Творчество

Читать дальше →

Где-то в мире богов, в инстаграмах и на фейсбуках,
обитают люди, созданные для счастья — как для полета птицы
как для работы руки
как для горы Вашингтон ненастье.
А может, это им просто снится
Читать дальше →

А если вам кто-то скажет,
Что птицы едят его счастье? —
Заплачет, покажет, спрячет
изрезанное запястье,
скажет, что птицы смотрят глазами жестоких лиц,
что нужно кота или кошку — таких, чтобы жрали птиц.
Вы скажете — да, конечно, птицы, они такие…
но это потом проходит в условиях терапии.
Вы всё ему объясните, расставите по местам.
Уйдёте.
И вдруг начнёте присматриваться к котам.

sho.kiev.ua/article-sho/91802

Приехал на море, солнышко греет.просто жгуче. Песочный пляж, по которому ступая босыми ногами, ощущается просто горячим, благодаря мелкому желтому песку. Впереди лежит апетитная попа в стрингах, на ягодицах сверкают радужные капельки воды. Похоже что только выплыла из моря.
Раздевшись подхожу к кромке воды. Маленькие волны неспеша накатываются на берег и уже щиплют мои пальчики ног. Немешало бы уже и ногти пострич — пробежала мыслишка.
Слышу разговор двух упитанных приезжих: «Какое море теплое, прям не хочется выходить».«Да — прям кипеток».
Щас оценю, захожу по колено. Нифига себе теплое. У нас на Балтике море или холодное, или очень холодное. Эти северяне наверно всю зиму запасали жирок. У них там, только лед сойдет с ледовитого океана они уже купаются в прохладненькой водичке… Вспомнилось как больше тридцати лет назад я бороздил океаны с тропическое теплой водой, в которой я охотно плескался
Захожу в море подальше, большие валуны видны тенью, малые,- размером с футбольный мяч, мешаются под ногами. Иду осторожно, похоже растопырив не только пальцы ног, но и рук. Дойдя где попояс остановился, вспомнилось прчитанное недавно, что мол мужчины в море идут идут, доходят где вода по пояс и что-то там делают. Да уж и кто ж это видит только. Нее тут яйца так свело, не не два яйца, а… оба. Прям какое-то жгучее ощущене, похожее на включение моторчика. Это сигнал — пора плыть. Плыву, вода звереет, ведь у меня только кости, да немножко мышц и поживится совсем же нечим. Впереди стоит мужчина по колено и машет кому-то рукой, кто на берегу. Почти как персонаж Миронова в «Бриллиантовой руке» махал, только тот трусами.
Плыву на маяк. Остановился и прям по колено, прошел несколько метров вдоль берега. Все пора вылазить.
На берегу потянулся, поставил тельце солнышку. Хорошо! Даже и если под лопаткой и шея чуть ноет.
Рядом стоит молодой папаше с ребенком на руках. Смотрю я на ребенка и вдруг взгляды на миг встретились… и я утонул в этих глазах. По телу пробежали мурашки и
Читать дальше →

Вышел на улицу погулять, подышать. Очень тепло и пахнет некой свежестью и листвой.
По брусчатой широкой дороге ползет жук. Движения его мне кажутся странными, то вдоль, то поперек дороги, подползает к канализационному люку, хорошо что закрытому. Чем то его движения похожи на мою жизнь. Недалеко разворачивается автомобиль, сейчас поедет на него и может раздавить. Перенести его что -ли, спасти. Появилось чувство похожее на брезгливый страх, ведь жук огромный сантиметров пять в длинну и мало ли что у него на «уме», а я его кинусь спасать. Будь что будет — ведь это его судьба. Автомобиль проезжает колесами в сантиметрах от жука. Насекомое сделало круг почета возле канализационного люка и начало тащить свое тяжелое тело, чуть переваливаясь на лапах к краю дороги нацелившись в зеленый массив травы.
… Значит будем жить.

***

…А между тем благая весть — всегда в разгар триумфа ада, и это только так и есть, и только так всегда и надо! Когда, казалось, нам велят — а может, сами захотели, — спускаться глубже, глубже в ад по лестнице Страстной недели: все силы тьмы сошлись на смотр, стесняться некого — а че там; бежал Фома, отрекся Петр, Иуда занят пересчетом, — но в мир бесцельного труда и опротивевшего блуда вступает чудо лишь тогда, когда уже никак без чуда, когда надежда ни одна не намекает нам, что живы, и перспектива есть одна — отказ от всякой перспективы.

На всех углах твердят вопрос, осклабясь радостно, как звери: «Уроды, где же ваш Христос?» А наш Христос пока в пещере, в ночной тиши. От чуждых глаз его скрывает плащаница. Он там, пока любой из нас не дрогнет и не усомнится (не усомнится только тот глядящий пристально и строго неколебимый идиот, что вообще не верит в Бога).

Земля безвидна и пуста. Ни милосердия, ни смысла. На ней не может быть Христа, его и не было, приснился. Сыскав сомнительный приют, не ожидая утешенья, сидят апостолы, и пьют, и выясняют отношенья:

— Погибло все. Одни мечты. Тут сеять — только тратить зерна.

— Предатель ты.

— Подослан ты.

— Он был неправ.

— Неправ?!

— Бесспорно. Он был неправ, а правы те. Не то, понятно и дитяти, он вряд ли был бы на кресте, что он и сам предвидел, кстати. Нас, дураков, попутал бес…

Но тут приходит Магдалина и говорит: «Воскрес! Воскрес! Он говорил, я говорила!» И этот звонкий женский крик среди бессилия и злобы раздастся в тот последний миг, когда еще чуть-чуть — и все бы.

Глядишь кругом — земля черна. Еще потерпим — и привыкнем. И в воскресение зерна никто не верит, как Уитмен. Нас окружает только месть, и празднословье, и опаска, а если вдруг надежда есть — то это все еще не Пасха. Провал не так еще глубок. Мы скатимся к осипшим песням о том, что не воскреснет Бог, а мы подавно не воскреснем. Он нас презрел, забыл, отверг, лишил и гнева, и заботы; сперва прошел страстной четверг, потом
Читать дальше →

Осень
Как незаметно проходит лето,
Как быстро уходит оно
И осень, сквозь ветви сосен
Дождём протекает в окно;

Под утро рано ползёт туманом
С сырых болот
Печаль и сырость, тоску и гнилость
С собой несёт;

Морозом ранним посадки ранит,
Что вне теплиц
И гонит ранью незримой дланью
Пролётных птиц;

И я как птица, что вдаль стремится,
Гоня тоску,
С палаткой старой иду, усталый
Пожить в тайгу;

Под монотонным, уныло-сонным
Грибным дождём
В палатке маюсь, понять пытаясь
Зачем живём;

Зачем за летом, как тьма за светом
Идёт зима,
Зачем к нам старость, не зная жалость
Идёт сама;

Зачем за нею, пронзая змеем
Земную твердь,
Всегда нежданно и нежеланна
Приходит смерть?

А что ждёт после, когда смерть возле
И не вздохнуть?
Каков наш дальний, сакраментальный
Последний путь?

Путь к Свету жизни, кто умный – ищет
Дорогу ту
Другой путь – плена, страданий, тлена,
Путь в Темноту;

Или нейтральным, трансцендентальным
Пройти Путём?
Меж Тьмой и Светом, меж тем и этим —
Быть Бытиём;

Что нерождённо, несотворённо,
Но создаёт,
Что не страдает, не умирает,
Но сознаёт.

Насквозь промокший, понять вдруг смогший
Зачем живу,
С палаткой драной, полынью пьяный
Домой иду.
Адвайтин
Читать дальше →

однажды во сне я проснулась в пустыне.
и ум заплутавший, зашедший в тупик,
искал отражения, будто в витрине,
и не находя, срывался на крик.

метался, кружился, как зверь безприютный,
вдали от шаблонов и рамок, цепей.
а ветер, мой друг и союзник попутный
играл серой пылью из лунных теней.

и вдруг, заглядевшись в узоры песчинок,
внимая спокойствию, ум замолчал.
оставив коллекции прежних картинок,
я как бы шагнула в начало начал.

следы мои смёл таинственный ветер,
с тех пор я иду всегда налегке.
и путь в никуда стал приятен и светел,
в загадочном сне про ничто и нигде…

2013

Слышь, пацанчик! Ну-ка подвали сюды.
Кто такой по жизни? Дзен-буддист?
Писанись за дзен-буддиста. Да ну на!.. Гонишь! Чё, в натуре познал пустотную природу вещей??
А мастер кто твой? Шри Япутра? Чёт не слышал за такого…
Лана короче, эта… есть чё осознать? Да ну?? А если найду?
Чёта ты дерзкий какой-то! На-ка тебе коан: как выглядит хлопок одной ладонью?
...(хлоп!)...
ААаа! Пацаны, держи его, он нос мне, походу, сломал!

Вот ты, вот я. И мы говорим и сейчас это единственно возможный вариант. Другого нет. Но мы его ищем, ищем другой вариант. Ищем, а его нет, а мы ищем, и страдаем от того что не можем его найти. Вместо того, чтобы принять тот вариант, который сейчас есть, единственно реальный. Вот, вот это я поняла.

И еще одну вещь. А знаете, как можно менять мир? Ну мы ведь все хотим поменять этот мир, да? И вот я там, в том момент, когда это со мной случилось, я поняла, как меняется этот мир. Он меняется сам собой, каким-то Высшим Замыслом, который нам не понятен. Он меняется какой-то Силой, которую нам не дано познать до конца. Но все что мы можем, это быть с этой Силой заодно. И если ты вместе с Силой которая творит, то и ты творишь. А если ты против Силы которая творит, то ты сопротивляешься и вся твоя жизнь это сопротивление этой Силе. Сопротивление всей вселенной. Но ты не можешь удержать вселенную, она все равно будет развиваться, но твоя жизнь будет все время проходить в напряжении, потому что ты всю жизнь будешь плыть в лодке против течения. И все твои силы уходят на это. И весь твой талант уходит на это. И вся жизнь уходит на это сопротивление. Вот, вот, что я поняла…

Иван Вырыпаев — моноспектакль UF
Читать дальше →