое знание.
Ведь подсознательно он еще не совсем уверен в правильности вывода и его великой ценности. И, дабы убедить в этом, в первую очередь, себя, рассказывает всем, какое замечательное сделал открытие, узрел истину, так сказать. В этом процессе его и хвалят, и ругают. Критику он отбрасывает за ненадобностью, а похвалы коллекционирует, как бесценные сокровища. Ведь они подтверждают робкое осознание своей ценности.
Со временем работа в качестве гуру приносит свои плоды: похвалы становятся не так важны, а критика – не столь болезненна. В бессознательном уже закрепился новый факт, что я есть ценность сам по себе, и желание проповедовать и наставлять на путь истинный идет на спад.
Но это не значит, что человек перестал идти по пути познания. Он всего лишь продвинулся по этому пути в сторону понимания, что он просто человек, которому открылось неведомое. Все по-настоящему великие люди, оставившие нам удивительные открытия, подчеркивали свою якобы непричастность к процессу познания. Акцент ставился на том, что знание пришло само, озарило неожиданно, приснилось во сне или вообще посетило каким-то странным образом.
То есть на начальном этапе пути человек значительно переоценивает свое участие и свою ценность. Прозрение наступает тогда, когда начинаешь видеть мессианство и проповедование в других. И это значит, что в тебе самом это имело место совсем недавно или живо по сей день. Становится довольно неприятно. Но это просто болезнь роста. Потому как если ты сумел увидеть признаки болезни – считай, что пошел на поправку. Теперь ты начинаешь ощущать себя единым с этим огромным миром информации.
Приходит понимание, что каждый человек приспособлен для ее восприятия и передачи другим людям, и нет в этом естественном процессе ничего возвышенного и удивительного. Ничего такого, что дает право проповеднику возвышаться над толпой, жаждущей советов. Ничего такого, что дает право судить тех, от кого пока скрыто это тайное знание.
А собственно величие и ценность человека, познавшего тайну, возрастают пропорционально тому, насколько случайным и незначительным он считает свое причастие к процессу. Чем меньше он склонен подчеркивать свои заслуги и тяжкий труд по наработке неких тайных знаний, тем выше его ценность и тем более полезным оказываются сами знания.
Тут вот еще что важно: пока я классно разбираюсь в решении чужих проблем, я еще проповедник. Ибо буду рассказывать всем, как решать проблемы (которые сам для себя решать уже научился). Когда же я понимаю, что рассказать об этом невозможно и свой опыт не передашь никаким образом, вот тогда и приходит понимание, что я просто сосуд для своего опыта. Точно так же, как и любой другой человек. Из одного такого сосуда в другой не перелить. Поэтому единственное, что я могу дать этому миру и людям, – это свой опыт. Свои субъективные переживания. В надежде, что кому-то они послужат толчком для их субъективного опыта и новых переживаний, трансформирующих жизнь. Поэтому, ЕДИНСТВЕННОЕ, что может дать Учитель — это ТЕХНИКИ исполнения тех или иных упражнений, молитв, медитаций и т.д., и СПОСОБЫ (МЕТОДЫ) решения тех или иных проблем, а люди, на основе этого, уже ПРАКТИКУЮТСЯ и САМОсовершенствуются, получая нужный им результат…
Пока есть мысли типа «Да как они не могут понять?», «Да почему же они ничего не делают, а только жалуются и просят совета?» – диагноз ясен, человек считает себя гуру и уверен, что может помочь страждущим. С теми, кто прислушиваться к проповедям не желает, он довольно категоричен. Поскольку искренне считает, что человек обязан над собой трудиться, и тогда (и только тогда!) будет ему счастье. В противном случае – ни-ни, даром счастье не выдают, извините. Обычно проповеди предваряются вступлением, историей из жизни проповедника: как он сам долгие годы денно и нощно работал над собой и теперь пожинает праведные плоды своих усилий.
Когда же человек понимает, что вне его и совершенно независимо от него и его усилий существует удивительная реальность со своими универсальными законами, он начинает испытывать скромность. И происходит осознание, что проповедование своих личных ценностей вовсе не является лекарством для других людей. Только лишь понимание универсальных законов может помочь каждому из нас изменить свою жизнь. А эти законы не нами писаны, и само понимание не является великим актом, после которого должно следовать зазывание повторить успешный опыт.
«Скромность – воистину мать всех добродетелей. Человек перестает ощущать себя первоисточником или главным действующим лицом, и становится сосудом, носителем, агентом». (К. Юнг)
Каждый человек хочет жить, учиться, любить, оставить след после себя. Но если при этом стараться сохранять баланс, не впадая в нравоучения, – такая жизнь доставит гораздо больше радости.

Один аскет годами практиковал аскезу. Его звали Джаджали. Он занимался такими экстремальными практиками, что его тело почти высохло, и он стал похож на мертвое, засохшее дерево. Он не двигался. Говорят, что он стоял так неподвижно, что птицы вили у него на голове гнезда и откладывали яйца. Джаджали сдвигался с места, лишь когда птенцы вылуплялись из яиц и улетали.

Думая, что яйца могут пострадать, а птенцы — упасть, он продолжал стоять в том же положении. Он не двигался, даже не ходил просить еду, и месяцами оставался голодным. Лишь когда птицы улетали, он мог шевельнуться. Но однажды в нем возникла огромная гордость и эго: «Есть ли другой такой великий аскет? Есть ли другой такой ненасильственный человек?» Возникло великое эго.

Пока он говорил сам с собой, он услышал в безлюдном лесу чей-то смех. Затем голос невидимого человека сказал:
— Джаджали, не наполняйся таким самомнением! Если хочешь увидеть человека, который знает, пойди и сядь у ног торговца Туладхара.

Он не мог понять: «Туладхар, торговец? — и такой великий аскет, как Джаджали, должен сидеть у его ног? Великий аскет Джаджали, в волосах которого птицы свивают гнезда, и он остается неподвижным, потому что так велики его не-насильственность и сострадание? Но все равно, придется пойти и посмотреть, кто такой этот Туладхар». Он пошел его искать.

Торговец Туладхар жил в Каши, и он пришел к нему. Джаджали не мог поверить своим глазам — Туладхар был просто обычным торговцем! Днем и ночью он продавал товары с весами в руках. Именно поэтому его звали Туладхаром, «тем, кто держит равновесие». Он все время все взвешивал. Когда прибыл Джаджали, он отвешивал и продавал, окруженный толпой покупателей. Туладхар даже не взглянул на Джаджали. Он сказал:
— Садись, Джаджали. Не будь таким гордым оттого, что птицы вьют гнезда у тебя в волосах и ты остаешься неподвижным, пока птицы не вырастут и не улетят. Сядь, сиди в молчании; позволь мне сначала покончить с покупателями.

Услышав слова Туладхара, Джаджали был изумлен. Он подумал:
— Теперь у меня большие проблемы. Этот человек, несомненно, что-то знает, несомненно, он обогнал меня. Теперь он все испортил. И еще я хочу увидеть, каково его искусство, какова его духовная дисциплина.

Он сел, но его эго было разбито. Он стал наблюдать. Приходили хорошие люди, приходили плохие; все говорили с Туладхаром по-разному; кто-то говорил любезно, кто-то оскорблял его — ведь это была лавка и торговое ремесло! Но Туладхар отвечал на все ровно и спокойно, не выказывая ни гнева, ни эмоций, не становясь ни на чью сторону. Джаджали продолжал наблюдать. В его равновесии не было ни малейшего отклонения: приходили родственники, приходили незнакомые люди, но его рука отвешивала одинаково для всех.
Когда наступил вечер и лавка закрылась, Джаджали спросил:
— Что ты мне посоветуешь?

— Я только обычный торговец, лавочник — ответил Туладхар. — Я не знающий человек. Я знаю только одно: как раз когда обе чаши весов на одном уровне, есть равновесие, и точно так же, когда есть равновесие между обеими сторонами ума, гневом и не-гневом, любовью и ненавистью, симпатией и антипатией, достигается внутреннее равновесие. И в это мгновение происходит самадхи.
Наблюдая весы, я сам пришел к равновесию. Я не делал больше ничего. Птицы не вили гнезда у меня в волосах, я не был аскетом. Джаджали, я обычный лавочник, я не аскет. Весь мой секрет в том, что, уравновешивая весы, я научился искусству уравновешивать себя. Я понял, что, когда внутри царит совершенное равновесие, эго исчезает. Равновесие создает пустоту, и в эту пустоту нисходит целое.
Но я только лавочник. Ты великий ученый. Ты много знаешь, ты аскет. Может быть, тебе это поможет, может быть, нет. Я знаю только это, и вот что я тебе могу сказать: если даже в лесу тебя захватывает эго, ты опять в миру. А если ты остаешься в миру и даже там твои весы уравновешены, тогда ты в лесу, ты в Гималаях, даже оставаясь на рыночной площади. Вопрос в том, что ты собой представляешь.

Вы понимаете что я хочу донести только когда стоят подписи авторитетов! Вот вам еще один более-менее известный :)))))



«Самое большое заблуждение заключается в том, что люди думают, что они ДОЛЖНЫ практиковать, должны стремиться к чему-то. Когда человек что-то должен — он не может быть свободен. Это старый как мир трюк ума. Я буду практиковать, и за это меня наградят чем-то очень ценным. А если не буду — накажут. Следовательно, я должен выполнять все предписания, постоянно суетиться и заботиться о своих достижениях. Мне нужны авторитетные подтверждения того, что я хоть чуть-чуть приблизился к главному призу. Мне нужны похвалы и поощрения. Они — двигатель моего продвижения. Но факт заключается в том, что чтобы ты ни делал, тебя ни наградят ни накажут. Это значит, что ты свободен. Можешь лезть вон из кожи — все равно ты не станешь от этого ни лучше ни хуже. Ты был и будешь тем, кто ты есть на самом деле. Никем другим ты быть не можешь. А значит ты свободен. А если ты свободен, то тебе больше не к чему стремиться. Попробуй хоть на секунду представить, что тебе не к чему стремиться. Что тогда? Тогда ты оказываешься в открытом космосе без направлений и ориентиров. Тебе некуда идти. И все, что тебе остается — это познавать то, что есть. Жизнь. Это я и имел ввиду. До тех пор, пока ты стремишься делать то, что говорю я или кто-то другой, тебе просто некогда осознавать. Ты слишком занят, чтобы жить».

Денис Зикеев

thnx to Ratibor

"… закройте свои глаза и смотрите на миллионы миль вниз под вами. Затем умственно перелетайте на миллионы миль вверх над вами, за вами и от вас.
Представьте себе самого себя в своем уме жилищем вечности, в котором плывут все вещи, включая системы солнц и звезд, весь мир и ваше тело. Наполните это жилище вечности блаженством. Запомните, что вы являетесь всегда этим счастливым и всегда живым жилищем Вечности".

Йогананда

Ты Знаешь, что такое «Я»?
«Я» — СоВесть спящая твоя…

Не забывай меня нигде…
Ни под Землёй…
Ни на Воде…

И строй по СоВести свой МИР,
Тогда повсюду будет Пир!

Тогда покинет нас Беда…
И Смерть исчезнет навсегда…

==========
Там, где нету Одного…
Там ведь нету Никого…

А когда Народ един…
То и много, как Один…

Почему-то Будду все или многие воспринимают и представляют себе пассивным существом, «достигшим» нирваны и постоянно сидящим или лежащим «без дела» – и так всё хорошо. Четыре благородные истины, размеренная жизнь, медитации… Махакашьяпа принимающий цветок из рук Будды, молча, благостно…
Бред всё это! Будда, прежде всего – ВОИН! (из рода Сакиев, Шакиев, Закиев…). Во вторых, принц и будущий король (царь).
Только человек-воин может пройти путь и проснуться, выдержав все испытания. Только воин может бросить вызов смерти и победить в битве. Железная воля и не сгибаемое намерение – никогда не отступать и никогда не сдаваться, отличает воина от обычного человека.
Со времён Будды на Земле ничего не изменилось, т.е. каким человек был таким он и остался. Научно-технический прогресс ничего не дал человеку, не добавил: ни внутренней силы, ни мужества, ни смелости. Не избавил человека от жадности, страха (перед смертью).
«– Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…
– Аппаратура! – подсказал клетчатый.
– Совершенно верно, благодарю, сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?
– Да, это важнейший вопрос, сударь.» М. Булгаков

www.wake-up-now.ru/2011/06/27/из-книги-я-будда/

Почему многие не интересуются САМЫМ ГЛАВНЫМ ВОПРОСОМ ЖИЗНИ — ДЛЯ ЧЕГО ТЫ ЖИВЁШЬ (гребаный ублюдок, кусок мяса) гыгыгы вместо этого идут в духовность как своего рода способ безопасности (всё светлое и хорошее, если я там буду, то возможно и меня зацепит и я буду приобщён к ним, ведь я же такой чистый и светлый гыгыгы, а ещё буду учителем потом таким спецрм на все руки и ноги дык вообще смысл жить появицца хехе) избегания всей боли (всего темного и плохого, попробуй в наркомане и убийце увидеть Атмана, особенно который грабит и убивает «тебя», которого нет гыгыгы), занимаются всякой ерундой, только для того, чтобы доказать что «они» существуют гыгыгы

Я долго смотрел на зеленые деревья.
Покой наполнял мою душу.
Еще по-прежнему нет больших и единых мыслей.
Такие же клочья, обрывки и хвостики.
То вспыхнет земное желание.
То протянется рука к занимательной книге,
То вдруг хватаю листок бумаги,
Но тут же в голову сладкий сон стучится.
Сажусь к окну в глубокое кресло.
Смотрю на часы, закуриваю трубку,
Но тут же вскакиваю и перехожу к столу,
Сажусь на твердый стул и скручиваю себе папироску.
Я вижу — бежит по стене паучок,
Я слежу за ним, не могу оторваться.
Он мешает взять в руку перо.
Убить паука!
Лень подняться.
Теперь я гляжу внутрь себя,
Но пусто во мне, однообразно и скучно,
Нигде не бьется интенсивная жизнь,
Все вяло и сонно, как сырая солома.
Вот я побывал в самом себе
и теперь стою перед вами.
Вы ждете, что я расскажу о своем путешествии.
Но я молчу, потому что я ничего не видел.
Оставьте меня и дайте спокойно смотреть — на зеленые деревья.
Тогда, быть может, покой наполнит мою душу.
Тогда, быть может, проснется моя душа,
И я проснусь, и во мне забьется интенсивная жизнь.

Леону Тоому

Я подвержена идее
Побывать на Зейдер-Зее,
На заливе, столь воспетом
Мореплавцем и поэтом
В древней саге и позднее,
В тех столетиях и в этом.
Да! Мечты моей предметом
Стал далекий Зейдер-Зее.

Читать дальше →