Сайт из потока сознания как может выпасть, он его информационная составляющая. Покуда творящий импульс не иссяк (а в нем полно мозгов))) — игра будет продолжаться. Игра вообще никогда не прерывается, потому что поток не один, их как минимум семь миллиардов:-) и они поочередно заряжают… пустотное пространство экрана энергетикой различных слоев плотностей… от потенциала самого потока.
короче, там вопрошающий бесконечен, он хрен иссякнет пока не раствориться…
К.: Для переживания требуется по меньшей мере две вещи: тот, кто переживает, и то, что переживается.
В.: Да, ну и что?
К.: То, на что я указываю, — не переживание. Это само Бытие. И оно абсолютно присутствует здесь и теперь. Для этого не требуется ничего особенного: ни подготовки, ни доработки. Это не что-то особенное. Это простое осознание бытия. Как сказал Мейстер Экхарт: первопричина в себе. Чистая осознанность существования.
В.: И все-таки это нечто особенное. Потому что то, что бросается в глаза в этих учителях, это интенсивность харизмы. Это бесконечная доброта, непоколебимая недвижимость. Кто медитировал рядом с Раманой, оказывался в самадхи, в космическом сознании.
К.: В космическом сознании нет ничего особенного. Это переживание. А здесь речь идет о Я. Недвижимость, о которой ты говоришь, не имеет к этому никакого отношения, сидит ли кто-то недвижно или недвижим внешне и внутренне. Эта Недвижимость не-затрагиваема. Ее ничто не может потревожить. Эта Недвижимость не знает мыслей. Эта Недвижимость не есть переживание. Она — само Бытие.
В.: Люди, которые пришли к Рамане или другим мистикам, пережили эту Недвижимость. Они попробовали ее на вкус. И хотели, чтобы этот вкус был с ними всегда. Они садились рядом и медитировали. Я просто не верю, что это не важно, прилагаешь ты усилия или нет. Ты это так представляешь, словно ничего нельзя сделать ни для способствования, ни для препятствования этому. Однажды это внезапно случается.
К.: Нет, это не случается. Эта Недвижимость, эта основополагающая Осознанность ничем не обусловлена. Она есть всегда. Все, что происходит во времени, не может оказать на нее воздействие. И это «ага!» абсолютно не зависит от того, что происходит во временной плоскости. Поэтому любой поступок, любое действие, любое понимание или не-понимание бесполезно. Это не имеет никакого значения для этого маленького «ага!»: для осознавания Абсолюта.
В.: Для индивидуальной жизни это явно имеет большое значение.
В.: Я говорю не о каком-то абстрактном Я, а об обычном человеке.
К.: Ты говоришь о сознании, которое, очевидно, находится в определенном состоянии, которое оно воспринимает как приятное или неприятное.
В.: Нет, я говорю о человеке, который прилагает усилие. Для меня просто не является очевидным, что любые усилия абсолютно не важны. Все мистики прошли долгий путь. Сам Рамана Махарши, великая звезда, боролся годами, чтобы узнать, что такое он или «я есть».
К.: Насколько мне известно, он осознал это за один раз как-то после полудня. Так написано на доске в ашраме в Тируваннамалае. На него нахлынуло предчувствие смерти. Он лег на пол, отдался этому переживанию смерти и осознал это.
В.: Может быть. Но это было только началом долгого пути.
К.: Это было началом и концом. С тех пор, сказал он, больше ничего не происходило.
В.: Кроме того, что он на годы удалился в пещеру, чтобы ничто не мешало ему там медитировать.
К.: С этого момента, сказал он, он знал — то, чем он является, Я, ничто никогда не могло потревожить и никогда не сможет. Это было основополагающим переживанием всего.
В.: Возможно, это было основополагающим переживанием, тем не менее потребовалась еще своего рода доработка.
К.: Ты имеешь в виду, как на семинаре в университете. Сначала ты готовишься, потом проходишь через него, потом дорабатываешь. Чтобы закрепить действенность.
В.: Да, это не так уж и странно, как звучит. Рамана при этом прошел через переживание, что он не является телом. Но чем он является на самом деле, это в тот момент он еще не пережил.
К.: Ты прав.
В.: Вот именно. Поэтому потом он…
К.: Он это не пережил, потому что это невозможно пережить!
Карл: То, что находится до Будды. Пара-Будда. То, что находится до всего. Что не знает двойственности. И не знает единства. Это не один и не два. Это не это и не то. У этого нет определения. Это зовется всеми или ни одним именем. Оно никогда не сможет постичь самое себя.
В.: Возможно, поэтому Банкэй говорит, что нет смысла стремиться к этому. Так он говорит своему ученику: просто прекрати!
К.: Абсолютное смирение — когда ты полностью принимаешь, что никогда не способен познать себя, — это абсолютная недвижимость. Где больше нет желания самопознания: это самопознание. Что я никогда не смогу уйти от самого себя и никогда не смогу постичь самого себя. Потому что я — то бесконечное, нерожденное, бессмертное, которое есть всегда. Для этого во времени нет ничего необходимого. Чтобы быть этим, не требуются усилия. Всякое усилие быть этим явно непродуктивно.
В.: Банкэй говорит: гораздо более короткий путь, нежели усилие стать Буддой, — просто быть Буддой.
К.: Да, тогда оставь этого Банкэя.
В.: Но Будда много лет прилагал усилия. Лишь тогда он пришей к своей реализации. Мог бы он так же достичь просветления без усилий? Или так ему показалось впоследствии?
К.: Как ты думаешь, откуда взялось усилие?
В.: Из его решения больше не жить так дальше.
К.: А откуда пришло решение?
В.: Из желания положить конец страданию.
К.: А откуда пришло желание?
В.: Ты так и будешь меня спрашивать?
К.: Если есть свободная воля, говорит Витгенштейн, кто бы мог ею обладать?
В.: Ну, к примеру, Будда.
К.: Какой Будда когда-либо пытался стать Буддой?
В.: Тот, кто страдает, пытается стать Буддой. Тот, кто наслаждается, вероятно, не против быть рожденным еще множество раз.
К.: Ты имеешь в виду, что пока Я наслаждается относительностью, оно с удовольствием продолжает быть относительным. Только когда ему не комфортно, оно выходит из относительности. Словно Я когда-либо могло потревожить само себя.
но еще есть То (не Тот!), что осознает (знает) ВЕСЬ описываемый мною Механизм, при этом в понятие «механизм» можно включить и саму природу дип-дип сна (сухой незыблемый остаток = как невероятный покой блаженства и счастья):
От Карла Ренца
АБСОЛЮТНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
В. Кое-что мне не совсем ясно: когда я являюсь безличной «Я-есть-ностью», то там никого нет… это как…
Да. Но? И?
[смех]
В. Я хорошо понимаю, когда ты говоришь, что когда кто-то смотрит на что-то, то это переживание, но вот здесь я не знаю – это Естественное состояние, Природное [Natural state] или же это…
Как только ты сомневаешься, Естественное это состояние или нет, значит, ты не в своем Естественном состоянии.
В. Если ты в нём…
Тогда нет никаких сомнений. Но даже это не есть Твое Естественное состояние. Потому что это отлично от чего-то еще, а то, что отлично от чего-то еще, не есть Твое Естественное состояние.
В. Есть какая-то личная Я-есть-ность, что видит того, кто смотрит…
Всегда есть свидетель [witness], от которого невозможно избавиться. Свидетель, свидетельствующий какое-то личное или безличное состояние: личное «Я есть тело»-состояние или, возможно, безличное «Я есть»-состояние. Но должен быть свидетель, свидетельствующий оба эти состояния. Или нет?
В. Полагаю да…
Полагаешь? Нет, ты не полагаешь! Без этого Свидетеля, что свидетельствует это присутствие или отсутствие чего угодно, не могло бы быть ни того, ни другого! И только этот Свидетель, который во всех состояниях есть То, чем он является, – этот Абсолютный Свидетель, – и есть Око Бога. Ибо там нет никакого свидетеля – только свидетельствование. Но это не то, что можно соотнести с чем-то. Это То, о чем ты не можешь сказать, что это то, что отлично от того или от этого, или от чего угодно.
Это просто как экран, но ты не можешь определить, кто такой этот экран. Любая идея – любая личная или безличная идея, любое переживание появляются на нем, но это приходит и уходит.
Так что, возможно, это единственное, что не является привидением, или фантомом, – это этот Абсолютный Свидетель, которого невозможно сделать ни личным, ни безличным. Это и не личное, и не безличное. Ты не можешь приписать Этому никакого атрибута. Можно лишь сказать, что существует Само Восприятие. И тогда ты называешь это Оком Бога.
В. Ты говорил, что когда Ты есть То, тогда для Тебя уже нет никакого пути дальше?
Да не «когда»! Не «когда»! Ты есть То! Сейчас! Ты есть То сейчас, а не потом!
В. Но говорят, что это возвращение…
Это не возвращение! Это никогда не возвращается. Нет, то, о чем ты говоришь сейчас, – это «Я-есть-ность», которая потом снова переключается на «Я есть тело» – от безличного к личному. Это как пинг-понг. Но это не То, чем ты являешься. Это просто переживание.
Так что Абсолютный Переживающий – можно так называть, или То, что переживает все, – является непрерывным. И Это никогда не есть то или другое, но Оно переживает Себя в качестве и того, и того, и того – всего, что можно переживать, тогда как Само Оно не может переживаться ничем.
Поэтому невозможно приписать Этому никакого атрибута вообще – Это и не то, и не то. Это существует всегда, несмотря на всё, что только можно придумать. Всегда «несмотря на», никогда не «потому что». Это и не то, о чем можно что-то сказать, и не то, о чем сказать нельзя.
Это и есть нети-нети: и не то, и не то. Поэтому Это никогда не является противоположностью чего-то еще. Это невозможно поместить в полярность сна того или иного пути. Для Того не существует никакого пути.
В. Ты говоришь, что когда люди приземляются в состоянии «Я есть-ности», в безличном состоянии…
Да, для этого необходим тот, кто приземляется там.
В. …это не может быть Природным, Естественным состоянием?
Нет! Для Естественного состояния не существует никакого Естественного состояния. А тот, для кого существует это Естественное состояние, тот, несомненно, является чем-то неестественным. Ибо для состояния Естества не существует никого, кто знает или не знает, что является естественным, а что неестественным.
А тот, кто заявляет, что он Естественное, тот уж, определенно, является неестественным – все это фальшиво. Так что в этом смысле все «пробужденные» пребывают в неестественном состоянии, ибо ты можешь заявлять, что ты пробужден, только потому, что ты отличен от чего-то другого. И, как правило, они могут сообщить тебе дату своего пробуждения: «С тех пор, как я пробудился… с тех пор, как я то, что… во-во-во-во…»
бухой чтоль)
К.: Ты говоришь о сознании, которое, очевидно, находится в определенном состоянии, которое оно воспринимает как приятное или неприятное.
В.: Нет, я говорю о человеке, который прилагает усилие. Для меня просто не является очевидным, что любые усилия абсолютно не важны. Все мистики прошли долгий путь. Сам Рамана Махарши, великая звезда, боролся годами, чтобы узнать, что такое он или «я есть».
К.: Насколько мне известно, он осознал это за один раз как-то после полудня. Так написано на доске в ашраме в Тируваннамалае. На него нахлынуло предчувствие смерти. Он лег на пол, отдался этому переживанию смерти и осознал это.
В.: Может быть. Но это было только началом долгого пути.
К.: Это было началом и концом. С тех пор, сказал он, больше ничего не происходило.
В.: Кроме того, что он на годы удалился в пещеру, чтобы ничто не мешало ему там медитировать.
К.: С этого момента, сказал он, он знал — то, чем он является, Я, ничто никогда не могло потревожить и никогда не сможет. Это было основополагающим переживанием всего.
В.: Возможно, это было основополагающим переживанием, тем не менее потребовалась еще своего рода доработка.
К.: Ты имеешь в виду, как на семинаре в университете. Сначала ты готовишься, потом проходишь через него, потом дорабатываешь. Чтобы закрепить действенность.
В.: Да, это не так уж и странно, как звучит. Рамана при этом прошел через переживание, что он не является телом. Но чем он является на самом деле, это в тот момент он еще не пережил.
К.: Ты прав.
В.: Вот именно. Поэтому потом он…
К.: Он это не пережил, потому что это невозможно пережить!
В.: Почему нет?
Карл: То, что находится до Будды. Пара-Будда. То, что находится до всего. Что не знает двойственности. И не знает единства. Это не один и не два. Это не это и не то. У этого нет определения. Это зовется всеми или ни одним именем. Оно никогда не сможет постичь самое себя.
В.: Возможно, поэтому Банкэй говорит, что нет смысла стремиться к этому. Так он говорит своему ученику: просто прекрати!
К.: Абсолютное смирение — когда ты полностью принимаешь, что никогда не способен познать себя, — это абсолютная недвижимость. Где больше нет желания самопознания: это самопознание. Что я никогда не смогу уйти от самого себя и никогда не смогу постичь самого себя. Потому что я — то бесконечное, нерожденное, бессмертное, которое есть всегда. Для этого во времени нет ничего необходимого. Чтобы быть этим, не требуются усилия. Всякое усилие быть этим явно непродуктивно.
В.: Банкэй говорит: гораздо более короткий путь, нежели усилие стать Буддой, — просто быть Буддой.
К.: Да, тогда оставь этого Банкэя.
В.: Но Будда много лет прилагал усилия. Лишь тогда он пришей к своей реализации. Мог бы он так же достичь просветления без усилий? Или так ему показалось впоследствии?
К.: Как ты думаешь, откуда взялось усилие?
В.: Из его решения больше не жить так дальше.
К.: А откуда пришло решение?
В.: Из желания положить конец страданию.
К.: А откуда пришло желание?
В.: Ты так и будешь меня спрашивать?
К.: Если есть свободная воля, говорит Витгенштейн, кто бы мог ею обладать?
В.: Ну, к примеру, Будда.
К.: Какой Будда когда-либо пытался стать Буддой?
В.: Тот, кто страдает, пытается стать Буддой. Тот, кто наслаждается, вероятно, не против быть рожденным еще множество раз.
К.: Ты имеешь в виду, что пока Я наслаждается относительностью, оно с удовольствием продолжает быть относительным. Только когда ему не комфортно, оно выходит из относительности. Словно Я когда-либо могло потревожить само себя.