Кровь не водица — ей не напиться, вот и течет она бурной рекой, лики за масками это не лица — это личины, как будто другой, тот, кто живет в неподвижном пространстве, черного дыма и вспышек огня, вышел и значит напрасно молится, бог не услышит, он черною птицей, кружит над полем как смерть для меня. Это волна, а за ней пепелище, хрупкий покой, потом снова волна. Царство небесное найдено нищим, но никогда не утихнет война. Кто там воюет свобода с законом? Хаос с порядком и кто из них прав? Жнец получает свою разнарядку… Боже как сладко убить для забав. Все убивают и все умирают, между войной не протащишь и нить… Кара – награда, изгнанники рая каждою смертью стремятся любить. Каждый удар, ради дела благого, кровь на снегу как на небе рассвет. Боже, ну если мир создан из слова, то почему он навязчивый бред. Как в этой боли увидеть спасенье, а за личиною облик Творца… Миг проплывает оборванной тенью, в прорезях маски не видно лица.
Христиане говорят, будьте как дети и увидите царствие небесное. Детская невинность несомненна, но так же несомненно, что уже в детях зерна будущих страданий готовятся взойти и расцвести, пышным цветением. Выйдя из пребывания в естественном самадхе маленький человек получает первый опыт разделения и спящая авторская программа начинает просыпаться и обуславливать его жизнь. Именно тогда и рождается тот, кого мы называем нерожденым ребенком. Это не момент физического рождения, а момент начала функционирования программы. Суть ее в том, что она искажает свободное течение информации или иначе говоря повреждает познающую природу, пребывание в естественном самадхе не прекращается, но создается иллюзия его прекращения. Проявление аспектов основы искажаются и не узнаются. Так проявление материнского аспекта, становится тоской по любви, стремлением к власти и накоплению материальных благ, но все попытки наполнить то, что уже абсолютно полно причиняют только страдания. Аспект осознанности, превращается в жажду знаний, необходимость понимания, в бесконечный мучительный поиск смысла. Пустотность, описанная и узнанная как пустота, превращается в вечный поиск покоя, бегство от жизни, экзистенциональный кризис и ужас небытия. Этот аспект чаще всего вызывает духовный поиск и приводит в одном случае к наркомании в другом к усиленным медитациям, или к тому и другому вместе. Но как невозможно наполнить полноту, так само невозможно и высветить свет и успокоить покой. Это искажение и создает эффект растяжки, болезненный шпагат между тем что есть и тем что должно быть. Прекратить поиск до его окончания невозможно, ведь все чем занимается человек, строит отношения, зарабатывает деньги, развивает личность, это просто другой вид духовного поиска и этого всегда будет недоставать, потому, что каждое достижение будет искажаться вирусом и не соответствовать уже существующему идеалу. Получается замкнутый круг, постоянное переживание ясности, полноты и пустотности не регистрируется в знании и
Читать дальше →
Прозрачность каждого движенья,
Прозрачность мысли, сопряженье,
Открытость, ясность, полнота….
Летит и тает красота.
Неповторимость проявлений,
Где в каждом звуке тишина,
И в каждой тишине звучанье,
Во вспышке тьма и свет во тьме,
И нега в боли, боль в блаженстве,
Все непрерывность совершенства.
Все сочетает свой узор,
Все исчезает в час урочный,
Все воскрешение пророчит,
Не зная смерти и утрат
Одни лишь только измененья.
Прекрасен мир, его творенья
И колесо его судеб
Приводит тени к воплощенью…
Прекрасен мир, но мира нет.
Его отсутствие прекрасно,
Не быть, не жить, небытие…
Но не исчезнуть в свете ясном,
Тому, что не было нигде.
Ах божество ненужных смыслов,
Богиня найденных утрат,
Ты так же в этом сне помыслен,
Листом летящим на закат.
Рождественская история №1
В детстве в канун Рождества мы собирались за столом на праздничный ужин и нам рассказывали разные правдивые и вымышленные истории. Так говорили, что на чердаке дома напротив жил один человек. Что-то определенное о нем сказать ничего не могли. Просто был человек, живущий на чердаке. Все в округе знали, что он очень любил Рождество и дарил тем, кто приходил петь колядки, щедрые подарки. Возможно, надеялся как и другие люди, что его мечты сбудутся. Однако все было не так. От этого он не перестал мечтать и решил для себя найти истинное желание, которое следует произнести в канун Рождества и оно обязательно осуществится. Он сосредоточился и подумал: «Поскольку я совершенное ничтожество и стал в своей жизни ничем, то пускай я буду каждой вещью, а вещи будут мной». После этого он устроил для себя щедрый ужин и распил по этому случаю бутылку кальвадоса. На следующее утро он проснулся и не ощутил никаких изменений. Его темный чердак и кровать казались прежними. Чувствуя разочарование как и прежде, он провел еще немного времени в постели, изучая труды по орнитологии о миграции коростелей.
Затем, намереваясь совершить утренний туалет, свесил ноги, чтобы встать с постели. Его глаза привлекло небольшое движение внизу у ног, и он посмотрел на тапочки. Ему показалось, что они ему улыбались и приветливо шевелили точь-в-точь как у него усами. Он потер глаза от удивления и снова опустил глаза. Тапочки выглядели как прежде. Он спрыгнул с постели и бросился к трюмо. Каждый мелкий предмет занимал обычное место – расческа, баночка с кремом и чернильница с пером, с тревогой он посмотрел в зеркало – усы тоже были на месте. Тогда он немного успокоился, объяснив все ночными кошмарами и пообещав себе во время ложиться спать. Но свой день провел в меланхоличной задумчивости.
По-обыкновению перед сном он сидел у окна и созерцал медленно падающие снежинки в свете уличного фонаря и подумал, что это странное происшествие с тапочками ему было
Читать дальше →
Неисчислимы страдания людей, это войны, потери, болезни, смерть детей, крушения всех надежд. Разъедающая душу тоска и бессмыслица, несправедливость и жестокость. Тысячелетия религии искали слова утешения, объясняли и оправдывали. Кто то, ссылаясь на неисповедимую волю Творца, кто то, призывая воспринять мир как иллюзию. Но и страдания и их объяснение лежат на одном фундаменте вере в индивидуальное Я. Оно или получает дары или переносит муки. Оно же утешает себя иллюзорностью мира. Тысячелетняя инерция не дает усомниться в этой аксиоме. Те, кто приходит в недвойственые учения уже усомнились, но привычка, наработанная с детства, с того момента, когда авторитет родителей, в каждом слове, начал подтверждать существование кого то, не дает соединить уже пережитый опыт недвойствености и этот миг, в котором реален гипноз существования отдельного себя. Никто сознательно не присваивает себе простые действия, выпить чаю, пойти в туалет, лечь спать, но не так давно, каждое из этих действий, являлось целью обучения, и все это обучение велось из постулата личного авторства. Услышав указатели учения, можно исследовать мысли и поступки и каждый раз убедиться, что нет источника и контролера. Но простые действия, даже не подвергаются сомнению как мои, а именно в них и начала функционировать авторская программа. Ее проявления заметны там, где важность, а она у современного человека вся лежит в области социальных отношений и там разворачивается хитроумная игра, где ум как дурной пес, бегает за своим хвостом. Загоняет себя в коан незнания, жонглирует абстракциями и священными текстами. В тоже время простые механические действия, по умолчанию воспринимаются как мои, но единственное, чему нас не обучали, это дышать. Как то Рамана Махарши сказал одному преданному, приехавшему из далеких краев. «Тебе нужно вернуться назад, той же дорогой которой ты пришел сюда.» Ученики подумали, что он гонит искателя прочь, но он дал точный указатель на самое глубинное самоиследование. На единственный
Читать дальше →
И за светом есть свет
И за тьмою есть тьма
Этот свет разделяет черты и созвучья
С этой тьмы порождая картины миров
В каждом мире сплетая из зримого света
Бесконечный узор разделяемый тьмой
Он весомый и плотный но веки закроешь
Исчезает и тьма в этом сне внутри сна
Исчезает и свет а без их разделенья
Исчезает и сон даже тот что во сне.
Что тогда говорить, и кто скажет бессловно,
Это свет, это тьма, это сон без границ.
Как выразить невыразимость?
Коснувшись пепла хрупких дней,
Ты в боли обретаешь милость,
И потому еще больней.
Они сплелись, душа с душою,
Со светом свет и с тьмою тьма…
Но то, что названо собою,
Всегда один или одна.
И в этой лжи и в этой муке,
В слепом стремлении во вне,
Стальные скрепы Кали Юги,
Горят и плавятся в огне…
Один лишь пепел… дунешь зыбко,
И танец черных лебедей.
Нет в мироздании ошибки,
Ошибки все в умах людей.
— Страшит людей неизвестность и необратимость случившегося. Я работаю в детской реанимации, вижу сотни детских смертей. И замечаю, что у родителей, теряющих ребенка, очень редко возникает вопрос: «Что есть смерть?» Они думают только о том, что «больше никогда», страдают, устраивают похороны, ходят на кладбище и много лет смотрят на фотографии. Горе утраты велико. Но у тех, кто задается вопросом «что такое смерть» и ищет на него ответ, острота страдания отступает, потому что человек начинает постигать: смерти нет. Есть переход в другую форму существования, слияние с тем белым светом, который видит каждый, кто переживал клиническую смерть.
Многие мудрецы это знают. Эйнштейн, когда его близкий друг в Цюрихе умер, записал в своем дневнике: «Смерть для нас, физиков, ничего не значит. Ты ушел первым, я уйду за тобою. Прошлое, настоящее и будущее — это навязчивая иллюзия». Дети иногда интуитивно это чувствуют. Восьмилетняя девочка, которую я лечил… не важно от чего, так вот она говорила родителям незадолго до своего ухода поразительные слова:
«Мама и папа, вы должны понять, вы только не пугайтесь: нас — нет! Когда Бог думает сам о себе, мы показываемся в его уме». Девочка и Эйнштейн говорили об одном и том же: наше материальное существование в этом мире является великой иллюзией, а смерть — переходом.
Читать дальше →
Есть такая фраза:» То что в нас ищет и есть то что мы ищем». При исцеленной природе ума, это факт абсолютного тождества, ТОГО ЧТО Я ЕСТЬ и ТОГО ЧТО Я ИЩУ. Всякий поиск при этом абсурден. Омраченный ум, создает поиск, исходя из недостаточности. Так поиск любви, возможен только тогда, когда есть ее отсутствие, поиск покоя, основан на отсутствии покоя, поиск понимания, базируется на отсутствии понимания. Во всех этих формулах неизменна только одна постоянная и это отсутствие, прикрепив к ней ярлык »Я» мы получаем вечную недостаточность. Ведь любое присутствие: любви, покоя, понимания регистрируется через их отсутствие, это создает вечный страх потери, ведь все кроме отсутствия преходяще. И даже знаменитое утешение царя Соломона и «это пройдет», не спасает от страданий. Ведь даже жизнь воспринимается через ее отсутствие, порождая иррациональный ужас небытия. Поэтому мы и говорим, что тотальная любовь, не знает любви, безграничный покой, не знает покоя, абсолютное понимание, не знает понимания, а жизнь не знает жизни. Поиск счастья, радости, истины не может прекратиться, пока вслед за Иисусом человек не повторит«Я есмь путь и истина и жизнь» В этой фразе Я не более чем обозначение. ИСТИНА и ЖИЗНЬ не имеют ограничивающей их пустоты и потому не знаются, но осознаются и переживаются.
Но наивно считать, что принятое воззрение о иллюзорности Я это достаточное условие для исчезновения недостаточности. Бессознательное подразумевание будет продолжать выдавать себя чувствами, эмоциями и действиями, идущими из веры в реальность разделения. Злость, обида, зависть, страх, скука, тоска, желание другого варианта, и вызванные ими поступки, как индикаторы продолжат показывать глубокую веру в автора. Уже распознанная как вирус, программа продолжает работать, усугубляя страдания недостаточности и в этом великая милость. Как природа физического тела исцеляет там, где боль, так и природа ума исцеляется через невозможность пребывания во лжи.
Тогда и рождается чудо прощения. Ум не может
Читать дальше →
И в каждом жесте, звуке, мысли,
Во всем, что было и прошло,
Во всем что будет… белой рысью,
Разбив туманное стекло,
Несется время…
Стук копыта незримый отпечатал след…
Из года в год дороги нет,
И каждый шаг лишь отдаляет ту цель, куда направлен взор
И выйдя за ворота рая,
В них не войдешь, спустившись с гор.
Вот лошадь на дыбы взметнулась,
Змея покинула свой трон…
И ясно небо улыбнулось,
Открыв себя со всех сторон.
Felix